— Нет, обойдёмся, — ответил я, — Иди.

— Хорошо, господин.

Дворецкий позволил себе гримасу лёгкого недовольства:

— Милорд, вы уверены, что…

Я притворно вздохнул и повернувшись к Алисе сказал:

— Вот видишь, что бывает, когда к деньгам и титулу не прилагается образования и манер? Даже собственных слуг натренировать не может… — сокрушённо покачав головой, я впервые посмотрел прямо в глаза дворецкому. Тот тут же застыл как статуя, — Слуга не должен обращаться к аристократу, кроме специально оговоренных случаев. Или в вашей дыре не учат даже самому минимуму манер?

На лбу мужчины выступил пот — ещё один показатель неопытности, кстати. Слуга сглотнул и пробормотал, разом растеряв всю чопорность.

— Милорд, вы же… не лучшим образом выглядите…

Взмахнув рукой, я прервал слугу на середине реплики.

— Я выгляжу так, как счёл нужным, как и моя спутница. И поскольку визит этот неофициальный, ни лорд Меттин, ни уж тем более ты, червяк, не можете нам указывать, как именно одеваться. Иди, полистай конспекты.

— Я… хорошо. Приятного вам вечера, — дворецкий поклонился и ушёл назад по коридору.

Когда он скрылся из вида, Алиса негромко спросила:

— Ты уверен, что стоило так нарываться?

— Сложно сказать. Виктор тяготится своим двойственным статусом и такой грубый намёк на то, где я, а где он, может заставить его взбеситься и наделать ошибок. Как ни странно, тонкости в нём не больше, чем в карьерном экскаваторе.

— Что ж, поверю на слово, — Алиса кивнула и направилась за мной к дверям, — Да и к тому же этот цирк начинает затягиваться.

— Не могу с этим поспорить, — кивнул я, — Время-то идёт.

Двери зала открыли изнутри, но вот объявлять нас не стали (хотя вообще-то должны были хотя бы сказать что «князь такой-то и его спутница»), то ли потому, что бал уже начался и Меттин посчитал что это лишнее, то ли это была очень странная попытка оскорбить (что вряд ли, ибо я, как и положено настоящему дворянину из очень древнего рода успел устать от этого церемониала ещё до того, как мне исполнилось пятнадцать и Виктор об этом знал), либо, что наиболее вероятно, внутренних слуг Виктор набрал на той же помойке, на которой откопал дворецкого.

«Вероятно, гостей он откапывал уже вместе с дворецким,» — подумал я, оглядывая пеструю толпу. Честно говоря, такого сброда, какой собрался в «зелёном зале» (вот тоже кстати — какой нормальный человек залы по цветам называет в двадцать первом-то веке) я уж точно не ожидал увидеть на дворянском приёме. Актёры и актрисы масштаба «иногда в газетах вспоминают об их существовании», вышедшие в тираж Мыслители и Эксперты, когда-то засветившиеся рядом с важными людьми, но с тех пор потерявшие весь лоск, великосветские шлюхи обоих полов (сам Виктор порочными наклонностями не обладал, но, как и всегда на подобных мероприятиях, многие пытались захомутать не самого хозяина, а готовы были довольствоваться рыбкой помельче). Весь этот паноптикум был разодет в совершенно дикие наряды самых кричащих расцветок, да вдобавок ещё и гости не понимали законов поведения на таких мероприятиях, так что гомон глушил и музыку, и доносившееся из распахнутых окон пение ночных птиц.

— Дикость какая-то, — пробормотала Алиса себе под нос, но я услышал, — Неужели на таких приёмах всегда так?

— Нет, скорее наоборот, — ответил я, наклонившись к девушке, — Просто умение вести себя на таких приёмах требует огромного количества знаний. К примеру, нужно понимать, в какой части зала будут проводиться танцы, где двери к будуарам, какие зоны занимаются с какими целями. Наука устроения приёмов — это учёт тысяч неписаных правил и следовании им позволяет создать неповторимое настроение и подарить незабываемый опыт. Правда для того, чтобы это сработало нужно, чтобы гости были в курсе всего этого списка правил и готовы были их соблюдать. Потому что, если они не готовы… — я многозначительно обвёл рукой царящий вокруг бардак.

— И как нам найти Виктора?

