Кровь драконов поёт. Кровь добычи заливает камни и стекает с рук.

Сиракс приходит на этот зов и запах. Выныривает из-за скал. Камни перекатываются, стучат и скрипят под её движениями, а в воздух вздымаются клубы песка и пыли. Рейнира даже не морщится.

— Дракарис, — звучит певучей трелью, оно перекатывается на языке, как самое изысканное вино, отдаётся сталью, как поцелуи с валирийской кровью на губах.

Это жизнь, это смерть.

Она переодевается, наблюдая, как запачканное кровью серебряное платье превращается в ничто. В детстве Рейнира не была поклонницей шахмат, но сейчас у неё неплохо получается убирать фигуры с доски.

Рейнира сокращает время прогулок на Сиракс, ожидая пока её кольцо будет готово. Красивый перстень так похожий на те, что у неё в достатке. Только с маленькой доработкой. Крошечным изменением. Отсеком для яда.

Смерть не должна быть быстрой. Агония должна выглядеть естественно.

В ожидании своего возвращения на заседания Малого Совета, Рейнира отвлекается на сира Коля. Он смотрит на неё также влюбленно и благочестиво, как много лет назад. Наивный, глупый мальчик, который верещал, как опороченная дева, когда она трахнула его и выкинула за ненадобностью. Как будто она принуждала его нарушать обеты или трахаться с ней.

Змеёныш сбежал от неё к Алисенте. Бежать некуда, поэтому Рейнира позволяет ему находиться поблизости, пристально наблюдая и немного кровожадно думая, что оставит его Караксесу.

Она рада вернуться в Малый Совет. Пока её слово здесь ещё ничего не значит, но она может слушать, разносить отравленное вино и многозначительно смотреть на Корлиса.

Десница сдал после смерти дочери. Все это замечают. Рейнира знает какого это: потерять любимого ребёнка. Она старательно давит в себе любую жалость к этому человеку. Путь к трону выложен костями и полит кровью. Рейнира уже достаточно взрослая, чтобы понимать это. Не будет счастливой сказки, не будет ничего тихо-мирно. Никто не отдаст ей корону добровольно.

Отто должен её понимать лучше кого-либо. Ведь именно он научил её играть в эту игру. Именно он показал, какую силу имеют слухи и слова и как наносить удар правой рукой, замахиваясь левой. Она была ученицей достойной своего учителя и хотела отплатить за все его уроки.

Деймон знал её с детства. Он бы согласился, что в ней не было человеческой жестокости, что даже убийство чёртового оленя отзывалось неприятным чувством в душе, оставляя на языке горький осадок. И к чему её это привело? Эта мягкость? Сколько её детей погибло? Выжил ли кто-нибудь из Таргариенов?

Рейнира хочет закричать, потому что нет ничего хуже незнания и бессилия. Её дети, её дорогие дети. Как бы она хотела быть сейчас с ними. Обнять их всех, крепко прижимая к себе, не делая никаких различий между её сыновьями и дочерями Деймона.

«Кровь дракона густа», — повторял Деймон, и ничто не могло изменить её любви к ним, как ничто не могло вернуть их.

Рейнира улыбается самой доброй и милой улыбкой, подавая Отто Хайтауэру бокал с вином.

Десница всё хуже и хуже с каждым днём, пока в один из дней он не падает прямо во время заседания Малого Совета. Глаза Рейниры вспыхивают, но она быстро давит это в себе, одевая гримасу испуга. Она и мечтать не могла, что судьба даст ей возможность увидеть это лично, наблюдать, как Отто делает свой последний вдох, как стекленеет взгляд…

В груди рождается драконий рёв, полный наслаждения и удовлетворения. Рейнира позволяет себе всего на секунду прикрыть глаза и почувствовать это. Прикрывает рукой не улыбку — хищный оскал.

Принцесса Рейнис не ходит вокруг да около, она ловит её в саду, смотрит прямо в глаза и задаёт вопрос, переходя на валирийский:

— Отто мёртв.

Рейнира могла бы играть дальше, выстроить линию защиты и ответить правильно, развеяв все подозрения дражайшей родственницы, но она слишком жадная для этого. Драконы должны быть на одной стороне, держаться вместе и защищать друг друга.

— Отто пытался сделать свою дочь королевой и оспорить моё право на трон.

