3. На уши не цепляю клипсы, серьги,

  И не ношу я платьев дорогих,

  Но ты, прохожий, да имей же сердце

  Я не бабуля даже и без них!

1. Полна я сил весёлых и здоровых,

  Ну да, всего лишь 70 мне лет,

  Я говорю вам: хоть сейчас готова

  И до Москвы – пешком. – Смотрите вслед.

2. Так не зовите вы меня бабулей!

  Дряхлеть и охать – не моя мечта!

  Я силу ног, души своей разгулье

  Хочу сберечь, пожалуй, лет до ста,

3. Быть может, забегу вперёд немного,

  Но дедушкины мама и сестра

  До ста пяти дожили, слава Богу,

  Немного меньше дед… Но жизнь игра…

1. Жизнь наша – всё равно, что лотерея.

  Но, как Газманов, верю не судьбе,

  Хочу я жить и мыслить не старея,

  Дни ясные лишь оставлять себе.

2. Лирическому тоже отступленью

  Должны поэты место уделять,

  Но я поэтка – Пятигорский гений –

  Так Лермонтов посмел меня назвать.

3. Да, Миша Юрьевич, ведь ты в обиде

  На женщин, как я тоже на мужчин.

  Ты мало жил и мало женщин видел,

  Но гений твой ценю. Во сила, блин!

1. Блины пекли те бабушки в платочках,

  Блины пекут и дамы без платков.

  (Но крепкое словцо нам нужно очень

  В порыве чувств!) Тех Болховских блинов

2. Нельзя, увы, читатель, нам отведать…

  Закончен крестный ход. Пускай вдвоём

  Отец Евсей с моим подростком-дедом

  Сидят в кофейне старой за столом.

3. Блины пропитаны горячим маслом,

  От кофе – тоже крепкий аромат.

  Отец Евсей вспотел, лоб вытер красный:

  Нельзя ж пить кофе чашки три подряд.

1. Вот пекарь в белом фартуке за стойкой,

  И Коля – с уважением к нему.

  Мой дедушка, каким ты был спокойным,

  И зла не причинял ты никому.

2. Ты ел блины. Но встал, жалея пчёлку,

  Что тяжело так билась о стекло…

  Лети ж созданье бедное ты в щёлку,

  Была бы муха – мухе б повезло.

3. Я расскажу на лавочке старушкам

  Про старый быт. Услышу я в ответ:

– Всё было так! Ну что же, не нарушу

  Старушечьей той правды, милый дед.

1. Вторую скоро я главу кончаю,

  Но расскажу ещё про монастырь

  С отцом Евсеем, с Колей повстречаем

  Мы утро, где безлюдье, где пустырь…

2. Там в монастырской келье ночевали

  Мои герои… Как вам описать

  Ту келью тёмную… в окно едва ли

  Мог солнца луч когда-то попадать.

3. Под самым потолком почти окошко.

  Здесь две кровати узкие – у них

  Резные спинки, на колёсах – ножки,

  На стенках, по углам – глаза святых.

1. Возле икон лежат на полках книги,

  Вся правда в них святого Бытия.

  Здесь, в келье, есть бессмертье в каждом миге,

  Хоть тусклые лампадки здесь горят.

2. Чернеют керосиновые лампы,

  Чернеют стол и узкая скамья,

  А полусводы белых стен веками

  Послушников и прихожан манят.

3. Подходит ночь… Луна встаёт большая,

  И длинный освещает коридор,

  И Коля, осторожными шагами,

  Чтоб спящих не будить, идёт во двор.

1. Открыты двери в душных тёмных кельях,

  Кругом сутаны чёрные висят,

  Монахи спят, отвергнутые кем-то

  Иль Богом призваны? Эдэмский снится сад.

2. Кому-то, может? Ну а так всё больше –

  Им и во сне молиться до утра…

  Ведь каждый в монастырь судьбой заброшен…

  Безжалостна судьба или добра?

3. Забор монастыря… О эти колья?

  О, эти кельи! Ламп тяжелый свет…

  Меж огородов, меж бурьянов Коля

  Идёт, идёт, чтобы встречать рассвет.

