Аба трахалась с ним. Наранпа видела это так же ясно, словно это было освещено луной. Конечно, в этом не было ничего странного, но только не когда это слишком сильно влияет на происходящее.

– В этом нет необходмости, – решительно заявила она. – Я способна продолжить Конклав. Я просто хотела бы, чтобы собравшиеся рассмотрели мое…

– Но Нара, – перебила ее Аба, – мне кажется, это нападение на тебя, стоит признать, может быть компрометирующим.

Наранпа вскинула брови:

– Что?

– Разговоры, которые ты ведешь, о реформах, людях и разрушении наших древних и священных традиций? Вполне возможно, что тебя пытаются убить именно из-за них. А если это так, может, тебе стоит отказаться от своего звания? Для твоей же безопасности.

Наранпа потрясенно сморгнула. Аба только что предложила ей отречься? Передать звание Жреца Солнца кому-то другому для ее же собственной безопасности? Но Жрец Солнца служит до смерти. Добровольно отказаться от своего звания? Этого никогда не будет.

– Мне бы не хотелось этого признавать, – заявил Хайсан со своего места на севере, – но Аба, возможно, в чем-то права.

Наранпа бросила пораженный взгляд на старика:

– Ты думаешь, я заслужила смерти за свои реформы?

– Небеса, нет! Я хотел сказать…

– А как насчет твоих сомнительных связей с Утробой Койота? – мягко поинтересовалась Аба.

Наранпа повернулась к женщине, ее шок перерос в панику. Две мысли бились у нее в голове. Что она творит? И как Аба узнала?

– Я не понимаю, о чем ты.

– Извини, Нара. – На лице Абы появилась искренняя симпатия. – Не хочу касаться твоих неприятных воспоминаний или напоминать тебе о сложных временах, но твой брат? Тот, который еще жив? Разве он не преступник из Утробы Койота? И разве второй твой брат не убит? Я не задумывалась об этом раньше, но разве не может быть так, что то, что произошло сегодня… и раньше… связано с твоей семьей?

Аба знала о предыдущей попытке убийства? Получается, у нее были шпионы и в рядах адептов тцийо? И теперь она открыто говорит об этом на Конклаве. Иктан ответит за это.

– Оба мои брата мертвы, – безразлично сказала Наранпа, стараясь, чтобы голос не выдал ее эмоций. Она никак не могла справиться с дрожащими руками, так что скрестила их на груди и спрятала в рукава мантии.

– Ну, мы знаем, что это неправда, – парировала Аба, подпустив в голос ледяных ноток.

– Для меня это правда. – Ее голос был холоден, хотя ярость была готова вырваться наружу, уничтожив маску спокойствия. Поднимать вопрос о ее семье? Об Утробе? Она отреклась от всего этого. Прошлое в прошлом. Семейные связи забыты ради божественных, как справедливо напомнил Иктан только вчера.

– Ох, возможно, мы отклонились от обсуждаемой темы, – вмешался успокаивающий голос Хайсана.

Наранпа кипела от злости. О, они зашли слишком далеко только теперь?

– Я не думаю… – начала она.

– В этом кругу мы можем говорить свободно, не так ли? – Аба повысила голос. – Здесь мы все родичи, и никто из нас не преступник.

– Отвали, Аба! – огрызнулась она.

– Наранпа! – резко возмутился Хайсан.

Наранпа с трудом сдержала крик. Умом она понимала, что Аба пытается вовлечь ее в бой, она видела это столь же ясно, как летнее солнце. Она знала, что Аба, несмотря на всю ее молодость, принадлежала к лагерю традиционалистов, но это открытое нападение было за гранью приличия.

И хуже всего то, что Наранпа каким-то образом позволила девятнадцатилетней девушке перехитрить ее. И это обжигало сильней всего.

