Но в итоге она стала студенткой-медиком, а я — официанткой.

— О! — отвисла у Лены челюсть, когда она увидела меня на пороге своего дома. — Боже, Наташка! Где тебя носило?!

Она бросилась мне на шею и стала душить — не то от радости, не то от желания убить на месте.

— Привет, Лена. Извини, что без звонка.

— Да я тебе наяриваю-наяриваю…

— Телефон украли.

— Что, серьезно? — расширила глаза моя подруга-шатенка.

Самая обычная девчонка, как и я. Ну разве что я натуральная блондинка. Да и нос у меня был покороче — в переносном и буквальном смысле. А еще уши — у Лены они знатно торчали, не спасали даже распущенные волосы, кончики ушей все равно были видны между прядок. Впрочем, выдающаяся внешность не мешала моей сестре по оружию быть всегда на шаг впереди. Что в школе, что теперь — когда я провалила экзамен, а она поступила.

— Короче, — решила я не шифроваться и выложить все как есть. — Украли у меня не только телефон.

— В смысле?

— Украли меня всю.

— А? — недоумевала Ленка.

— В общем, тут такое дело… Меня похитили. И держали взаперти. В расчете на близость.

Ленино лицо в то мгновенье надо было видеть.

— О… май… гад… — держалась она за сердце. — Ты это серьезно?

— Серьезней не бывает.

— Боже, Наташка, ну давай — рассказывай уже, рассказывай.

Меня накормили, отогрели и успокоили. Лена с упоением слушала мой рассказ, ее не на шутку увлекла моя история с Каримом. Она все расспрашивала о нем, просила фотографий, описаний — любую информацию об этом гондоне. Как будто ей было недостаточно знать, что он опасен и просто мерзавец, которого надо еще поискать.

— Короче, он свозил меня в Милан, скупил весь магазин одежды. А потом мы вернулись сюда, и я сбежала.

— О боже… — закрыла Лена рот рукой. — Какой кошмар.

— Ага, врагу не пожелаешь.

— А вы с ним целовались?

— Что? — поразил меня такой дурацкий вопрос. — Целовались ли мы с Каримом?

— Ну да, мне ж интересно. Он хорошо целуется, с языком? У него воняет изо рта? Он ведь богатый, значит, зубы хорошие.

— Пф… Знаешь, я как-то на зубы его меньше всего смотрела. Он меня изнасиловать хотел.

— Так это ж классно… — буквально пела моя подружка.

— Ну ты и дура, Ленка. Посмотрела б я, как ты…

— Ну так целовались или нет?

Я глубоко вдохнула, чтобы не вспылить, и честно ответила:

— Нет, не целовались.

Мы с Каримом и правда не целовались, ни разу. До этого не дошло почему-то. Петтинг и оргазмы были, а вот поцелуев — ни одного.

— Ни одного поцелуя… — прикусила Лена губу. — Ну что же ты, подруга… Такой мужчина…

— Успокойся, ты его не знаешь.

— А жаль.

— Хочешь, познакомлю вас? — спросила я в шутку, но Ленка повелась.

— Хочу. А ты можешь?

— Ты это серьезно? Да я с ним в одном поле… Короче, хочу просто выкинуть все из головы и забыться. Вот бы никогда его больше не встретить, этого Карима.

— А ты ему сосала? — спросила Лена и ехидно улыбнулась, словно хитрая лисица перед Колобком. — Ну давай, признавайся. Делала ему минет?

Я вспомнила ту примерочную. Где Карим три раза довел меня до оргазма, а затем поставил на колени, обнажив свой твердый член. Прямо перед лицом. И я была готова взять его в рот, чтобы попробовать — как это. Касаться языком взрослого мужчины.

— Нет, — ответила я невозмутимо. Чтобы Ленка ничего не подумала. — Конечно нет. Какой еще минет? Мы с ним даже не целовались.

— О, подруга. Ты слишком мало знаешь о парнях. Для них минет еще не повод целоваться.

— Видимо, так и есть. Куда мне до тебя.

— Что? — расширяла глаза Ленка. — Ты назвала меня шлюхой?

В шутку, конечно. Она делала это в шутку. Хотя в каждой шутке есть доля правды.

— Лучше расскажи мне, как там в универе. Лучше, чем в школе?

— Ох, подруга… — взяла меня Лена за плечо и многозначительно качала головой. — Как же там много красивых мужиков. Таких взрослых и опытных. А преподы какие — пальчики оближешь.

