Мы настолько привыкли к рутинному течению жизни, что не даем себе труда задуматься о поразительной сложности системы кооперации, участниками которой мы являемся. Мы выпиваем чашечку кофе по дороге на работу. Кто-то оказал нам услугу, продав кофе. Возможно, услугу оказала нам крупная корпорация, на создание которой несколько десятков тысяч инвесторов по крупице собирали капитал. Сотрудники корпорации заключили с руководством контракты и договоры. Кофе был доставлен из Колумбии. Поставками в Соединенные Штаты занимаются несколько транспортных компаний и целый ряд оптовиков, которые купили оборудование для транспортировки груза у производителей этого оборудования. Пластиковый стаканчик для кофе был изготовлен еще одной компанией, купившей сырье у поставщиков нефтепродуктов, а оборудование — у немецких и японских корпораций, в создании которых приняли участие десятки тысяч инвесторов. Если сеть кофеен продаст достаточное количество чашечек кофе, она получит внушительную прибыль. Ее акции вырастут на фондовой бирже. Компания может принять решение расширить бизнес и произведет эмиссию облигаций, заняв деньги еще у десятков тысяч инвесторов и опередив соперников на ограниченном рынке капитала. Затем она договорится со строительными компаниями, производителями оборудования, инвестиционными банками, консалтинговыми фирмами и рекламными агентствами. В итоге оказывается, что чуть ли не весь мир участвовал в приготовлении чашечки кофе.

Расширенный порядок охватывает практически все сферы человеческой деятельности, включая политику и государственное управление (их можно рассматривать как еще один вид кооперации, необходимый элемент расширенного порядка). Экономика неотделима от политики: обе являются формами антропологии, поскольку политическая система — это средство, с помощью которого граждане могут привести расширенный порядок в рабочее состояние. Политическая экономия XIX века объединила эти две сферы в едином учении.

Поскольку деньги жизненно необходимы для поддержания расширенного порядка, благодаря которому стали возможны высокая производительность труда и рост численности населения, следует разобраться в их природе. Современные деньги вряд ли можно назвать деньгами в привычном смысле слова. Для небольших сделок используются монеты и бумажные купюры. Материальная ценность такой «бумажки» практически сведена к нулю; монеты превратились в простые жетоны, не содержащие драгоценных металлов. Для более крупных сделок в ход обычно идут банковские чеки, которые представляют собой не что иное, как листочки бумаги с неразборчивыми надписями. Почти все сделки между учреждениями производятся в электронной форме и довольно эфемерны. Сегодня деньги по большей части являются всего лишь набором битов в компьютере. Другими словами, деньги превратились в информацию.

Вряд ли кто представляет себе, как производится чашка кофе. Расширенный порядок не был запланирован, он образовался благодаря деньгам. Он слишком сложен для того, чтобы родиться в процессе рационального мышления (что доказывает нежизнеспособность модели, существовавшей в Советском Союзе при Сталине). Даже в СССР деньги помогали организовать экономику. Благодаря системе рыночных котировок можно в любой момент получить информацию о том, в каких количествах выращивать кофе, в каких — производить стаканчики из пенополистирола, как лучше организовать доставку сырья по суше и по морю. Все это позволяет скоординировать усилия миллионов людей, задействованных в производстве чашки утреннего кофе. Купить ее можно за гроши, что является признаком эффективной системы организации труда.

Альтернативы монетарной экономике не существует. Как она будет функционировать, хорошо или плохо, — выбор за нами. Хотя известны отдельные случаи, когда цивилизациям удавалось прожить несколько столетий в условиях централизованного управления и отсутствия денежной системы (например, Древнему царству в Египте или империи инков), организовать индустриально развитую экономику подобным образом невозможно.

Поскольку деньги — это информация, а денежная экономика посылает четкие сигналы, жестко диктуя условия миллионам людей, естественно, что люди ищут способ сохранить эту информацию в как можно более чистом, неискаженном виде. Если инженер заказал вал длиной в 500 миллиметров, а механический цех изготовил вал заданной длины, но он оказывается на 10 % короче из-за расхождений в понятии «миллиметр», их сотрудничество будет непродуктивным. Информация, содержавшаяся в словах «500 миллиметров», подверглась искажению и означает разное для разных людей. Инженер может взяться за самостоятельное изготовление необходимых деталей, рабочий — заняться конструкторской работой. Звено обмена будет разорвано, и производительность труда у обоих снизится.

На протяжении всей своей истории человечество стремилось к самым стабильным деньгам, поскольку стабильные деньги, или неискаженная информация, позволяют добиться увеличения производительности труда и всеобщего процветания, в то время как нестабильные деньги, или поврежденная информация, этому препятствуют. Невозможно увеличить производительность системы, повредив информацию, позволяющую ей успешно функционировать. Искажение информации может привести к увеличению объемов производства — к большему количеству товаров и услуг, более продолжительному рабочему дню, к дополнительному найму и к некоторому росту статистических показателей. Однако значительная часть произведенных товаров пропадет, а затраченные усилия дадут неожиданно ничтожный результат. Таким образом, истинная производительность только снизится.

Люди, пытающиеся манипулировать денежной системой, всегда были и будут: любая перемена, даже если в целом она нарушает налаженную работу расширенного порядка, позволяет получать барыши отдельным группам. Война обогащает оборонные предприятия. Разгул преступности обеспечивает занятость полицейским, адвокатам и тюремным надзирателям. Благодаря болезням врачи и владельцы похоронных бюро зарабатывают на кусок хлеба с маслом. Всегда найдутся люди, стремящиеся нажиться на нестабильности денежной системы и девальвации денег. Должники выигрывают за счет кредиторов. Экспортеры выигрывают за счет импортеров. Безработные выигрывают за счет работающих сограждан.

История показала, что главным нарушителем равновесия обычно становится правительство — институт, обладающий для этого волей и властью, — а также множество промышленных или социальных группировок, всегда готовых подтолкнуть правительство к манипулированию валютными курсами в своих интересах. Однако правительство опирается на доверие всех граждан, не только отдельной группировки. Ни одна власть не может бесконечно долго существовать за счет граждан. В демократических государствах вопрос «чистки верхов» осуществляется с помощью процедуры голосования. Граждане стран с менее гибкими политическими системами могут пойти на крайние меры — убийство должностных лиц, гражданскую войну, эмиграцию, военный переворот или выход из федерации.

В последнее время мы вновь наблюдаем, как растут ряды сторонников стабильных денег. Правительства и центральные банки большинства стран единодушно выступают за стабильные деньги — особенно после того, как многие экономики были до основания снесены крахом национальной валюты. Приведем несколько хорошо известных примеров: Мексика в 1994 году, Таиланд, Корея, Индонезия и Филиппины в 1997 году, Россия и Бразилия в 1998 году, Япония на протяжении всех 1990-х, Турция в 2001 году, Аргентина в 2002 году, Германия в 1920-х годах, Латинская Америка в 1980-х; 1970-е годы выдались тяжелыми для всех без исключения. Правительства и народы в один голос заявляют о необходимости надежных денег, стабильных денег, всегда неизменных денег, сверхустойчивых денег, которые не преподнесут сюрпризов, не станут через день менять курс, порождая бесконечный хаос и высасывая из экономики все соки, а послужат прочной опорой для всей системы экономических отношений. Политики с этим полностью согласны. Однако проблема состоит в том, что, во-первых, никто толком не знает, что такое стабильные деньги. Во-вторых, никто не знает, как добиться этой стабильности и поддерживать ее.