— Мы с этим парнем были вместе много лет. Он даже уезжал из города, но возвращался и встречался со мной. Это продолжалось долгое время. А потом вдруг он перестал возвращаться, — она смотрит в сторону, но я вижу, что она плачет.

Черт, это может означать только одно. Брэндон почти никогда не приезжал домой, он всегда был за границей. Уилл, с другой стороны, вначале часто приезжал. Он перестал за несколько месяцев до смерти моей мамы.

— Тогда я узнала, что беременна.

Беременна? Когда, черт возьми, Бек была беременна?

— Не помню, чтобы ты была беременна.

Она смотрит на меня, и грустно улыбается.

— Ты и не должен помнить. Мои родители позаботились об этом. Когда мама и папа узнали, что я беременна, они отослали меня на несколько месяцев. Я вернулась после того, как родила ребенка, и все улики исчезли.

— Черт! — пробормотал я, больше для себя, чем для нее.

— Он был прекрасным ребенком. Я полюбила его с того момента, как увидела. Но родители не разрешили мне его оставить, — заканчивает она шепотом и начинает рыдать.

Что, черт возьми, мне делать? Да, я ненавижу то, что она сделала с Джули и со мной, но, черт возьми. Не могу просто стоять здесь и смотреть, как она плачет.

Я подхожу к ней и обхватываю ее руками.

— Ш-ш-ш-ш.

Джули

Я тихо поднимаюсь по лестнице, голоса становятся громче с каждым шагом. Когда я наконец дохожу до его комнаты, то, что я вижу, заставляет мое сердце выскочить из груди. Джейс держит Бек, а она прислонилась к его груди.

— Ты издеваешься надо мной? — кричу я, боль от его предательства разрывает меня на части.

Они отпрыгивают друг от друга и смотрят на меня.

— Детка, это не то, чем кажется, — умоляюще говорит Джейс.

— О, просто оставь это при себе. Я должна была понимать, что ты не изменишься. Один раз обманщик — всегда обманщик. Разве не так говорят? — кричу я.

Не могу остановить судорожный вздох, когда смотрю между ними.

Поверить не могу. Как он мог сделать это со мной снова? Хотя лучше спросить, как я могла быть такой глупой?

— Это совсем не то, что ты думаешь, Джули, — тихо говорит Бек.

— Да пошла ты, Бек. Однажды ты разрушила мою жизнь. Что? Решила попробовать еще раз? Может, на этот раз испортишь еще больше?

Я начинаю выходить из комнаты, но меня останавливает рука Джейса.

— Джули, останься. Нам всем нужно поговорить, — умоляет он.

От его руки я вздрагиваю.

— Убери свою руку, — кричу я, вырываясь из его захвата.

— Просто послушай, детка! — умоляет он.

— Нет. Все кончено. Между нами все кончено. Больше никаких шансов. Это конец. Я дам тебе знать, когда родится ребенок, и мы сможем договориться с адвокатами об опеке. Больше не хочу ни видеть тебя, ни говорить с тобой, — я срываю с пальца кольцо его матери и бросаю его через всю комнату.

Он смотрит, как оно пролетает мимо него, а я отворачиваюсь. Пока бегу вниз по лестнице, могу думать только об одном.

Мне нужно выбраться отсюда. Мне нужно уехать.

Мое сердце разбивается с каждым шагом.

Нужно продержаться до тех пор, пока не окажусь вдали от них.

Я уже почти дошла до двери, когда увидела его ключи, лежащие на кухонном столе. Зная, что он будет преследовать меня, хватаю их, и бросаюсь к двери. Я выхожу на улицу как раз в тот момент, когда он входит в гостиную. Выбежав на улицу, я сажусь в машину прямо перед его подъездной дорожкой. Запираю дверь, прежде чем завести машину. Через секунду он начинает колотить в окно.

— Не делай этого. Ты должна меня выслушать.

Делая вид, что не замечаю его, я выезжаю из комплекса и еду в отель за городом. Мне нужно побыть одной, чтобы понять, куда мне двигаться дальше.

Должна ли я уехать? Знаю, что не могу, пока не родится ребенок. Могу ли я увезти Дженни и ребенка подальше от Джейса, от всей нашей семьи?

Наконец-то я чувствую, что могу говорить, дышать. Уже почти полночь. Я звоню Мэтти и Бетани и сообщаю им, что произошло, и где я остановилась на ночь. Мэтти зол как черт. Думаю, он скоро поговорит с Джейсом. Бетани просто обижена. Похоже, Джейс разбил ее сердце так же, как и мое.

