Следующий день новый покоритель столицы провел на улице. Он продолжал качать свою сверхспособность, контролируя невидимость мобильником, вроде получалось лучше, чем вчера. Только кушать захотелось неимоверно, и не удивительно, время уже к обеду. Выбрав средней руки кафешку с официантами, но без пафоса, Серёга решил провести первую аферу со своей невидимостью. Кстати, в родном городе такая мулька не проканает хоть с невидимостью, хоть с двумя. Там с таких как Серёга деньги берут раньше, чем заказ принесут. Обидно даже бывало, словно Серёга такой, словно он может уйти, не расплатившись. Прямо такая обида брала всегда, что так бы и сделал! Но гады брали деньги заранее, так что не прокатило ни разу. А тут всё иначе, тут Серёга сделал заказ и хорошо покушал, вот прямо от души. Да, он так готовить не умеет, у него пельмени тоже хорошо выходят, но не как этот стейк. Дессерт? Уговорили, несите свой дессерт. А потом Серёга растворился, и тут уже никакими его личными глюками факт не объяснить. Потому что он плавно встал и пошел к выходу, обходя посетителей и того самого официанта, который навязал ему мороженое с клубникой – и официант не отреагировал на движение к выходу не расплатившегося клиента.

Уютный вылизанный скверик поражал отсутствием мусора и трещин на асфальте. Да их и не могло тут быть, вся пешеходная зона этой локации (словечко модное Серёге понравилось) была замощена тротуарной плиткой. Чтоб на Серёгину лавочку не садились, а тем более не сели на него самого, наш молодой, но очень сильный маг глазами контролировал пространство и прохожих. Ему очень хотелось научиться не проваливаться в инвиз спонтанно. Мысли возвращались к успешной операции по организации халявного обеда. Будут знать, как втридорога брать с клиентосов за свои стейки. Придется хозяину чуток обеднеть. А вот это вопрос, кто обеднеет, подумалось внезапно. Могли списать продукты на кухне и забыть заказ как не случившийся. А могли вычесть из зарплаты официанта, в таких тонкостях Серёга разбирался не очень хорошо, можно сказать, вообще не шарил. Стандартные шаблоны «без лоха жизнь плоха» и «к успеху шел пацан, не фортануло» звучали в голове как-то гаденько. По сути, работягу кинул Серёга, такого же трудягу, каким был он сам, пока в волшебники не выбился.

Он сам не понял, как оказался в дверях того кафе, а когда Серёга нашел в зале «своего» официанта, кто-то его ртом сказал: «Прошу прощения, срочно напрягли по работе, забыл расплатиться». Это он сам сказал «прошу прощения» или он уже зомби, и им управляет сраный некромант из-под земли? В Москве полно всяких подземелий, хрен знает, что там водится.

– Всё в порядке, вы же вспомнили. Я сейчас принесу ваш счет, подождите секундочку.

– Не вопрос, я тут посижу, за тем столиком.

И Серёга сел, и не ушел в инвиз, и расплатился по счету, и оставил чаевые. Не как лошара какой, а ровно десять процентов, как на Западе делают. Мол, мы не лаптем щи хлебаем, знаем порядки. Мдя, знатно откушал, аж на полторы штуки! Пацанам сказать, они сразу запишут в потерянное поколение. На эти деньги можно тачку взять на ходу. Условно на ходу, с колесами, или вообще нормальную, но без документов, угнанную только что из соседнего двора при помощи отвертки за твои полторы штуки. А ты всё тупо прожрал, бро?

Еманжелинск постепенно осыпался с Серёги вместе с его понятиями и ценностями. И не мудрено, колотить понты в Москве можно, но это будут такие бабосы, что только Газпромовской братве по силам. А дешёвые понты унижают самого понтореза и не дают никаких очков к скиллам героя. В столице задерживаются самые беспринципные люди, те, кто готов за деньги на всё, даже работать по двенадцать часов в сутки. Или те, кто выдоил своих земляков насухо и приехал проживать финансовую подушечку. Потому как с финансовым матрасом едут не сюда, с матрасом в Лондон, который «из вэ кэпитал об Грейт Британ».

«Что воля, что неволя – всё равно» – нарисовавшаяся встречная бабулька с собачкой дала идею проверить способности, то есть Дар на животном. В Москве с животными не очень, тут народ такой жадный, что кошаки с голоду дохнут. Во всяком случае Серёга ни одной не видел за двое с лихреном суток в городе.

– Не видит она тебя, не переживай!

«Кто не видит?» – подумал парень, кому это бабка сейчас сказала?

