Он задирает мою футболку, и я начинаю дергаться еще сильнее, не переставая кричать. Блондин смеется и, наклонившись, с силой сжимает мое лицо за подбородок и целует. Я зажмуриваю глаза и кусаю его со всей силы.

— Ах ты, уродина, — он дает мне пощечину.

Жгучие слезы текут по щекам.

Неожиданно он буквально слетает с меня, впечатываясь в дерево. Вэйланд проносится надо мной и начинает яростно избивать того парня. Он пытается сопротивляться, но Пирс будто не в себе. Он не волк, он — зверь. Через боль и дрожь я сажусь. Вэйл убьет его…

— Вэйланд, хватит! — в панике кричу я. — Ты убьешь его! Хватит! Пожалуйста, Вэйл!

На последнем моем крике он останавливается и хватает того парня за горло, кажется, тот еле дышит. На него страшно смотреть.

— Еще раз, ты, маленький щенок, забредешь туда, куда тебе не положено и тронешь то, что не имеешь право трогать, я убью тебя. И убивать буду медленно и мучительно.

Он откидывает тело того парня и садится ко мне, нежно беря мое лицо в свои руки. Я морщусь и плачу.

— Зачем ты пошла одна, зачем… — он прижимает меня к себе, целует в макушку и поднимает на руки. Я прижимаюсь к нему, впитывая знакомое тепло. Я в безопасности.

Не проронив ни слова, Вэйл заносит меня в свой дом. Ух ты. Я не успеваю ничего осмотреть, ибо Вэйланд слишком быстр. Мы в два счета оказываемся в комнате. Она вся пропитана его запахом. Приятный терпкий одеколон и… запах морозной свежести. У него идеальный порядок. Мне даже жалко садится на эту прекрасно уложенную постель цвета мокрого асфальта. Но он все же сажает меня. Около кровати стоит тумбочка, напротив, в другой конце комнаты, располагается рабочий стол и стул на ножках. Вся мебель темно-коричневого цвета. На полках на столе лежат знакомые учебники, а в маленьком стаканчике стоят канцелярские принадлежности. Также, к моему удивлению, есть лампа. Большой раздвижной шкаф находится закрытым у дальней стены, рядом с ним — большое мягкое кресло. На пустой стене висит картина. Я такой раньше не видела, но она заставила меня застыть и рассмотреть ее до мелочей. Изображенный лес был словно настоящим: идеально подобранные цвета, мягкие переливы от зеленого до черного, детально прорисованные листья будто двигаются, и я слышу их шелест. Среди деревьев бежит стая волков. Очень символично, Вэйланд. Их вожак пепельно-серого цвета бежит впереди. Его глаза настолько настоящие, что я не в силах оторвать взгляд. Они не стая. Они семья. Вожак чувствует себя отцом, это заметно даже на картине. Кажется, здесь собраны все цвета волков: от молочно-белых до угольно-черных. Даже есть маленькие волчата, вероятно, бегущие рядом с матерью. Я поражена.

— Ты чего замерла, Малышка?

— Картина. Она превосходна.

Я смотрю на него, Вэйл смущенно улыбается. Подняв брови, я смотрю на картину, потом снова на него. Моя челюсть отвисает.

— Только не говори, что это ты ее нарисовал?

— Картины пишут, Рэйчел.

— Неважно. — восклицаю я и, вскочив, подхожу к этому великолепию. Мне совершенно плевать на ноющую боль по телу и на кровь на лице. Я, наверное, выгляжу обворожительно сейчас. — Ты ее написал?

Он пожимает плечами и кивает, самодовольная улыбка не уходит с его лица.

— Это чудесно, Вэйланд! Я хочу выкинуть свои руки на помойку.

Он смеется, утыкаясь в ладони лицом, потом поднимает голову и смотрит на меня. Он такой забавный и… совершенно свободный. Волосы растрепаны, улыбка до ушей и яркие глаза.

— Я уверен, — он встает. — Что и у тебя выйдет неплохо, просто надо тренироваться. А сейчас, мне кажется, ты не против принять душ. — он головой кивает в сторону зеркала, висящее над тумбочкой.

Со страхом подхожу к нему и тут же закрываю лицо рукой. Хотя уже поздно что-либо делать, Вэйл видел все, что мог. Кровь прекрасно красовалась у меня на лице, красная опухшая щека, царапина на носу и маленькая под глазом. Майка порвана, хорошо то, что не вся, и все, что нужно она прикрывала. Вместо волос птичье гнездо, завязанное резинкой, кажется, я видела грязь. Чувствую, как Вэйл притягивает меня в объятия, и я утыкаюсь лицом ему в грудь.

