– Лара, здравствуй! – голос Ирины Степановны вывел из гнетущих мыслей.
Убрав ладони с лица, посмотрела на директора. Она выглядела строго. Белая блузка и черная юбка карандаш. Её образ подчеркивал серьёзность сегодня, как никогда.
«Неужели она поверила в грязные слухи от коллег», – про себя подумала я и внутри всё предательски затряслось. Вслух же неуверенно пискнула:
– Здравствуйте, Ирина Степановна! – и тут же подскочила со стула.
– Ты садись. Правды в ногах нет. Я не ругать тебя пришла! – сказала женщина, прошла к первой парте и села напротив.
– Что-то случилось? – слабым голосом произнесла не сводя глаз с директора, и аккуратно опустилась на стул. Инстинктивно понимала, что разговор будет не из приятных.
– Даже и не знаю, случилось или ещё не случилось. Пришла я поговорить с тобой откровенно. О личном… – она немного помолчала, а затем добавила, – по душам.
– Конечно, – напряженно выпрямилась. – Я вас слушаю.
В это время прозвенел звонок на урок, и в коридорах наступила тишина. Мне показалось, что стало настолько тихо, что отчетливо слышу стук сердца и свой, и Ирины Степановны. Женщина постаралась мягко улыбнуться, но у неё это получилось неуклюже.
– Слышала, что счастье тебя озарило. Правда это?
– Не знаю, что вам и сказать, – честно призналась, немного оседая на стуле. – То, что я сейчас живу с Алексеем это правда. А, что твердят остальные – нет!
– Это Марков Алексей? – сощурив глаза, спросила Ирина Степановна.
– Марков, – кивнула в ответ. – Он военный.
– Знаю. С самого рождения знаю. – задумчиво начала она, – что могу тебе сказать… он хороший. Надёжный, хоть и потерял родителей рано. Ему только восемнадцать исполнилось, как их не стало. – грустно покачала головой женщина. – А какие чудесные люди были… Я с ними дружила.
– А что случилось с его родителями? – настороженно поинтересовалась я, понимая, что ничего о нём не знаю.
– То же самое, что и с твоими. Он не говорил тебе об этом?
– Нет. Честно признаться, мы ладом с ним и не общались. То он на сутках, то я на работе, то тут слухи.
– А что слухи?! Ты прекрасно знала и понимала, что слухи будут тебя окружать на каждом шагу в этом городе.
– Знала… но боюсь, что в этих слухах есть небольшая доля правды.
– Какая правда может быть в слухах? – одарив суровым взглядом, спросила женщина.
– Может, я скажу сейчас большую глупость. Но что, если он и правда несерьезно настроен по отношению ко мне. Может, у него на уме просто поразвлечься и вышвырнуть меня обратно, опозорив перед всеми. Тем более, я так поспешно согласилась на совместное проживание.
– Тебе это не даёт покоя?
– Не даёт, – честно признаюсь и расписываюсь в своей неуверенности.
– Тогда почему ты не спросишь об этом Алексея на прямую?
– Мне страшно.
– На одном страхе далеко не уедешь, милая моя. А если бы у него в интересах была лишь постель, поверь мне, это уже бы произошло. Если хочешь, поведаю немного о нём и о его семье?
– Было бы неплохо, – бормочу в ответ.
– Уже в возрасте тридцати трех лет мне захотелось спокойной и размеренной жизни поэтому, когда мужу предложили службу в этих краях, мы быстро согласились на переезд. Меня сразу взяли на должность завуча. Как завучу мне ещё полагалась и простая учительская работа. Благо, мне тогда дали всего два класса. Преподавала культуру речи. Там-то мне и попался способный ученик по имени Марков Алексей. Совсем мальчишка восьми лет. Схватывал всё на лету, начитанный, воспитанный. А когда я увидела его родителей, то и вовсе влюбилась в них с первого слова и взгляда. Они не походили на других жителей города. Слишком приличные. Хотя отец у Лёши, Семён Аркадьевич, был простым военным, а мама, Ольга Афанасьевна – библиотекарем. Так и началась моя дружба с семьёй Марковых. Однажды, когда муж узнал о моей дружбе, рассказал историю их замужества. Дело в том, что Ольгу Афанасьевну по-молодости изнасиловали какие-то приезжие мужики. После чего и поползли страшные и безжалостные сплетни о том, что она и особо против этого и не была. Когда на самом деле медики заявили, что она была одурманена каким-то препаратом, но для людей это маловажный фактор.
