И он облажался по полной программе.

Но Анкер не был бы главой Тайной Канцелярии, если бы не имел всегда запасной план. Был он и сейчас. Только на этот раз в него входили не допросы и пытки, а цветы и танцы. Просто замечательно, что танцы давались Анкеру ничуть не хуже, чем допросы.

Запасной план прибавил ему хлопот, но он умел решать несколько вопросов одновременно. И раздавая поручения, не сомневался, что они будут выполнены. Потому что каждый, кто имел с ним дело, знал, что господин Анкер никогда ничего не забывает.

Таким образом к шести вечера, когда Селина с подругой вернулась с прогулки, ее уже ждали записка и большая картонная коробка на кровати. В ней неожиданно для себя девушка обнаружила платье. Как донесла Анкеру служанка, выполнявшая его распоряжение: «У дамы при виде подарка заблестели глаза. А когда прочла ваше письмо и вовсе изволила разулыбаться, как ребенок».

Анкер торжествовал. Он не сомневался в своем умении галантно ухаживать, и все же не мог быть стопроцентно уверен, что выбранный им наряд придется по вкусу Селине. Поэтому и составил записку таким образом, чтобы оставить ей выбор. И именно этой свободой принять подарок или отказаться от него, рассчитывал заработать для себя несколько дополнительных очков.

Он примерно представлял, что увидит, когда она выйдет из дома, и все же реальность оказалась несопоставима с фантазией.

Анкер мог представить, что Селина будет хороша. На его вкус она и в мешке картошки была бы превосходна. Но, то, что он увидел, стоя у кареты, превзошло все его ожидания и обещания модистки.

Сиреневое многослойное облако юбки полностью скрывало все, ниже пояса. Выше же полупрозрачный батист тесно облегал тонкую талию и небольшую, но круглую грудь. Не открывая при этом взгляду и ничего лишнего. Детали прятала вышивка в виде россыпи полевых цветов. Обнаженными оставались лишь острые ключицы и узкие плечи, потому что пышные прозрачные рукава начинались так низко, что было непонятно, на чем они держатся.

Селина убрала свои серые, с лиловым отливом, волосы наверх и украсила их белоснежными цветами. Пока Анкер пристально разглядывал девушку, на ее лице расцвел румянец, а в зеленых глазах замерцали искорки. Будто избегая его взгляда, она опустила взор вниз, и на щеки упала тень от длинных ресниц. Но протянутой руки не почуралась, вложила свою ладошку, оперлась и сделала шаг.

И в тесном пространстве кареты они оказались совершенно одни.

Он слышал ее прерывистое дыхание, чувствовал горячее бедро даже сквозь мягкие слои юбки. Мужской интерес внутри него бился в истерике и стучал в набат, требуя обнять, прижаться, поцеловать. Но Анкер усилием воли заставил его замолчать и позволил себе только осторожно взять девушку за руку. Она тут же повернулась и задала вопрос, который он давно ожидал услышать. — Что же ты задумал? Куда мы едем?

— Мне хочется устроить сюрприз. — он не смог сдержать улыбки, — Рад, что ты решилась сегодня мне довериться. Обещаю красивый вид, вкусную еду и невинные развлечения, в которых ты сама решишь, участвовать или нет.

— Невинные? — Селина приподняла бровь.

— Абсолютно. Как слеза младенца. — Анкер картинно округлил глаза, и девушка на смогла сдержать смеха.

Возникший между ними лед начал таять. Отлично, именно этого он и добивался. По пути он расспросил ее о прогулке по городу, и порадовадсч, что та ей понравилась. Сначала они с Ирмой побывали на рынке, потом в магазине дамских нарядов, а затем прогулялись и пообедали в ресторации. Селину заинтересовала местная политика, и он неожиданно для себя заметил, что с удовольствием рассказывает о том, как в прошлом веке Катория подмяла под себя несколько независимых королевств. И хотя теперь номинально они все входят в состав Империи, на деле в некоторых провинциях продолжают следовать своим обычаям, находя лазейки в законах или и вовсе обходя их. Но на открытый бунт никто не готов, поэтому в целом все живут мирно, торговля процветает.

— В том числе торговля девушками. — нахмурилась Селина.

