Все ссылки даются в переводе М. Кондрашовой.

Иероним Босх стал известным художником еще при жизни, а его картины оставались популярными в среде коллекционеров спустя годы после смерти. Его мастерство ценилось не только в Испании и Голландии, но и за пределами Альп, в Италии. Он был одним из немногих художников Северной Европы, которого Джорджо Вазари упомянул в своей коллекции «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих», полюбившейся широкой публике. Вазари восхвалял оригинальный стиль художника из Хертогенбоса, с работами которого он познакомился благодаря гравюрам и «остальным фантастическим и экстравагантным изобретениям».^[1] В то же время историк из Гента Марк ван Верневейк говорил о Босхе как о «живописце дьявола».^[2] Итальянский гуманист Людовико Гвиччардини, автор фундаментального труда «Описание Нидерландов» (1567 год), называл Иеронима Босха «превосходным изобретателем, известным своими фантастическими и гротескными работами».^[3]

Вплоть до конца столетия анализ картин, которые, как считалось, принадлежали кисти Босха, основывался на особенностях личности художника.^[4] Ярким примером может служить известное в широких кругах того времени стихотворение художника и писателя Доминика Лампсония:

Эти строки использовались в качестве подписи к иллюстрации картины, впервые опубликованной Иеронимом Коком в 1572 году в сборнике гравюр, который впоследствии часто переиздавали (иллюстрация 1).^[6] В основе гравюры с изображением посмертного портрета — ныне утерянный оригинал, отсылающий к так называемой Recueil D’Arras — коллекции портретных рисунков, собранной Жаком ле Буком в 1570 году.^[7] То же лицо можно увидеть на миниатюрах в Художественном музее Мида в Амхерсте, Массачусетс: исследователи предполагают, что они были написаны не позже картин и гравюр в Аррасе, несмотря на схожие размеры.^[8] Портрет художника, мучимого ночными кошмарами — знакомый искусству сюжет — навечно превратил имя Босха в синоним изображения дьявольских сцен и породил немало подражателей и поклонников по всему миру.^[9]

В литературе феномен искусства Босха нашел свое отражение в сочинении Франсиско де Кеведо «Sueños у discursos», где имя художника ассоциировалось с видениями и ужасами.^[10] В отличие от остальных авторов, де Кеведо, очевидно, видел оригинальные работы Босха с изображением ада, например, одну из створок триптиха «Сад земных наслаждений» (иллюстрация 2), которой в то время владел король Испании.

Всего несколькими годами ранее впервые было опубликовано одно из самых полных свидетельств жизни Босха. Оно появилось в труде 1605 года «Historia de la orden de S. Geronimo», который является подробным историко-хронологическим описанием монастыря Эскориал, основанного Филипом II, королем Испании. Сорок лет спустя после Тридентского собора, на котором приверженцы Реформации в открытую раскритиковали картины Босха, монах Хосе де Сигуенса попытался объяснить, что самому королю-католику^[11], яростному защитнику веры, нравились подобные работы. Самым очевидным доказательством для Сигуенса было то, что картины Босха никогда не подозревались в ереси. «На мой взгляд, основное отличие картин этого человека от всех остальных, — пишет Сигуенса, — в том, что остальные изображают человека так, как его все видят снаружи, и только он, он один осмеливается изображать то, что творится внутри».^[12] Действительно, работы Босха всегда представляли душевные терзания художника, на которые ни Сигуенса, ни его современник Карел ван Мандер не обращали должного внимания. Ван Мандер в своей «Книге о самых известных голландских художниках» честно говорит: «Я не смог выяснить даты его рождения и смерти, но знаю, что это было очень давно».^[13] Сегодня о Босхе известно значительно больше, и факты его биографии изучены гораздо лучше, чем многих других голландских художников того же периода, что дает нам возможность получить более подробное представление о его жизни.

Жизнью и творчеством Босха искусствоведы стали интересоваться в конце XIX века. Безусловно, не случайно рост интереса к Босху совпал со временем появления теории о внутренних переживаниях человека и зарождением психоанализа.^[14] Первая монография, в которой, по мнению историка Мориса Госсара, стал очевиден растущий интерес к «живописцу дьявола», появилась в 1907 году. С того времени было сделано более тысячи публикаций об Иерониме Босхе. В основном все они были сосредоточены на тайнах его образов и очень редко затрагивали стиль художника. Невероятно сложно найти издания, где оба этих пункта принимались бы во внимание.

Город Хертогенбос (англ. Hertogenbosch), родина художника, от которой происходит его имя, местные жители часто называют Ден Бош. Он находится на одинаковом расстоянии от Харлема в Голландии и от Антверпена, ныне бельгийского города. Этот факт важен для понимания работ Босха: приверженцы национальных теорий в искусстве зачастую относили отличительный стиль мастера (который также часто связывают с периодом Ранней Нидерландской живописи) к первому проявлению северо-голландской школы. Именно северная Голландия часто ассоциируются с периодом Золотого века голландской живописи, однако во времена Босха еще не существовало Бельгии как государства, а Нидерланды еще не стали единым культурными центром. Огромное влияние на художника оказали мастера южной Голландии, где и у него самого было много последователей, доказательством чего служат многочисленные прижизненные копии и подделки.

Кроме картин после Босха не осталось ничего, что могло бы представлять хоть малейший интерес для исследователей. Нет ни дневников, ни писем, ни личных записей ни о нем самом, ни о его творчестве; он мог бы быть отличным примером «смерти автора»^[15]. Но вместо того, чтобы рассматривать его работы в контексте искусства и культуры того времени, люди пытались реконструировать его личность. Однако не всегда можно с уверенностью отличить подлинные работы Босха от работ его подражателей. Биографии художника, созданные в XIX веке и представляющие особый жанр «культа гения», описывают Босха одновременно и как революционного предшественника сюрреализма, и как художника-еретика, тесно связанного с тайными сектами. Его имя упоминали в контексте деятельности «Братства свободного духа», чьи мистические учения дарили Босху вдохновение и сюжеты для картин.^[16] Про него говорили, что он адамит, катар, астролог, алхимик или сумасшедший, что он пользуется «волшебными снадобьями» или галлюциногенными наркотиками. Смысл его картин неоднократно пытались объяснить посредством толкования сновидений, психоанализа и коллективного бессознательного.