Глаза Рейнис вспыхивают пониманием и огнём. Только дракон может по-настоящему понять другого дракона.

— Когда придёт моё время править, мне потребуется Десница. Мне нужен будет дракон. Он нужен мне и сейчас. Наставник. Наставница.

Это предложение, они обе это понимают. Рейнира не станет просить прощение за то, что с Рейнис поступили несправедливо, не станет и напоминать об этом. Не в её силах это исправить. Она может только предложить альтернативу почти-Королеве.

— А ещё король-консорт, — добавляет Рейнис.

Рейнира улыбается, вспоминая прошлое, вспоминая Лейнора и думая, что соскучилась по старому другу.

— Он уже есть.

Рейнис поджимает губы, недовольная отказом. Рейнира стремится взять её руки в свои и заглянуть в глаза, чтобы объяснить.

— Они не отдадут мне моё просто так. Тем более, если у отца появятся ещё дети.

Рейнира не строит иллюзий насчёт того, что ей удастся убрать всех претенденток на звание новой королевы. Она может лишь попытаться направить этот выбор в нужную ей сторону.

— Мне нужен будет дракон на моей стороне. Мне нужен будет тот, кто будет биться ради меня, кто пройдёт мечом и огнём и не потерпит пренебрежения в мою сторону. А ещё… — Рейнира сглатывает и смотрит на Рейнис с намёком, крепче сжимая её руки. — … дети. Законнорождённые.

— Дракон? Ты не боишься, что он съест тебя и переступит, как через очередную ступеньку на своём пути?

Рейнира понимает сомнения Рейнис, её тон и даже вполне справедливые опасения. Будь она той маленькой девочкой… Но она прожила достаточно, чтобы знать: Деймон никогда не пойдёт против неё. Не прошлый, не будущий, не нынешний.

— Он опустится передо мной на колени и принесёт мне клятву в верности.

Рейнис смотрит на неё чуть насмешливо и снисходительно. Рейнира только скалится в ответ. Да-да, она всё ещё выглядит, как маленькая, глупая девочка. Пока это закономерно.

— Ты увидишь.

Рейнис не пытается спорить, и на какое-то время они замолкают, каждый думает о своём.

— Твой ответ?

Рейнира возвращается к общему и поправляет платье, не пытаясь посмотреть своей родственнице в глаза. Возможно, она с опаской ждёт отказа. У них пока нет общего прошлого: смерти Лейны, побега Лейнора, бастардов. Наверное, оно и к лучшему — меньше боли. Хотя видят Боги, Рейнира любила и продолжает любить своих детей всем своим естеством.

— Время траура прошло, тебе нужны новые фрейлины.

«Посмотрим».

Рейнира ухмыляется. Им предстоит ещё много сделать.

Деймон возвращается. Победоносный, исхудавший, с такими же горящими пламенем глазами. Её дракон проходит к трону, опускаясь на колени и предлагая свою корону Королю.

Рейнира стоит у трона, как наследница. Она ловит его взгляд и прикусывает губу, чтобы не зарычать. Её муж смотрит на неё жадно, голодно и с прежней любовью. Кровь кипит, кровь зовёт слиться вновь. Дракону нужен дракон.

— Мой дракон, — шепчут его губы, прежде чем Деймон вновь опускается на колени, но теперь перед ней, вытягивая вперёд Тёмную Сестру.

Рейнира ловит взгляд Рейнис и не может сдержать широкой ухмылки. Деймон клянётся в верности наследнице трона, он вплетает обещания на валирийском в ровную речь на общем. Рейнира не может удержать своё сердце в клетке — оно пускается вскачь. Сокрушенное, поражённое, влюблённое и любящие, отчаянно зовущие.

Кристона Коля находят со свёрнутой шеей на одной из лестниц замка. Рейнира в общем-то не удивляется, она возвращается к книге и ждёт пока довольный собой Деймон явится в её покои, как обычно игнорируя дверь.

Он не задаёт вопросов, даже не приветствует её — отбрасывает книгу в сторону и притягивает к себе для поцелуя. Они целуются, как безумные, прижимаясь к другу отчаянно, будто не виделись вечность, кусаясь до крови, сжимая друг друга до синяков. Всё слишком, но их всё равно недостаточно.

— Моя королева, — шепчет Деймон.

— Мой король, — отвечает Рейнира и с ухмылкой добавляет, — консорт.