Нумеон застонал, отгоняя боль, разрывая ее багровую пелену, чтобы снова видеть, думать, действовать.

Он заставил себя подняться. Его доспехи еще работали, только сервоприводы сочленений заедали или проскальзывали. Руки и ноги пытались поворачиваться непроизвольно. Если бы Артелл не взял эти судороги под контроль, силовая броня начала бы двигаться самостоятельно. У него хватило сил сдержать ее, но действовать приходилось более осторожно и медленнее, как будто он оказался под водой.

Разрушения коснулись не только брони, но и тела: осколки сломанных костей, вдавленные внутрь, царапали органы, которые должны были защищать. Но он мог двигаться и сражаться. Все остальное пока не имело значения. Возможно, и не будет иметь. Он не слышал голоса, говорившего с Воном. Он не разделял желания лорда-командующего надеяться. Он знал свой долг, оттого было достаточно. Каждый убитый орк уменьшит число захватчиков, которые вторгнутся на обитаемые планеты.

Да, этого вполне достаточно. А нынешней ночью он убил немало орков.

— Братья, — воксировал он.

Его голос показался ему самому слишком слабым.

Последовало два отклика:

— Орасус.

— Салуран.

— Блазиус? — окликнул Артелл, но ответа так и не дождался.

Движением век Нумеон активировал авточувства. К этому времени его разум достаточно прояснился, чтобы воспринимать происходящее вокруг. Он приземлился в ста метрах от переднего края магмы, на неровном холмике, который возник после слияния и остывания двух предыдущих потоков. Все орки отступили. Из расщелины текла лава. Широкий, словно озеро, поток двигался вперед с разрушительной энергией реки в половодье. Перебраться через эту сплошную массу выше по склону и вернуться в крепость было просто невозможно. Тысячи, а может, и десятки тысяч орков уже погибли. Армии, рвущейся к «Кальдере», больше не было: ее смыло грозной красной волной. То тут, то там Нумеон видел обломки примитивных машин зеленокожих или их пушки, которые медленно переворачивались в огненной реке, а потом исчезали под массой расплавленного камня.

Уцелевшие орки бежали от надвигающегося потока на юг, к следующей горной цепи. Они до сих пор не заметили легионеров, хотя Нумеон видел зеленокожих, мелькавших всего в сотне метров от его позиции.

Артелл запеленговал отклики брони Орасуса и Салурана. Оказалось, что братья находились в нескольких десятках метрах к юго-востоку от того места, где стоял он сам. Поиски сигнала маячка Блазиуса не дали результата. Если легионер и был жив, то оставался в режиме глубокой тишины.

Нумеон неуклюжей рысцой направился в сторону своих братьев.

— Я иду, братья, — передал он по воксу. — Блазиус с вами?

Несколько долгих мгновений длилось молчание. Нумеон предположил, что оба легионера лежат без сознания. Но затем раздался голос Орасуса:

— Я вижу его, капитан. В десяти метрах. Он мертв.

«Оплакивать будешь потом, если это «потом» настанет», — решил про себя Нумеон.

Вскоре на фоне разгромленного плато он увидел сгорбленный силуэт Салурана. Рядом с ним что-то двигалось — это Орасус медленно поднимался на ноги. Уже подойдя почти вплотную к легионеру, Нумеон заметил останки Блазиуса. Он разбился, но это произошло не в момент приземления. Его тело лежало на ровном участке, броня местами раскололась и оплавилась. От головы и верхней части туловища почти ничего не осталось.

Его изувеченный труп представлял собой жалкое зрелище бессмысленного героизма и благородства, от которых после взрыва остались лишь одни воспоминания.

Орасус двигался, приволакивая левую ногу, но по крайней мере мог идти.

— Нам нельзя здесь оставаться, — сказал Нумеон.

Лава была от них уже в нескольких метрах и продолжала быстро приближаться.

Трое легионеров зашагали к югу, в том же направлении, что и орки.

— Это не отступление, братья, — заявил Артелл. — Мы несем с собой огонь! Мы отвоевываем земли, которые хотели занять враги!

