Морглот побери, как он мог ее упустить! Эта дрянная девица сразу показалась ему подозрительной. И он же проверял, надежны ли ее путы! Но Флинн все равно умудрилась очнуться раньше времени, как-то освободиться, да еще и отравить его. А теперь выясняется, что Троффолд был просто картонной ширмой, красивой картинкой для отвода глаз. Импозантный седовласый мужчина только играл роль организатора торгов, позволяя Флинн оставаться в тени и появляться только тогда, когда она сама этого захочет. Вот и на этот раз морглотовой девке удалось улизнуть в последний момент!

Следующие несколько часов Анкер с головой ушел в работу. Для одних поручений писал приказы. Для других вызывал людей в кабинет и отдавал устные распоряжения. Боевую тройку, которая сегодня же отправится к поместью бургграфа, он инструктировал лично:

— Ваша задача — определить местоположение и самочувствие объекта. Операция должна быть тихой. Никаких активных действий, только в случае, если жизни объекта будет угрожать опасность.

Достаточно было послать пару бегунов, но Анкер решил подстраховаться. Маг в тройке точно мог пригодиться, да и топтун не будет лишним, если понадобится вытаскивать Селину с боем. Один хорошо обученный топтун стоил пятерки стражников, а боевая тройка могла спокойно справиться и с парой десятков.

За заботами Анкер не заметил, как пролетело время. Только когда в кабинет тихонько заглянул слуга, чтобы зажечь свечи, он понял, что сидит в полумраке. «Не стоит, я уже закончил», — бросил через плечо, потягиваясь, чтобы разогнать кровь в затекших мышцах. Несмотря на умственный труд, Анкер не чувствовал себя уставшим. Скорее наоборот. Привычные дела заставили его почувствовать себя лучше. Поэтому он решил не звать стражника и вернуться в покои самостоятельно. Пару раз по пути ему пришлось остановиться, когда накатывало головокружение. Но он все равно дошел сам, и это вселяло уверенность, что завтра он сможет удержаться в седле.

На следующий день Анкера ждал сюрприз. Король держал слово, спокойно отпуская его из дворца, но настаивал… на карете.

— И как вы себе это представляете? Может, мне еще в дамское платье переодеться?

— Да езжай, как хочешь. Хоть в платье, хоть нагишом! Но рано тебе забираться самому на коня, — сердито бурчал король.

Анкер еще раз обвел взглядом вычурную конструкцию на позолоченных колесах. Белоснежную карету, как дамскую шкатулку, кружевной вязью украшала инкрустация из бутонов цветов. Но больше всего привлекала взгляд красочная роспись на дверце. Под круглым окном неизвестный художник изобразил двух целующихся ангелочков с пышными щеками.

— Да я не против поехать в карете! Но не понимаю, почему именно в этой?! Почему не в обычной черной?

— Да потому что это королевский дворец, а не почтовая служба! Нет здесь обычных карет. Да, это дамская, но на ней меньше всего золота, не придется отвлекаться на разбойников. Или ты уже не спешишь? — король хитро сощурил единственный глаз.

Анкер понял, что препираться дальше не имеет смысла.

— Я это запомню, — бросил он на прощание, забираясь внутрь. Взгляд тут же наткнулся на бархатную обивку нежно-розового цвета и пышные подушки в форме сердец. Лицо Анкера окаменело, а за окном раздался хрипловатый смех короля.

— Приятной поездки! — продолжая посмеиваться, пожелал Его Величество.

Анкер усмехнулся и с глубоким вздохом откинулся на спинку мягкого сиденья. Наклонил голову сначала в одну сторону, затем в — другую, разминая шею, а потом уверенно схватил плюшевое сердце и подложил под спину. Вычурный вид кареты раздражал его не так сильно, как он показал королю. Их небольшая пикировка была частью старой игры, в которой оба находили свое удовольствие. Глава Тайной канцелярии прекрасно знал и высоко ценил привилегию спорить по мелочам с Его Величеством.

