— Пять. Если считать с момента, как твое полумертвое тело вывалилось из магического портала. И несколько часов уже ничего не решат, поверь. Дай лекарю еще сутки поставить тебя на ноги, возьми ребят и поезжай. А пока прекрати наматывать мне нервы на кишки. Я вообще-то не железный. Договорились?
Анкер сжал зубы так, что заболели щеки, но кивнул.
— Хорошо. Я подожду сутки, — глядя, как теплеет взгляд короля, он все-таки спросил, — И, кстати, что же все-таки произошло? Это действительно я вам такое украшение поставил?
— Я тебе так скажу, Линард. В этой жизни точно не стоит делать две вещи: спорить с королем и подходить к течной кобыле сзади, — философски ответил Эдвард.
Глава 15. Глубина страха
Неужели я умираю?
Эта мысль заставила меня замедлить шаг. Взгляд рассеянно скользнул по обитой тканью стене, словно пытаясь зацепиться за узор из травинок и цветочков. Но картинка поплыла перед глазами.
Всего несколько минут назад, когда Кэти стояла рядом, собирая мои волосы в прическу, было легко храбриться и делать вид, что ничего страшного не происходит. Подумаешь, кожа сходит. Я же не истекаю кровью от смертельной раны. Но, как выяснилось, мне удалось справиться только с первым шоком, и страх лишь спрятался на время. Чтобы сейчас холодным скользким морским змеем обвить желудок, сдавить внутренности и заставить встать посреди коридора, судорожно хватая ртом воздух.
Я закрыла глаза и заставила себя сконцентрироваться на том, как воздух медленно проходит сквозь горло, входит в легкие, расширяя грудную клетку, а затем тем же путем медленно покидает тело. Вдох за вдохом становилось легче дышать, постепенно и узор на стене снова обрел четкость. Страх отступал. Ко мне возвращалась ясность сознания, а вместе с ней пришла… злость. Горячие искры побежали по коже, кровь прилила к лицу.
Морской демон, да что это со мной? Мало того, что я как бесправная рыбешка таскаюсь по суше из одного места в другое, стоит только кому-то дороже заплатить. Где моя гордость? Разве не я клялась найти капитана Скалла и пиратов, чтобы они поплатились за свою грубость? Неужто спущу все Орлану Груму, продавшему меня, как товар? Буду просто стоять в коридоре и трястись от ужаса перед смертью?
Гнев вернул мне силы и будто бы даже прибавил их. Так что я во всю прыть припустила по коридору и решительно ворвалась в обеденный зал, где за накрытым столом сидела Фиона. Она обернулась на звук моих шагов, и тут уже расцвела в широкой, до ямочек на щеках, улыбке. Из окна за ее спиной пробивалось яркое утреннее солнце, и в его лучах ее маленькая светловолосая голова светилась, будто у божества. Этот волшебный своей мирностью вид чуть успокоил мою злость, но я все равно нахмурилась и огляделась, ища взглядом бургграфа. Улыбка на лице Фионы растаяла, но взгляд остался приветливым.
— Доброе утро, Селина. Прошу, присаживайся. Его Светлости сегодня не будет, он уехал по делам.
Новость об отъезда бургграфа меня, мягко скажем, не обрадовала. Но я не стала грубить девушке, которая ни в чем не была виновата.
— И тебе, Фиона, хорошего утра. А ты не знаешь, надолго ли он отлучился?
— Не знаю, он ничего не сказал.
Странное выражение промелькнуло на ее лице. Но так быстро, что я не смогла распознать его значения. Поэтому только пожала плечами в ответ, стараясь совладать с вновь пробудившимся страхом, который уже начал брать в холодные тиски желудок. Нет, уходить голодной из-за стола я не собираюсь. Силы мне пригодятся.
— Что же, давай тогда приступим к завтраку. У меня сегодня зверский аппетит!
Первыми мне попались на глаза поджаренные хлебцы, покрытые маслом. Я, не сомневаясь, потянула один на тарелку и покрыла сверху ломтиком свежей рыбы. Следующей добычей стал зеленый салат с вареными яйцами и фруктами. Такое сочетание мне еще не приходилось пробовать. Оказалось вкусно.
Фиона тем временем вяло крошила вилкой в тарелке что-то сладкое, истекающее белым кремом и ягодным соком.