— Ты очаровательна, Малышка Рэй, — он смеется и вибрации его голоса греют мне сердце. — Сильно болит?

— Уже не очень, — шепчу я.

— Пошли, — детским шепотом отвечает Пирс, заставляя меня улыбнуться.

Ванная находилась напротив его комнаты. Просторная комната, выполненная в голубых тонах. На потолке красовались облака, на стенах — птицы. Удобная душевая находилась рядом с раковиной и тумбочкой, куда Вэйл, видимо, складывал свои вещи. Он дал мне свои штаны и футболку. Я старалась делать все как можно быстрее. Свою испачканную одежду аккуратно сложила, чтобы удобнее было нести домой, а сама залезла под теплые оживляющие струи. Руки были в маленьких царапинах, которые при контакте с водой щипали. Но я особого внимания не обращала. Главное стать похожей на человека. Я включаю холодную воду, чтобы взбодриться и с дрожащими губами выхожу из душевой. Надеваю одежду Пирса и смеюсь над тем, насколько она большая. Как бы сильно я не завязывала штаны, они все равно слегка скатывались с меня, а штанины пришлось подвернуть. Футболка скатилась с плеча, оголяя лямку лифчика. Доходила она мне почти до колен. Правая сторона лица, на которую пришелся основной удар, все еще опухшая, царапины на руках и лице дополняют мой образ чего-то ужасного и бедного. Делаю низкий хвост, чтобы мокрые волосы не мешали, но и сохли. Выхожу из ванной и медленно захожу в комнату Вэйла. Он сидит на кровати в полосатых штанах и без футболки, держа в руках что-то зеленое и плоское. Вэйл поднимает взгляд, осматривает меня и заливается хохотом, падая спиной на кровать.

— Кажется, мне пора домой, а провожать ты меня не в состоянии, Вэйланд.

— Что… — он тут же садится и с упреком смотрит на меня. — Ты серьезно думала, что я отведу тебя домой или отпущу одну?

— Нам завтра в школу! — пугаюсь я. — Мои учебники и одежда дома!

— - Завтра выходной, Рэйчел. — он ловко встает и направляется ко мне. Он снова хищник, а я — добыча. — Ты ведь не боишься пропустить занятия, ты боишься другого.

Он нависает надо мной, с недовольной физиономией осматривает руки и лицо, нежно пробегаясь по ним пальцами. Черт. Я парализована.

— Не забудь, что дышать тоже надо, — шепчет он, и я отхожу от его «гипноза». — Обожаю мурашки, — все еще шепчет он, заставляя меня умирать от желания его поцеловать. Он прекрасен. Его тепло окутывает. От него исходит опасность, но только с ним я чувствую себя защищенной. Сердце колотится с неистовой скоростью. Он медленно поднимает руку, и я вижу в ней капустный лист. Улыбка трогает наши губы, но мы молчим, пока Вэйл нежно прикладывает его к моей щеке. Я морщусь из-за холода. — Он из морозильника. — шепчет Вэйл, и мы заливаемся смехом.

Как он смог одним касанием и словом вывести меня из состояния заряженной бомбы до состояния спокойного ветра.

— Ты ляжешь на кровати, я — на кресле. — говорит он, отходя от меня. Я придерживаю лист рукой. — Я могу пойти спать в гостиную, но боюсь, тебе будет страшно.

— Вэйл, — неожиданно меня осеняет. — Моя мама… она будет переживать, а телефон я оставила дома.

Он подходит к столу, открывает ящик и достает мой телефон!

— Ты прокрался в мой дом?! — восклицаю я, подбежав и отобрав телефон.

— Нет. Делать мне больше нечего, — бурчит он, удобно усаживаясь или все же укладываясь в кресле. — Пиши давай там, кому хотела и выключай свет, Рэйчел.

— Но как ты его достал?! И где?

— Ааа, — стонет он, а я ложусь в постель и щелкаю выключателем. Свет тухнет. Но я все равно все вижу. — Я решил провести тренировку, но ты не брала трубку, от нечего делать, решил проверить тебя, ведь ты всегда отвечаешь. Пришел, а твой телефон лежит на земле возле дома, после услышал крик и побежал туда… — последние слова он произносил с непрекрытой злостью.

— Ты услышал крик? Но это же очень далеко… Очень!

За время его рассказа я успела написать маме и удалить все послания от Энни и Дэйва. Не до них сейчас. Откладываю телефон и удобнее ложусь, наслаждаясь оставшимся теплом и запахом Вэйланда.