1. Всё думает он о монахе Лёше –

  Под вечер говорил с ним обо всём…

  Красивый, скромный, паренёк хороший,

  А принял постриг стал… отец Пахом.

2. И Коля так спросил отца Пахома:

  Над нами – Бог, с младенцем Божья мать.

  Но мать и у тебя… Зачем из дома

  Ушёл ты, чтобы в келье прозябать?

3. Мы верим все… На том стоит Россия.

  Господь на жизнь тебя благословил…

  Ты трудности какие не осилил?

  Себя в неволю скорби заточил?

1. Отец Пахом вчера ответил Коле:

– Любил девчонку и отвергнут был…

  Подумал: мне не надо больше воли,

  Пусть буду только Богом я любим.

2. Но горько мне с тех пор, как принял постриг,

  Мне из деревни весточка идёт.

  Всё время мама плачет, просит Бога

  Вернуть ей сына, и меня всё ждёт.

3. Мне до сих пор деревня наша снится,

  Целую руку мамы я во сне…

  Уж целый год мученье это длится.

  Что делать мне теперь? Что делать мне?

1. Забор монастыря – он весь из кольев,

  Но воротах висит большой замок.

  Луну закрыли тучи… Видит Коля

  Вдруг у забора с хлебом узелок.

2. И кто-то делает лазейку тайно,

  Ивовые он прутья с силой гнёт…

  Как тихо. Лишь мышей летучих стаю

  Спугнул на чердаке проныра-кот.

3. Луна уж скрылась. В темноте монаха

  Увидел Коля… В руки узелок

  Тот взял… И вылез, и дрожа от страха,

  От душных стен рванул он наутёк.

1. И спать пошёл ошеломлённый Коля,

  Еще не понимая ничего.

  И лишь набат тревожный колокольни

  На литургию разбудил его.

2. И Коля видит: мечутся монахи,

  Ведь выдал всё проломленный забор.

  Отец Пахом бежал… Но вот акафист

  На литургии усмирять стал скорбь.

3. Бледны, потрясены, монахи стоя,

  Чтоб слышать их могла с младенцем мать,

  Молитвы пели… Радостью спокойной

  Они старались боль свою унять.

1. Никто теперь искать не станет Лёшу,

  Отец Пахом вновь имя поменял.

  В копне лежал, а луг кругом был скошен,

  И аромат цветов монах вдыхал.

2. Ещё монах… Но как одежды сбросит,

  Но как вернётся к матери своей,

  У Бога он прощения попросит,

  Чтоб позабыть свой монастырь скорей.

3. Ну а пока он волей наслаждался,

  Ничем обязан не был никому…

  И даже писк мышей в копне казался

  Каким-то гимном радостным ему.

1. Вставал рассвет в серебряном сияньи,

  Шёл в длинной ризе молодой монах

  Без сожаленья, и без покаянья.

  Он к маме шёл. Шёл наяву, не в снах.

2. Он возвращался в этот мир прекрасный,

  В котором может счастье он найти…

  Нет, никогда он не наденет рясу,

  Голубушка, мать Божья, ты прости.

3. Он будет, как и все, теперь молиться,

  Иисус Христос, мать Божья… Жизнь одна…

  А если монастырь ему приснится,

  Проснётся от тяжелого он сна.

1. Вот отстояв с отцом Евсеем службу –

  В столовой Коля при монастыре…

  Тут описать столовую мне нужно.

  Она большая – в центре, во дворе,

2. Внутри такие ж выпуклые своды,

  И чёрные скамейки и столы,

  На завтрак – рыба белая сегодня,

  В столовой полутёмной, все углы

3. В иконах… И поют монахи хором,

  Поет и Коля, и отец Евсей…

  Здесь и монахов, и гостей, накормят,

  Послушников и брошенных детей.

1. А во дворе жуют овёс лошадки, –

  Два путника здесь наши неспроста.

  В карете и иконы, и оклады,

  Их надо обновить, чтоб красота

2. В прекрасной сельской церкви не погасла,

  Лазурным светом, чтоб глаза святых

  Вновь засияли. Чтоб в хоругвях красных,

  И иконах, и в хоругвях золотых