– Тебе, кому же еще. Тут кроме тебя в прятки никто не играет.

– А вы меня, значит, видите?

– Я уже много чего вижу, вона Костлявая стоит, рукой машет. Да не бледней, мне машет. Когда Костлявая рядышком встаёт, я всё вижу.

– А мысли как мои читаете? Вы тоже Истинная?

– Это ты «тоже». А я в городе моем небось самая старая из нас. Дар у меня такой – мысли слышать. Не все, не подрывайся. Только те, что на первом плане. За то и турнули меня тогда. Виссарионыч рассерчал, мол что за слухачка, если только передние мысли читает, такую малость любой ловчила прочесть может, особенно у русских. Ты поди прочти Авраамово семя, оно похитрее будет. Они и первый план прятать умеют, наперед верноподданические мыслишки выпускают, сучьи дети.

«Бабуся, видать совсем плохая, вона как её на монолог развезло»

– И то верно, милок. Совсем не слежу за языком. Я смотрю, ты в городе нашем недавно. Чьих будешь?

– В смысле? У вас тоже все по группировкам кучкуются?

– Болван человек. Родители твои кто? А впрочем, не говори, так вижу. Интересно, ты сильный Истинный в первом поколении. Гляди-ка, бывает же такое, мутация так мутация!

– Я из Челябинской области, у нас с экологией не очень.

– Ну да, сначала родителей радиацией приложило, потом детей химией, а на внуках аукнулось.

«Всего третий день в городе, а уже на вторую Истинную натолкнулся. Небось их тут как грязи. Живи и оглядывайся»

– Не переживай так, мало нас везде, и в Москве мало. Просто Дар твой сильный, вот и притягивает людей с Даром. Рыбак рыбака видит издалека. А то и верно, держаться надо за своих.

– А свои – это кто? Родители или одноклассники? Или с твоего двора?

– Хороший вопрос, юноша. Свои – это те, кого ты рядом с сердцем держишь, на кого не жалко ни время потратить, ни силы, ни душу.

«По ходу, или своих у меня пока нет, или бабка путает»

– Прав ты, «по ходу» ты своих еще не нажил. Только родственники и одноклассники. Кстати, как тебя зовут?

– Серёга. Санталов я. А вас как зовут?

– А я Ильинишна, так все зовут. Раньше звали товарищ Трубникова, а еще раньше Машенькой величали. Сережа, а чем вы занимаетесь?

– Да пока ничем. То есть, я хотел сказать, пока только Дар свой прокачиваю.

– Это правильно, это ты молодец. Дар требует труда и усидчивого изучения его граней, всяческого его развития. Приятно, что у нас такая настойчивая и трудолюбивая смена растет.

Серегу еще никто не называл трудолюбивым и настойчивым. Вот бы родители удивились, если бы услышали такую характеристику о своем сыне. Батя наверняка бы решил, что его перепутали с кем-нибудь. Да Серёга и сам подозревал тоже самое. Перепутали, стопудово! А старушенция хмыкнула что-то неразборчивое и пошла дальше, буксируемая свои мопсом, или как называется это недоразумение.

– Джек-рассел-терьер – кинула она из-за плеча.

Серёга не понял, к чему она сейчас ляпнула, но догонять и переспрашивать старушку не стал. Ясно же, что бабуся с головой не очень дружит, а кто бы в её возрасте иначе себя вёл? Самого Сталина знала, это ж прошлый век! Или даже позапрошлый, в прошлом сам Серёга родился, про прошлый он всё знал вроде. И про тот, где Владимир Ясно Солнышко. А вот между этими веками провал. Что там Сталин с Грозным творили, не очень помнил, а первая мировая краем заходила на вторую.

Мдя, насчет работы надо было бабку расспросить поподробнее, она местная, они тут все друг друга знают, могла бы что посоветовать. Серый вчера объяснил про местных. Коренными считаются москвичи, чьи родители родились в этом городе. И встретить таких очень трудно. И размножаются они плохо, и пасутся в специфических местах. А часть вообще живет за городом или даже за Россией на своих дачах. Нормальная тема – родители вымерли, а квартира осталась в центре. Тогда её сдают, а на ренту живут в особняке где-то в районе Рублевки или Сен-Тропе. А те, чьи родители не в центре жили, продают свои панельки в Ясеневе и покупают панельки в Балашихе или Королеве. На руки оседает огромная сумма разницы, буквально миллионы, и бывшие москвичи на них безбедно живут. Какое-то время. А потом сразу превращаются в малообеспеченных королевичей и балашариков. Если верить брату, то в московских фирмах по этой причине встретить москвича можно или на самом верху или очень редко.