– Мне еще надо со своими делами разобраться, – машет листочком в качестве флага капитуляции.

– Как скажешь. Но если будет желание, то завтра как последний урок закончишь, можешь заглянуть. Мы как раз разминку закончим.

Удирает. Смешной он, кто же оставляет поле битвы за соперником? Встаю на стул, громко объявляю:

– Народ! Кто завтра хочет поразвлекаться во время физкультуры, того прошу помочь. Надо будет снаряжение перетащить, его как раз ко входу привезли. Пять минут максимум!

Сбоку за штанину дергает Аки Хасэгава. Штатный “ботан” пытается понять, что за неприятности я придумал одноклассникам:

– И что мы там будем изучать?

– Будешь тренироваться правильно произносить: “Эй, ты, хангурэ недоделанный, иди сюда!”

– А потом?

– А потом за это получишь в лоб. Зато – весело! – слезаю со стула, топаю на выход. За мной еще человек пять следом – вряд ли таскать. Скорее – просто из любопытства.

Белоснежным боком к ступеням припаркован клубный микроавтобус. За ним рядком выстроились пять байков. Горо-сан с большей частью банды приехал помочь. Девушки на хозяйстве, обед должны из ресторанчика встретить. А парни – в делах-заботах. Удрали подальше от обязанностей, как я понимаю. Но рожи у всех важные и главное! Главное – они все в новых куртках. Черные, кожаные, блестящие, с кроваво-красным вороном на спине и привычной уже надписью “Ятагарасу Йокогамы”.

– Народ, берем сколько можем унести, сильно не напрягаемся. Ронять нежелательно. Хотя, там тяжелого особо и нет.

Это точно, вся экипировка легкая, но объемная. Часть в огромных баулах, часть просто гроздьями на пластиковых стяжках. Отловив все же троих парней из моего класса, пихаю в руки шлемы, перчатки, баул с резиновым ножами. Сам под мышки цепляю два комплекта белоснежной защиты на грудь и топаю следом. Босодзоку идут за мной. По дороге успеваем поклониться учителям, кто с интересом разглядывает нас со второго этажа. У них там стратегическая позиция – встал сверху лестницы и контролируешь свой коридор, заодно что внизу происходит.

В зале двери нараспашку, довольный собой и началом учебного года физрук командует: куда заносить, куда сгружать. Заодно еще раз разглядывает сияющий свежими красками пол и стены. Ремонт закончили, душевые заново установили, куча нового оборудования и всяких мячей-скакалок и прыгалок. Будет чем бедных школьников мучать.

– Еще что-то, Тэкеши-сан?

– Нет, Ивасаки-сэнсей, за один раз уложились. Спасибо ребятам, помогли.

Прощаюсь и в класс, за рюкзаком. Попутно уточняю у Горо Кудо:

– Вы там сколько порций заказали?

– Сорок. На всех хватит.

– А не лопнем?

– Не, с утра вчерашнее подъели, в холодильниках пусто. И мастера сегодня еще подъедут с телефонистами. Так что – нормально.

– Ладно, я тогда домой заскочу переодеться и чуть позже буду. Джа нэ.

– Джа нэ, Тэкеши-сан.

Стою на пороге комнаты и смотрю, какую красоту Итикава-сан сделал. Кожаные темно-коричневые диванчики, пара кресел. Кровать в глубине. Столики из мореного дерева, полированные. Стойка кухонная, на ней уже выстроились рядком всякие полезные штучки для понимающего в готовке человека. Чуть приглушенный свет, хотя хозяин всегда может включить полную иллюминацию. Это – личные аппартаменты Нобору Окамото, моего водителя. У Масаюки Хасэгава аналогично – только комната дальше по коридору. Парни как раз занесли последнее кресло и теперь озираются, пытаются понять, куда бы потеряться из непривычного великолепия.

– Нобору-сан. Это твоя комната. Можешь постеры гоночных машин на стены повесить, если хочешь. Или еще что – ты здесь хозяин. Масаюки-сан, с тобой аналогично. Да, я тебе подставку под катану заказал, вроде привезли. Ну и телефоны уже установили. Можно внутри клуба звонить или в город. Там книжечка рядом лежит, все расписано.

– А у вас, господин, пока пусто.

– Мне не горит, я все равно дома большую часть времени провожу. Ваши же берлоги готовы. Можно переселяться или наездами бывать. Одна просьба, если кто гейшу закажет, то сначала предупредить Тошико-сан. Нам троим это можно, остальным членам клуба запрещено.