Впереди, в разрывах пепельных туч, показался невысокий каменистый холм. Его высоты, возможно, было бы достаточно, чтобы найти убежище от лавы. Нумеон оглянулся, отыскав глазами вулкан. Из-за извержения в нижней части склона крепости не было видно. Он отвернулся и показал рукой на возвышенность.

— Вот наша цель, — произнес он.

Никто из братьев не спросил, как они смогут вернуться в «Кальдеру».

Стены по правому и левому бортам от «Термита» рухнули.

Орки сумели достаточно долго удерживать буровую машину, чтобы подготовить свои орудия. В этом помещении для пушек не было места, и они стреляли по стенам, а после их обрушения направили огромные стволы на «Термит». Подобная атака была настоящим безумством, хотя и рожденным инстинктивной звериной хитростью. Орудия зеленокожих были настолько большими, что ни одна нормальная армия не решилась бы применять их в замкнутом пространстве.

Орки не были нормальными. Они создали вулканический ад взрывов и радовались при виде колоссальных разрушений.

Снаряды молотили по «Термиту», а лапа крана все еще удерживала его на месте.

— Как далеко мы находимся от ядра? — спросил по воксу Вулкан у Т’келла.

— Расчеты дают лишь приблизительный результат, господин примарх. Но не дальше, чем в нескольких километрах.

Вулкан понял, что дальше им не проникнуть, но достаточно и этого. Взрывы вызывали вибрацию в каменной структуре штурмовой луны, и это обстоятельство стало для примарха очередным открытием. Подобные им взрывы сейсмических зарядов, расположенных вокруг места схватки, станут фатальными для базы.

— Преторы, — обратился он к офицерам, спрыгнув с когтя на балки. — Мобилизуйте свои роты. Приступите к выполнению своих задач. Ваша цель — разместить заряды на расстоянии двух километров от этой позиции.

Под торжествующие вопли орков в бортах «Термита» открылись люки. Но как только они увидели истинную силу, скрываемую машиной, их радость мгновенно угасла. Тысяча легионеров, разделенные на восемь рот, ринулись в самое пекло перестрелки. Семь рот стали удаляться от «Термита» в разные стороны, а восьмая, во главе с капитаном Бер’ханом, осталась у «Копья огня». В ней состоял и Рай’тан. Именно здесь игниакс был нужнее всего. Он обязан был наблюдать за разворачивающимися вокруг машины событиями.

«Настал момент испытаний, подумал Вулкан. — Этот урок нам надлежит усвоить».

Раздраженные высокой позицией примарха, обстреливаемые собственной артиллерией и теснимые безупречно организованным противником, орки пришли в растерянность. Пересекающиеся потоки зеленого нашествия то стремились к Вулкану, то рвались в бой с легионерами. В море чужаков как будто началась сильная болтанка.

Космодесантники, вышедшие с правого борта «Термита», добрались до пушек. Они пробивали себе путь через толпы орков, сохраняя полный порядок и дисциплину. Очередной объединенный ракетный залп был направлен в дула орудий. Две пушки, развалившиеся после выстрелов, обеспечили проход. Но позади них появились еще орудия, а грозный рев приближающегося монстра как будто прозвучал опровержением слов Вулкана.

В пролом стены шагнул гигантский предводитель орков. Он смахнул с дороги дымящиеся обломки пушек и затоптал несколько своих подчиненных. Злобно взглянув на примарха, он испустил рев, угрожающий обрушить потолок огромного зала. Тело колосса закрывали латы, сравнимые по толщине с танковой броней. Каждый его шаг сотрясал пол, словно взрыв снаряда. В лапах, не уступающих по величине клешне подъемника, он держал чудовищный цепной молот. Одно только оголовье его оружия было всего вполовину короче, чем рост Вулкана.

Гигант тяжелой поступью, от которой дрожал пол, пересек зал и ринулся в бой против сына Императора. Течения в море зеленокожих снова поменяли направление, поскольку орки повернули вслед за предводителем, игнорируя роты легионеров, что позволило ноктюрнцам свободно пройти сквозь проломы в стенах и рассредоточиться по штурмовой луне. Их вождь намеревался уничтожить единственного противника, стоявшего на корпусе машины, и орки решили к нему примкнуть.