— Ха-ха-ха… Черт, Ленка. Так рассказываешь, аж слюна побежала.

— А какой декан… — махала она ладонью перед лицом, чтобы показать весь жар своих эмоций. — Такой мужчина… Слегка лысоватый на макушке, но зато какой у него стояк, — сказала Ленка и показала рукой, какая рыба сорвалась на зорьке. — Член стоит, как у двадцатилетнего.

Я слушала ее и постоянно думала — какая же, все таки, сложная штука, эта жизнь. Ведь она шлюха шлюхой, а на бюджете. Ну разве это справедливо? Где справедливость? Порой для успеха нужно прогибаться под других и идти на собеседование без трусов. Я так не умею, а вот моя подруга — пожалуйста, в этом Лена мастак. Прогибаться под мужиков у нее реальный талант.

А я что-то явно делаю не так.

Переночевав у Ленки, я отправилась на работу. Она поехала в универ на занятия, а я поспешила в ресторан. Где по-хорошему должна была быть еще вчера.

— Ты где это пропадала? — прижала меня к стенке Ольга Петровна. Директриса заведения. — Я тебя обыскалась. Уже и объявление дала, что вакансия есть. Ты хочешь, чтобы я тебя за прогулы уволила?

— Извините, — оправдывалась я, скорчив глупую гримасу. — Я писала заявление, что беру отгул.

— Твой отгул закончился сутки назад. В чем проблема, Наталья?

— Ни в чем, простите. Такого больше не повторится.

— Мы тут деньги зарабатываем, а не в детский сад играем. Тебе понятно?

— Понятно, — кивала я.

— Ну все. Иди и работай. За свой прогул отработаешь двойную смену.

— Что? Двойную смену? Но я ведь…

— Будет тебе наука, — упивалась своей властью необъятная директорша. Женщина, формы которой больше походили на корпус батискафа. Или воздушный шар. Иногда мне казалось, что она мне просто завидует и вообще люто ненавидит всех, кто не страдает лишним весом. — Будешь знать, как работу прогуливать.

— Да, Ольга Петровна. Я отработаю двойную смену.

— И убери пятый столик.

— Пятый столик? — возмутилась я таким приказам. — Но ведь это не мой столик, я его не обслуживала…

В ответ на это директриса метнула молнию из глаз и показала рукой на усыпанный объедками стол.

— Уберись после других. И давай поживее. Шевели своими костями. На три часа у нас бронь, приедет деловой партнер владельца ресторана. Так что смотри не опозорься. Очень важный гость, его слово — закон.

При этой фразе я почему-то вспомнила Карима. Как он говорил нечто подобное — про стюардессу чартерного рейса. Что якобы она готова раздеться за доплату и дать себя трахнуть. Неужели они и правда позволяют себе такое ради денег? Это же омерзительно. Если ты хочешь зарабатывать телом, то иди тогда сразу на панель. К чему такие сложные пути? Ну а если хочешь зарабатывать честно, как я, то…

— Бля, как же хочется жрать! — раздалось у меня за спиной, пока я готовила столик для особого гостя. И я сразу же узнала этот голос — это был Питбуль. Тот самый, от которого я вчера едва убежала.

Метнувшись за барную стойку, я внимательно разглядела весь квартет — и самого мудака с седой бородой, и его быдловатых шестерок. Они завалились в ресторан и оккупировали тот самый пятый столик, который я готовила. Но Карима с ними не было. Я вдруг задумалась о его судьбе. Что если они его убили? Я оставила его одного, не позвала никого на помощь, просто убежала, словно крыса. А теперь его нет, и я чувствовала внутри, как больно кусает совесть. Что это — гипертрофированная доброта или же что-то другое? Впрочем…

Он ублюдок. И если сдох, то поделом ему. Буду только рада.

— Эй, Наташа, — подошла ко мне напарница, — гости пришли, надо принять заказ.

— Слушай, Вика, — схватила я ее за руку и стала заговорщицки шептать на ухо, — возьми этот стол себе, умоляю.

— Что? Нет, — отрезала она. — Ни за что. Ольга Петровна будет в бешенстве. Она и так вчера весь день говорила про тебя одни гадости. Лучше не рискуй и делай свою работу. Иначе тебя уволят. Ты ведь не хочешь вылететь отсюда?

— Черт… — выдохнула я и пыталась побороть свою нервную дрожь. — Вот же дерьмо. Может, он меня не узнает?