— Чем они будут питать свои тела? — строго уточнил сгусток. — Питание своим видом непозволительно.

— Я сделаю сквозные отверстия, в которые будут проникать мелкие особи других видов, а цикл их размножения увеличу. Пожалуйста, можно?

— Хорошо, но название придумываешь сама.

Облачко засветилось радостью.

— Уже. Мантикора. Я назвала его — мантикора.

Еще несколько столетий спустя.

— Они совсем не светятся, и не слышат мыслей друг друга, как же они выражают свою радость? — недоумевала Тэйши, вместе с Асстахэ наблюдая за значительно увеличившейся численностью людей.

— Они улыбаются своими губами, — пояснила прозрачная энергия. — Издают звуки, которые обозначают что-то разное в зависимости от их комбинаций. Их лица меняют выражение, а в глазах отображаются их эмоции.

— Это же так сложно!

— Им это проще, чем нам.

— Они так ласковы со своими детенышами…

— Да, это потрясающе прекрасно. Они придумали столько нового, хотя живут еще так мало…

— Они — как мы?

— Не совсем. Иногда мне кажется, что они сложнее, разностороннее нас. И более слабые, я испытываю потребность защищать их.

— Их просто очень много, и у всех мозг работает по-разному, — не заинтересовавшись этой темой, ответила Тэйши, отдаляясь, чтобы снова заняться своими делами. Асстахэ мягко засветилась, наблюдая за ней. Когда облачко отодвинулось на значительное расстояние, рядом появился Озди.

— Они называют особей, благодаря которым появились на свет, родителями, — тихо заметила Асстахэ, делясь с Озди эмоцией щемящей нежности матери, впервые взявшей на руки свое дитя. Большой сгусток впитал эмоцию, потрясенный ее силой и глубиной, и проявил свое чувство привязанности к прозрачной субстанции. — Иногда я чувствую, будто испытываю потребность, которую не могу сразу удовлетворить, чего прежде не случалось со мной. Я желаю коснуться тебя, Озди. Не как всегда, а как… материи. Осязание приносит людям как страдание, так и наслаждение, но и то, и другое недоступно нам. И… любовь. Когда я создавала связь истинных пар, и подумать не могла, что они придумают чувство, объединяющее в одно целое душу, тело и магию.

— Соглашусь, человек удивителен. Порой я испытываю эти же чувства, понимая значение слова «желание» которым люди обозначают свою потребность, невозможную к одномоментному удовлетворению. Но это заставляет испытывать так же и опасение, не ведет ли оно к уменьшению сил, уязвимости?

— За такую короткую жизнь они успевают испытать множество эмоций и их смесей, живя ярче, чем все виды вселенных, что мы когда-либо создавали. Может, это при осознании конца и сама жизнь становится более значимой? Может быть, это не слабость, а новый смысл? — бесцветная субстанция распространила легкую грусть.

— Мы можем попробовать это, — предложил Озди, окутывая Асстахэ мягкой энергией. — Радагар давно отделился, изучая огонь, Тэйши, кроме воды, ничем не интересуется, ты столетиями не касалась ничего, кроме воздуха, все мы отпускаем старое ради принятия чего-то нового, почему бы не изучить материю изнутри? Принять ее облик и вкусить стихию в мире, что скажешь?

— Нас легко обнаружат…

— Остальные более заняты Верхним миром, и могут не заметить нас в Нижнем.

Невидимый сгусток выразил необходимость обдумать вероятности. Озди не торопил с ответом, и наконец Асстахэ проявила согласие. Обе энергии сжались, уменьшаясь, и искорками полетели к земле.

— Этот мир менее развит. Стоит уделить ему большее внимание, — от непривычки щуря сине-зеленые глаза и произнося не всегда нужные звуки, сказала женщина, одетая в белую свободную сорочку до пят. Длинные серые волосы развевал горячий ветер красной пустыни Нижнего мира. — Тело дышит само, удивительно.

— Довольно странно сначала воспринимать реальность через глаза и уши, нежели напрямую, — глухо ответил черноволосый крепкий мужчина, поправляя легкие просторные брюки песочного цвета и такую же рубаху. — Это то, что называют «жарой»? — разводя руками, он попытался объяснить происходящее вокруг.

— Думаю, верно, и тело испытывает потребность в воде.