— А ты не знаешь, куда поехал… — я хотела сказать «Бернард», но подумала, что это прозвучит излишне фамильярно, — Его Светлость?
— Он не сказал. А я и не спрашивала, — пожала плечами Фиона, — Дамам не следует проявлять излишнее любопытство в делах мужей.
— Понятно. А какие у тебя планы?
Фиона захлопала длинными ресницами, явно удивленная моим вопросом.
— Не знаю, у меня нет какого-то четкого плана… Я думала помузицировать, а потом, возможно, прогуляться по парку.
— Отлично! Ты не против, если я присоединюсь на прогулке?
— Конечно, как я могу быть против. Ты же гостья. Напротив, я сама должна была предложить…
Она зарделась, явно смущенная, и мне стало ее жаль.
— Все в порядке, мы обе знаем, что я странная гостья. И ты не обязана меня развлекать.
— Я буду рада твоей компании, — на щеках Фионы снова вспыхнула краска смущения.
— Тогда давай условимся о времени. Как насчет после обеда? — я подбодрила ее легкой улыбкой.
— Да, я так и хотела.
— Договорились!
Я отхлебнула из высокого кубка фруктовый отвар с пряностями, и вернулась к своей тарелке. Расправиться с остатками салата не заняло много времени. Закончив завтрак, я тепло улыбнулась Фионе на прощание, будто напоминая о нашей договоренности, и покинула обеденный зал.
Если из спальни я выходила растерянная и испуганная, то возвращалась туда совсем с другими чувствами. Внутри груди теплело новое чувство. Это было торжество. Я твердо решила сбежать из поместья, пока бургграфа нет поблизости. Прогулку с Фионой я использую, чтобы получше исследовать территорию.
Время до обеда я провела у себя, попросив служанку меня не беспокоить. Хотела сама, без Кэти, рассмотреть подробнее, что же происходит с моей кожей. Пришлось изрядно повозиться, изворачиваясь перед зеркалом до ломоты в мышцах, но я смогла разглядеть картину бедствия подробнее. От лопаток до ямочек над ягодицами спина шелушилась и сходила тонкими полупрозрачными слоями омертвевшей кожи. Я подцепила один лоскут ногтями и слегка потянула, он послушно поддался, оставшись у меня в руках. Это было жутко. Захотелось прямо сейчас выйти из поместья, сесть в экипаж и мчаться к морю во всю лошадиную прыть. Но, к сожалению, чтобы спланировать и организовать удачный побег, мне нужно было время. Задумавшись, я начала ходить по комнате из стороны в сторону, перебирая варианты в голове.
Если в моем недуге виновата магия, я ничего не смогу сделать, пока не вернусь. Но, возможно, тела русалок устроены не только магически, но и физически как-то иначе? И обычных омовений в пресной воде недостаточно? Чем отличается морская вода? Вспомнив ее соленый вкус, я застыла, а потом повернулась и бегом бросилась в сторону кухни. Слуги, встречавшиеся мне по пути, только успевали отскочить прочь, пока я, как маленький ураган, неслась проверить свою догадку. Ворвавшись на кухню, я схватила первого попавшегося поваренка за край рубахи.
— Соль? Где соль?
Он только широко открыл рот и выпучил в ужасе глаза, молча таращась на меня.
— Ну же! Скажи мне, где вы храните соль?!
— Госпожа, отпустите Пьетро, прошу вас.
Кто-то осторожно прикоснулся к моему плечу. Повернувшись я увидела невысокую плотную повариху, с убранными под косынку волосами и навсегда раскрасневшимся от печного жара лицом.
— Госпожа, пустите мальца, я вам все покажу, — женщина повторила просьбу, и до меня, наконец дошел ее смысл.
Я кивнула, отпустила поваренка и последовала за ней через кухню в маленькую смежную комнату, где хранили припасы. Повариха пошуршала на полках, вытянула откуда-то маленький полотняный мешочек и двинулась в угол, где стояли ящики с разной снедью. Заглянув ей через плечо, я увидела, как в огромном холщовом мешке белеет в полумраке соль. Завороженно я наблюдала, как повариха раскрывает ткань пошире, обнажая содержимое. Мне казалось, что кристаллы сияют бриллиантовым светом, как первый снег в лунную ночь. Но когда женщина зачерпнула деревянной ложкой вожделенную мной соль и отсыпала в маленьким мешочек, я не сдержала гнева в голосе.