Я измотана. Лежу и понимаю, что сломлена, как и раньше. Я должна была знать, что это случится. Все было идеально. Слишком идеально. Я не могу сдержать слез, которые катятся по моему лицу.

Глава 29

Джули

Просыпаюсь от того, что задыхаюсь. Инстинктивно, тянусь к тому, что закрывает мне рот.

Это рука.

Мгновенно я понимаю, что происходит.

Дин.

Он здесь, чтобы закончить то, что начал в тот день, когда женился на мне. Он здесь, чтобы убить меня.

Начинаю кричать, но ничего не выходит. Его рука полностью закрывает мне рот.

— Не издавай ни звука.

Медленно киваю, зная, что единственное, что могу сделать, это согласиться. Все остальное может разозлить его, а это последнее, что мне сейчас нужно.

— Ты знаешь, почему я здесь?

Изо всех сил пытаюсь покачать головой, но его рука держит меня слишком крепко, поэтому я произношу слово «нет».

— Я пришел, забрать то, что принадлежит мне.

Медленно закрываю глаза, пытаясь отгородиться от него. Мне нужна минута, всего одна минута, чтобы прийти в себя. Я должна понять, что делать.

Как мне пережить эту ночь? Что еще важнее, как я могу убедиться, что мой ребенок в безопасности?

Он проводит рукой по моему животу, и усмехается.

— Я должен был догадаться, что ты шлюха. Мы не прожили раздельно и года, а ты уже беременна очередным его ублюдком.

Мои руки тянутся к животу, надеясь поставить барьер между Дином и моим не рождённым ребенком.

— Теперь слушай меня очень внимательно. Мы встанем и поедем к тебе домой. Я заберу свою маленькую сучку сестру и Дженни, а потом мы вернемся домой. Если мы кого-нибудь увидим, я не хочу, чтобы ты произносила хоть слово. Если заговоришь, я вырежу из тебя этого ребенка. Ты поняла? — он крепко сжимает мой рот и поднимает руку, которая только что касалась моего живота, чтобы показать мне нож, который он держит.

Я киваю головой, и пытаюсь не заплакать, страх за своего ребенка заставляет меня согласиться. Не хочу плакать сейчас. Не могу. Дину всегда нравилось, когда я плакала. Это возбуждало его и приводило к тому, о чем я сейчас даже не хочу думать.

Медленно он убирает руку, наблюдая за мной, чтобы понять, выполню ли я его приказ. Он встает и тянет меня за собой.

— Одевайся.

Я опускаюсь на корточки, чтобы взять свои штаны, и Дин отбрасывает меня назад. Я тяжело приземляюсь на задницу.

Поднимаю голову, недоумевая, что я сделала. Как только вижу его лицо, то понимаю, что ничего не сделала. Как всегда, Дин хотел ударить меня, и он это сделал. Ему не нужна была причина.

— Почему ты на полу? — спрашивает он с садистской улыбкой.

Я знаю, что лучше не отвечать. От одной мысли, что он видит меня в трусиках, накатывает тошнота. Медленно поднимаюсь, затем быстро надеваю штаны. Я должна быть осторожной, делать все, что он хочет. Кроме того, я знаю, что не должна злить его еще больше.

— Где твои туфли?

Я киваю головой в сторону двери, отказываясь говорить с ним.

Он хватает меня за руку и тянет к двери. Он идет слишком быстро, и я постоянно спотыкаюсь, пытаясь не отстать. Дин пинает мои туфли и бормочет себе под нос, пока я их надеваю. Крепко обхватив мою руку, он выводит нас из номера.

Дин оглядывает пустынный коридор, а затем наклоняется к моему уху.

— Не забывай, что я тебе сказал. Если ты издашь хоть звук, я всажу этот нож тебе в живот прежде, чем кто-нибудь сможет к нам подойти, — он подчеркивает свою точку зрения, тыкая ножом в мои ребра. Он режет не глубоко, но достаточно, чтобы я поняла, что он серьезно.

Как будто я могу сомневаться. Уж я-то знаю, на что он способен.

Не свожу глаз с земли, пока мы идем к машине. Как только мы оказываемся там, он заставляет меня забраться через дверь со стороны водителя. Когда я сажусь на свое место, он забирается внутрь, и запирает дверь.