— А вот это как раз очень просто — я кивнул на дальнюю стену, украшенную добрым десятком зеркал, — Виктор будет вон там. У тебя есть общие пожелания или идеи?

Алиса задумалась. Думала она достаточно долго, чтобы я успел взять с подноса, проходившего мимо слуги два бокала с вином.

— Я бы хотела узнать, зачем ему всё это понадобилось. Он должен понимать, зачем мы здесь, так к чему это представление?

— Думаю, это представление нужно как раз потому, что он понимает, зачем мы здесь. Как я и говорил, Виктор — мастер иллюзий и сделок, а не прямого боя. Последнее, впрочем, не означает, что ты сможешь его просто расстрелять на месте, — добавил я, видя, как рука девушки потянулась к кобуре.

— Значит, он хочет что-то предложить? Что ж, послушаем.

Алиса взяла у меня из руки бокал, опрокинула одним движением и поставила посуду на поднос подошедшего слуги и направилась к указанному мной возвышению. Я же не собирался глушить вино как водку (кроме очевидных причин, у меня на это были и чуть более хитрые мотивы), поэтому лишь пригубил напиток и направился следом за девушкой.

Часть зала была словно бы отделена от остального помещения — отделена конечно не вульгарной стеной стекла или решёткой, а скорее авторитетом владельца замка. Люди стояли в метре от ступенек, опоясывавших приличного размера площадку, на которой кружилась пара танцоров. Вёл в танце конечно же сам Виктор — высокий, худощавый мужчина с волнистыми чёрными волосами. Вероятно, женщины считали его красивым, меня же его маньеризмы и повадки байронического героя раздражали даже до того, как он меня предал и забросил в этот мир. Вот и сейчас, заметив наше приближение, он остановил танец и слишком картинным, явно отрепетированным движением тонких пальцев отбросил упавшие на лицо чёрные пряди, и только после этого потянул девушку вверх, позволив ей утвердиться на ногах. Его партнёрша выпрямилась, улыбнулась графу и с интересом посмотрела на нас.

Алиса вздрогнула и едва подавила изумлённый возглас. Потому что танцевал Виктор ни с кем иным, как с Арлетт Ревиль. Правда, я с трудом представлял себе ситуацию, в которой парижанка могла бы одеться столь откровенно и безвкусно: корсет кружевными вставками, сверху открывавший грудь, а снизу переходивший в пышную, но короткую кружевную юбку едва-едва прикрывавший зону приличий. Ещё менее с лицом проявившей чудеса героизма Арлетт вязалась глуповатая улыбочка великосветской шлюхи, которую обладательница, несомненно, считала «загадочной». Зато я знал Арлетт, которой такое было бы к лицу…

— Святослав! Ты пришёл наконец, и не один, а со спутницей. Ещё одно свидание вчетвером? Замкнуть круг, так сказать? — голос Виктора был преисполнен какого-то внутреннего величия, будто немец наконец закончил исполнять некий очень важный для него план.

Продолжая улыбаться, граф повернулся к качающей головой Алисе:

— Не одобряете мой выбор спутницы? Слишком… ветрена на ваш вкус, капитан? Не демонстрирует героизма и смелости? Или вы думаете о том, кто же она такая и откуда я её пригласил? Ну что ж, у меня есть ответ и на этот вопрос, только вот, думаю, ваш спутник ответит на него лучше.

Алиса повернулась ко мне и негромко спросила:

— О чём он говорит?

— Об обстоятельствах моего перемещения в этот мир, полагаю, — ответил я, пригубив бокал, — Мы касались этих обстоятельств в брифинге довольно поверхностно, много было других вопросов, но раз уж это оказалось актуально, то вот эти детали. Последний день в своём мире я провёл в одном кабаке, куда меня пригласил Виктор. В этом кабаке с ним прибыли две девушки свободных нравов. Этими девушками были ты, Алиса, и Арлетт. Мы хорошо проводили вечер за вином и разговорами, прежде чем Виктор запустил цепочку событий, в результате которой я оказался в парижском переулке этого мира.

— А если бы он не запустил эту цепь событий? — негромко спросила Алиса, глядя мне в глаза.

— В таком случае я бы, вероятно, провёл ночь с Алисой из своего мира, чтобы на следующий день забыть её имя. Впрочем, последнее может быть ложью — для того, чтобы забыть её имя, нужно было бы сначала потрудиться его узнать.