– Боюсь даже представить, через что пришлось ей пройти, – тихо отозвалась, невольно перебив Ирину Степановну.
– Да, – вздохнула женщина. – Затюкали её в обществе настолько, что решилась Ольга покончить с собой. Спонтанно решила броситься под поезд. Ну, а в этот момент как раз на станции были военные и ждали поезд. Ольга бросилась, а Семён и поймал её на ходу. И, несмотря на черноту вокруг неё, влюбился, да и женился. До конца дней был верен. И сына воспитывали подобающе. Сколько по школе помню, примерный мальчик. Ни в драках, ни в заговорах участия не принимал. По крайней мере, на территории школы замечен в подобном не был. Занимался спортом, часто от школы на соревнования по области катался. И ни разу репутацию города не запятнал. По учебе, конечно, был не подарок, особенно в старших классах. Спорт занимал его настолько, что про остальное забывал. Приходилось уговаривать других учителей, чтобы двоек не ставили. Хотя Лёшка не глупый был и мог сам всё исправить. После смерти Ольги и Семёна тоже в плохих компаниях не был замечен. Работа, дом, работа. Сосед у них ещё такой замечательный человек. Забыла, как его зовут…
– Игорь Васильевич, – тихо подсказала я.
– Да, точно. Игорь Васильевич его поддерживал и не дал скатиться по наклонной. Замечательный, одним словом. Так что, думаю, бояться его не стоит. И уж явно не воспользоваться решил он тобой.
– Знаете, а ведь я его совсем не могу вспомнить. Товарищей его помню, а его нет.
– Ну, это легко можно объяснить. Товарищи чаще всего попадались на пакостях и шалостях, за что и славились на всю школу. А Лёшу занимали совершенно другие вещи. Да и себя вспомни. Учеба, библиотека, музыкалка, дом и по кругу. Где ты могла про него услышать или увидеть.
– И то верно, – вздохнула с облегчением я.
– Он же на два-три класса старше тебя учился. Сколько ему лет?
– Не знаю, – ответила, потупив взгляд в стол.
– На те здрасте! Живут вместе и ничего друг про друга не знают. Высокие отношения!
– Честно признаться, тут и отношениями назвать наше соседское сосуществование нельзя.
– А почему так? Не нравится?
– Нравится, – звонко всхлипываю, – просто боюсь, что он несерьёзен. А что, если он меня просто пожалел?! – выпалила на одном дыхании.
– А ты возьми и спроси его об этом прямо в лоб. Начнет увиливать – правда на твоей стороне, а если чётко даст ответ, то тут уже сама делай выводы.
– Наверное, так и стоит поступить, – мрачно отозвалась я и откинулась на спинку стула.
– Ты не думай, а делай!
– Ирина Степановна, почему вы завели этот разговор?
– Почему? Почему? Хм. У меня же уши на месте. Слышу же, что обсуждают в коридорах. Правда, как только видят меня, замолкают. А Марков Лёшка и правда хороший парень. Да и ты положительная, только вляпалась не туда.
– Думаете, у нас с ним может что-то получится?
– А это уже зависит всё от вас, – ухмыльнулась она.
– Да, – прошептала себе под нос.
– А этих стервятников – не слушай! – поддалась всем телом вперёд Ирина Степановна. – Никого не слушай! У тебя есть сердце, и оно куда лучше подскажет, как быть в любовных делах. А так ты себя просто доведешь до ручки и никогда не сможешь избавиться от окаянных оков прошлого. Всё, мне пора работать, а ты отправляйся домой. И чтобы мрачной тебя больше не видела на работе! – Ирина Степановна поднялась из-за парты, и звонко цокая каблуками удалилась из класса.
Я молча сидела на стуле и смотрела в пустоту. Разговор с директором не только удивил, но и ввёл в ещё большие размышления. Продолжать ледяную тактику по отношению к Алексею было неправильным выходом. Здесь полностью согласна с Ириной Степановной. Нужно стать более живой и открытой. Даже если это и будет самым большим обманом в жизни. Но я обязана испробовать на себе всю прелесть и горечь отношений с ним. Тем более с самой первой встречи не по-детски тянет к нему.