Он был вынужден согласится:

— Да, южным провинциям тяжелее всего дался отказ от рабовладения. Оно до сих пор скрыто практикуется под видом долговых договоров.

— И император смотрит на это сквозь пальцы, чтобы не спровоцировать мятеж? Или надзор властей не так силен вдали от столицы?

Вопросы девушки били в цель, чем ей опять удалось приятно его удивить.

— И то, и другое, но главное, что местные представители власти поддерживают сложившуюся систему. — Анкер взглянул в окно и увидел, что они уже подъезжают. — Предлагаю продолжить беседу после бокала вина и сытного ужина. А прямо сейчас я хочу тебе кое-что показать.

Он первым вышел из кареты, подавая Селине руку. И когда ее глаза округлились, увидев, куда они приехали, в груди Анкера потеплело. Не отпуская длинные тонкие пальцы из ладони, он повел девушку к краю каменной площадки, с которой открывался вид на город.

Красное закатное солнце одним боком уже укатилось за линию горизонта, окрашивая небо переливом от нежно-розового до темно-фиолетового. Морские волны отражали небесные оттенки, пылая посередине ярко-оранжевой солнечной дорожкой.

Закат позолотил и город, начав с белых парусов кораблей на причале. Щедро плеснул желтым на стены домов и заставил заискрить вспышками стеклянные окна. Город утопал в зелени, пробивающейся между крыш, и теплом солнечном свете.

Анкер стоял и любовался. Но не закатом, а лицом Селины, на котором изумление сменили восторг и благоговение перед красотой небесного представления. Пухлые губы приоткрылись, бледные брови взлетели вверх, зеленые глаза будто стали еще больше и ярче.

Он наклонился к тонкой шее с беззаботно выбившимся из прически завитком и хрипло прошептал в розовое ушко:

— Нравится?

— Не то слово. — тихо ответила Селина.

И он позволил себе обнять ее, прижаться грудью к спине, а подбородком утонуть в пышных локонах. Она не отпрянула. И целую вечность они просто стояли так, глядя, как темнеет небо. Пока не зажглись первые звезды.

Тогда Анкер почувствовал, что пальцы девушки заледенели от вечерней прохлады. С неохотой отстранившись, он снял с себя камзол и накинул ей на плечи, оставшись в одной рубашке.

— Пойдем?

— Обратно? — Селина повернула к нему грустное лицо.

— Нет. — он широко улыбнулся. — Нас еще ждет ужин.

Вернувшись в карету, они все так же держались за руки. Ехали молча, но в этой тишине не было напряженности. Наоборот, в единодушном безмолвии была своя спокойная прелесть. Когда карета затормозила, Анкеру даже стало на секунду жаль прерванного момента.

Но он еще не успел реализовать все задуманное на этот вечер. А у него были большие планы.

На этот раз они вышли на оживленной улочке, идущей вдоль побережья. Каменная брусчатка извилистой змейкой повторяла береговую линию, отгораживаясь от плещущихся волн пышными кустами, высокими пальмами и невысоким, но крепким заборчиком. Впрочем, при желании можно было пройти через калитку, спуститься по ступенькам вниз и оказаться на пляже, но эту прогулку Анкер приберег на конец вечера. Сейчас он повел девушку в сторону деревянной террасы со столиками, тесно стоящими друг другу. Большинство из них были заняты, но на самом краю площадки, в небольшом отдалении от веселящейся публики, было свободное место.

Именно туда Анкер и направился, нежно придерживая Селину под локоть. К ним тут же подошел усатый подавальщик, мановением руки снял табличку «зарезервировано» и предложил сделать заказ. Он назвал несколько вариантов по памяти, сделав акцент на сезонном предложении шеф-повара — мезе с морепродуктами. Именно его они и выбрали, согласившись и на рекомендованное к блюду белое вино из сладких абрикосов.

Вечерний полумрак рассеивали светящиеся шары, стоявшие на витых железных ножках по краям террасы. Один из них сиял рядом с ними, и Селина задумчиво остановила на нем взгляд.

— Давно хотела спросить, как они работают. Видела такой у нас в доме, но забыла узнать. Это магия? — спросила она.