За окном мелькали синие стены домов и серебристая зелень раскидистых тополей. Довольно быстро карета выехала из города, а затем миновала предместья. Вид преобразился: теперь ничего не заслоняло ярко-голубое небо с вьющимися, как шерсть барашка, белыми облаками. Под ним простирались глубокие сиреневые борозды: это росли рядами мелкие цветы вандулы. Ее горьковато-сладкий, душистый аромат пробивался даже через стекло. Анкер сделал вдох и почувствовал, что челюсть сводит зевотой. «Только сел в карету, и уже устал, тоже мне спаситель», — заворчал внутренний голос. Он был вынужден согласиться, что да, на героические подвиги пока не тянет. Но, в конце концов, его сильной стороной всегда были не кулаки, а мозги. И почему бы ему, вообще-то, не вздремнуть? Окрестности столицы он и так прекрасно знает, в поместье еще вчера отправилась боевая тройка. А отдых, по мнению целителя, необходим для восстановления. В любом случае он больше не валяется без дела во дворце, а движется к Селине. Анкер улыбнулся, вспоминая лицо девушки, и с ее образом перед глазами соскользнул в легкий приятный сон.

Спал он крепко и сладко, а проснувшись, почувствовал, что голоден. Карета уже приближалась к портальной станции, где можно было остановиться перекусить, но ему не хотелось лишних промедлений. Горячий медальон на груди не давал забыть о цели поездки, беззвучно поторапливая Анкера. Поэтому он не стал задерживаться. Мелькнула было мысль, не сменить ли игрушечную карету на что-то попроще, но потом он решил, что даже лучше, если бургграф посчитает его изнеженным вельможей или дураком. Ее вычурный вид уже пригодился, очередь к порталу без особых возмущений расступилась, пропуская карету вперед. Переход через портал, как всегда, длился мгновение. Анкер только успел моргнуть, как воздух стал резко теплее, а солнце засияло ярче. Служащие местной станции махали руками, призывая кучера поскорее отъехать от прохода. И они поехали дальше по широкой дороге.

Через пару часов карета въехала в небольшой городок. Среди переулков показался двухэтажный постоялый двор с трактиром внизу. И Анкер крикнул кучеру, решив, что здесь можно сделать остановку. Боевая тройка разведает обстановку вокруг поместья, а он утолит голод и заодно поспрашивает, какие слухи ходят во владениях бургграфа. Они притормозили, кучер остался позаботиться о лошадях, а Анкер пошел внутрь. Столы в трактире были свободны, только у высокой деревянной стойки попивали ржаное пиво несколько крестьян. Анкер занял круглый деревянный стол у окна и сел по старой привычке так, чтобы за спиной была стена, а боковым зрением было видно вход. Краснощекий трактирщик с ярко-рыжей бородой и блестящей лысиной тут же заметил его, но сам подходить не стал, послал девчонку. Судя по густым рыжим кудряшкам, дочку. Она подошла с широкой улыбкой, открывающей щель между передними зубами.

— Господин пообедать или переночевать? — в ее голосе звучала надежда.

— Только пообедать. — увидев, как девушка разочарованно сморщила мордашку, он слегка улыбнулся и похлопал себя по животу. — Чем порадуете очень голодного гостя?

Рыженькая тут же снова посветлела:

— А смотря чего вам больше хочется, господин. У нас есть густая мясная похлебка, запеченная с травами птица, а захотите чего попроще, да посытнее, повар зажарит добрую яичницу со свиным салом. Я сама с утра десяток яиц собрала.

Он не сдержал смеха, когда от перечисления блюд в животе громко заурчало.

— Вот это выбор! И, кажется, мой живот готов отведать всего понемногу. Давай начнем с мясной похлебки, если она уже готова. И птицу неси, только хлеба не забудь. А потом решим насчет яичницы.

— А пить что будете, господин? У нас в основном пиво, но я спрошу отца, может, найдется у него для вас вина.

— Нет, не надо ни вина, ни пива, — он вспомнил наказ лекаря воздержаться от крепких напитков, — Давай просто воды, или… да, значешь, что, завари-ка мне лучше простой травяной отвар.

— Отвар так отвар, — кивнула девушка и вприпрыжку побежала обратно за стойку.

С лица Анкера тут же стекла улыбка. Медальон под рубашкой грел грудь, мысли так и норовили снова начать крутиться вокруг Селины. Он силой их отгонял, зная, что если изведется заранее, только потеряет твердость рассудка и не сможет мыслить разумно, а действовать осторожно.