Кланяются. И что я такого сказал? Вход к нам отдельный, сюда вообще редко кто нос сует. Основное веселье – в зале. Там и к пиву поближе.

Ладно, благодарю Итикава-сан за прекрасно выполненную работу, еще раз повторяю, что моя пустая комната в полном его распоряжении. Если туда и сунусь, то после тренировки ополоснуться. У меня сейчас настроение бодрое, можно как раз госпожу завхоза пообижать.

– Ты почему удар задерживаешь, кукла глупая! – сердито выговариваю растрепанной девушке. – Я что сказал? Я сказал – бить в полную силу! Чтобы почувствовала, как надо, чтобы в реальной жизни дурниной не страдала! Нельзя противника жалеть! Ты его пожалеешь, он тебе шею свернет, как курице. Еще раз, в стойку! Ноги ближе, Тошико, ближе! Ты не каты демонстрируешь! Я тебя сейчас убивать буду! Поэтому – удар на блок приняла! Раз! Атаку сбить! В живот коленом! Еще раз! С локтя! Где разворот? Так ты даже сукебан не пощекочешь! А тебе надо мужику вломить, который порезать тебя хочет! Еще раз!

Я злю Тошико, заставляю вкладываться. Мне надо, чтобы она сломала в себе страх перед чужой кровью. Чтобы поймала это ощущение, когда прешь вперед назло всему, когда терять уже нечего. Это для реального поединка крайне важно. Ты уже оставил прошлую жизнь позади, перед тобой только один путь – по трупам вперед. Ты в боевом бешенстве, не обращаешь внимание на травмы, боль и условности. Ты атакуешь…

По лицу течет кровь, в носу хлюпает. Зубы мне она не выбила, но губы тоже расквасила. Все же пропустить “с локтя” от разъяренной фурии неприятно. Но я этого добивался. Краем глаза вижу, как набычившись на татами одновременно шагают мои головорезы. Поворачиваюсь к ним и тихо цежу:

– Не понял? Я разве просил о помощи?.. – Замерли. Снимаю уляпанную майку, протираю лицо. – Если я скажу “бей”, тогда вы порвете наших врагов. А когда я занимаюсь с учениками, вы сидите рядом и учитесь на чужих примерах. Понятно?

– Хай, господин, – глубокий поклон и шаг назад. Смутились. Оябун недоволен, его верные самураи ошиблись в оценке ситуации. Ничего, мы рано или поздно сработаемся до такого уровня, что друг друга станем понимать по легкому движению бровей. Пока еще притираемся.

– Все поняла, Тошико-сан? Как бок, не болит? Открылась в атаке, увлеклась. Завтра этот момент еще раз проработаем. Пока оба пойдем умоемся, потом я гляну, что там у тебя с ребрами.

Вниз спускаюсь через десять минут. Морду себе я подлатал, разве что небольшая припухлость осталась. Заглядываю на кухню – девушка уже там, в новой майке. Маек цветных я набрал с запасом, разных размеров. Штук сто лежит в кладовке, народ пользуется.

– Покажи бок, Тэкеши-сан.

Смотрит на меня, потом молча стягивает топик с покемонами, оставшись в спортивном бюстгалтере. Но мне на симпатичные формы смотреть не очень интересно, я осторожно прикладываю ладонь слева, куда “щелкнул” на контратаке и теперь пытаюсь настроиться на внутренний взгляд. Да, есть. Сильно влупил. Ребро не сломал, но трещину Тэкеши заработала. И ушиб сильный вокруг. Начинаю медленно раскачивать “камертон”, прислушиваясь к звучанию нормально функционирующего организма. Залечив травму, попутно еще раз прогоняю яркую волну с зелеными искрами по всему боку. Все, на сегодня хватит.

– Можешь одеваться. Сыр, бобы, рыба и овощи сегодня. Чем больше, тем лучше. И готовься, завтра будем разбирать на свежую голову ошибки.

– Хай, Тэкеши-сан.

В дверь заглядывает вездесущий Сузуму:

– А если я с ней поспаррингую, тоже можно будет массаж сделать?

– Массаж она тебе сковородкой сама сделает, умник. Но если хочешь размяться, то пошли. Только учти, я с парнями работаю куда жестче.

Исчезает. Само собой – дураков нет по роже получать.