Она посмотрела через весь круг на Иктана. Настоящего Иктана, стоящего во втором ряду за самозванцем. Скажи что-нибудь! – сердито подумала она. Но разве она не просила его не вмешиваться, позволить ей самой сражаться в ее битвах? И если он сейчас заговорит, все поймут, что он обманывал их. Нет, она была сама по себе. Так что прежде чем спасти себя из пропасти, предстояло вернуть свое достоинство.

– Мои искренние извинения, – она склонила голову к Абе. – Похоже, сегоднящние события действительно выбили меня из колеи. Хайсан, если сегодня ночью ты сказал все, что нужно, давайте завершим наше собрание и завтра встретимся снова, чтобы продолжить.

Суматоха у западной двери привлекла их внимание. Повернулись все, даже Аба, которой пришлось вытянуть шею, чтоб увидеть.

Прислуга. Тяжело дышит и вся в поту, как будто пришлось взбежать по лестнице.

– В чем дело? – рявкнула Наранпа: несмотря на то, что сейчас она изо всех сил показывала, как она спокойна, ее самообладание было хорошо потрепано. – Почему ты беспокоишь Конклав?

– Мои извинения, Жрец Солнца, – задыхаясь, сказала девочка. – Но у меня новости. Трагические новости. Матрона Воронов, матрона Ятлиза!

– Да? – Наранпа вспомнила виденную днем раньше обряженную в черное платье худую женщину – пусть и мрачную, но полную достоинства. – Что с ней?

Прислуга колебалась.

– Говори, дитя, – подтолкнула ее Наранпа.

– Приношу извинения за дурные вести, – сказала она. – Но Ятлиза Черная Ворона мертва.

Город Това

325 год Солнца

(19 дней до Конвергенции)

По толпе прокатился потрясенный шепот, и даже Аба выглядела потрясенной. Матрона убита? Конечно нет, и в этот же день произошло покушение на жизнь Жреца Солнца? Это не могло быть простым совпадением.

Но Наранпа прежде всего подумала об огромной ноющей дыре в сердце Черных Ворон. Матрона мертва, а значит, одно из четырех мест гражданского руководства свободно. За этим несомненно последуют беспорядки. Культисты ухватятся за смерть Матроны, как за признак чего-то гнусного, и, скорее всего, обвинят во всем башню. Остальные Созданные Небесами кланы должны действовать, и они должны действовать быстро, – для того чтобы заверить людей, что все будет продолжаться как обычно, а тот, кто сделал это, будет привлечен к ответственности.

И жречество должно посодействовать этому.

– Адепты свободны. – Наранпа перехватила контроль над собранием. – Жрецы, вы останьтесь. И ты тоже, – обратилась она к прислуге, принесшей весть.

Это заняло всего мгновение, но адепты подчинились, поспешив прочь из залы и недоверчиво переговариваясь громкими голосами. Хайсан приблизился к Жрецу Солнца вместе с Абой, которая, на удивление, не стала спорить, что Наранпа взяла Конклав под контроль. Иктан же, успевший за время ухода всех адептов забрать свою маску, сейчас держал ее в руках, как будто это он носил ее несколько мгновений назад, тоже подошел к ним.

– Как она была убита? – спросила Наранпа у прислуги.

– У-убита?

– Да. Кто убил ее? Это известно?

– Н-нет, Жрец Солнца, я имею в виду… нет… Ее никто не убивал.

Наранпа ошеломленно уставилась на нее:

– Извини, что?

– Посланник от Черных Ворон сообщил, что она была найдена мертвой в своей постели. Никто не говорил, что ее убили.

Наранпа сделала глубокий громкий вздох, ей казалось, что часть ее духа улетучилась вместе с дыханием. Чувствовала ли она облегчение от того, что в городе не гулял на свободе еще один убийца? Или это было разочарование, что в то мгновение, когда она была уверена в убийстве Ятлизы, она могла бы убедить других жрецов, что Аба и ее непристойные намеки на семью Наранпы были совершенно неуместны? И то и другое, поняла она.