— Нам требуется переместиться в более жизнеобеспечивающее место, — согласился мужчина, и тела исчезли, а две золотистые точки перенеслись немного дальше, вновь материализовавшись в людей у небольшой пещеры, расположенной возле озера, окруженного лесом.

— Прекрасное место, — оценила Асстахэ, уже лучше справляясь с голосом и речью. — Озди, ты чувствуешь это? — она с улыбкой провела ладонями по плечам.

— Нечто новое испытываю, — подтвердил мужчина, сжимая и разжимая пальцы.

— Нам требуется попробовать пищу, — радостно подпрыгнув на месте, женщина бросилась к воде, но войдя по щиколотку, замерла в удивлении. — Озди, это потрясающее чувство. Наша… Тэйши, создала поистине прекрасное вещество. Вода удивительна, тебе стоит испытать это, подойди.

Мужчина подошел и так же вступил в волны озера. Каждая перекатывающаяся под босыми ступнями песчинка вызывала приятное новое ощущение. Вода обволакивала, будто энергия, но ощущения были намного сильнее и острее.

— Испытываю странное сомнение в том, что именно мы создали этот мир. Прежде я такого не чувствовал, — заметил Озди, подходя к Асстахэ. Ее глаза смеялись, будто подсвеченные изнутри.

— Вода безопасна, я испытываю желание… — она рассмеялась тому, как снова употребила не то слово. Потом рассмеялась звуку собственного смеха. — Потребность погрузиться глубже.

— Поддержу тебя в этом, — улыбнулся мужчина, и они углубились в озеро, ныряя, обмениваясь восторженными возгласами и брызгами. Прежде чем выйти из воды, мужчина глубоко нырнул и выплыл с большой рыбой в руках.

— Пища, — пояснил он. — В мокром покрове некомфортно при наличии ветра.

— О, я легко могу это исправить, — отозвалась Асстахэ, мощным потоком теплого воздуха быстро высушив и свою одежду, и спутника.

Озди разжег огонь, поставив рыбину жариться.

— Наличие деревянных элементов в пламени так… уютно, — заметила Асстахэ, наблюдая за выстреливающими из костра искрами.

— Соглашусь, — кивнул мужчина, снимая еду с огня. — Прошу не испытывать негатива на меня, в случае если пища непригодна к употреблению, — добавил он. Асстахэ улыбнулась.

— По времени приготовления вполне достаточно, — отозвалась она, беря пальцами кусочек и тут же отдергивая руку, инстинктивно засовывая обожженные пальцы в рот. — Горячо и больно, — пояснила она с горящими глазами и широкой улыбкой, пораженная новым чувством. Озди тут же протянул ладонь к рыбе, дотронулся и также быстро убрал.

— Действительно, — подтвердил он. Женщина рассмеялась.

— Мне приятен этот звук, — улыбнулся мужчина.

Когда еда остыла, они поели, обмениваясь ощущениями, а потом устроились рядом на траве, глядя в небо.

— Неужели мы тоже видим не всех? — своими силами проверив, не наблюдает ли за ними кто-либо, удивилась Асстахэ.

— Думаю, в этом нет ничего странного. Миры слишком велики по сравнению с людьми.

Женщина провела ладонью вверх по руке мужчины. Прикрыла глаза, улыбаясь.

— Это приятное чувство, — прокомментировала она.

— Следующее должно быть приятнее, — приподнимаясь, мужчина наклонился над ней и прикоснулся к ее губам своими. Осторожно провел языком по ее верхней губе. Асстахэ потянулась к нему, продолжая поцелуй. Из всех создателей, человека она знала более других. Поэтому обвила рукой шею Озди, привлекая его к себе.

— Тело… закономерно реагирует, — сообщил он, прерывая поцелуй и заглядывая ей в глаза.

— Это правильно. Я… желаю познать тебя, — прошептала женщина, садясь на колени, увлекая его за собой, чтобы избавить от рубашки.

— Я желаю тебя не меньше, — обхватив лицо Асстахэ, Озди целовал ее, жарко, страстно, женщина отвечала, не зная стыда, страха, стеснения, прикасаясь лишь затем, чтобы получать и доставлять удовольствие, соединяясь со своим мужчиной в волнах общего наслаждения. Они заснули в объятиях друг друга, крепко обнявшись.