Да, малодушно. Но он не хотел здесь и сейчас решать неразрешимые задачи, поставленные перед ним другими. На самом деле не только месть подают холодной…

— Ну и в какую сторону Ульяновка? — спросил Егор у навигатора, чувствуя себя Ильей Муромцем на развилке трех дорог.

— Если это Доброслав, то налево, в поселок, — раздался скрипящий голос с соседнего кресла.

— Как спалось? — спросил Егор, поворачивая в указанном направлении.

— Знаешь, по сравнению с тем, как мне спалось в Либерии в жару посреди улицы, — вполне, но мало. Меня может спасти только ведро кофе.

— Здесь? — удивились даже его очки. — Еще неизвестно, где лучше по части кофе. Здесь или в Либерии.

— В Либерии шикарный кофе! Потом, на какой-нибудь нормальной заправке, — улыбнулась Руська. — Хотя что тут, что там есть риск выловить в чашке диковинное насекомое. Только в Африке больше шансов, что оно ядовитое.

— И часто попадались?

— Недостаточно, чтобы меня прикончить. Но всякая кусючая дрянь тоже сну не способствовала. Времени много уже?

— Это как посмотреть! — рассмеялся Лукин.

— С точки зрения того, что нам еще в несколько мест по области кататься.

— Тогда немало, — на обочине показался знак, возвестивший, что они добрались до Ульяновки. — Дальше-то куда?

— Нам надо найти что-то типа… не знаю… отделения полиции? — Руслана покрутила головой, оглядываясь по сторонам. Вокруг было на редкость безлюдно, дорога отвратная, даже грунтовка казалась бы по сравнению с этим удовлетворительной. А уж виднеющиеся домишки, бо́льшая часть из которых была заброшена и разрушена, никакой уверенности в том, что здесь может находиться хоть что-то напоминающее местным жителям о существовании закона и его стражей, не внушали. Впрочем, в наличии местных жителей тоже приходилось сомневаться. Посреди царящего ноябрьского запустения пейзаж выглядел удручающе. От него прямо-таки веяло экзистенциальными измышлениями и аутоагрессией.

— Думаю, в лучшем случае ты найдешь участкового. И то — в соседнем селе.

— Ты пессимист?

— Я — реалист.

Мгновение Руслана помолчала, уныло глядя на внезапно прервавшуюся асфальтную дорогу, но лучше как-то не стало, грунтовка тоже была печальной. Вся открывшаяся им панорама откровенно напоминала игру «S.T.A.L.K.E.R.».

— Ладно, согласна, — выдохнула Росомаха, кивнув. — Ты реалист. Адрес явно не тот. Тогда нам в Ивановский район. По идее с полчаса отсюда.

Лукин внимательно посмотрел на Руслану, явно обдумывая — то ли ее поступки, то ли ситуацию, и взял помощь зала, в смысле навигатора.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что речь снова об Ульяновке? — вставила она пять копеек.

Все так же молча, Егор кивнул. Посмотрел на карту и стал выбираться обратно на трассу. Впрочем, трасса — это было весьма громко сказано. Руська поерзала в кресле, потянулась за минералкой. И снова покосилась на Лукина. После чего выдала:

— Я тебе не говорила, что без галстука ты странно выглядишь?

— Насколько?

— Настолько, чтобы деструктурировать установки о твоем образе в моей голове, — «… и дестабилизировать ситуацию в целом».

— Ознакомишь? — спросил Егор.

— Прямо сейчас?

— Почему нет? Пока доедем…

— Сам напросился, — рассмеялась она. — Ну короче… Вот все то, что я до этого видела… на МедиаНе, в «Мандарине», у тебя в редакции… да даже у Шаповалова!.. оно с дырками на джинсах вообще не того… Ну как с разных планет. Мне казалось, ты — как твои костюмы. Ни тебе морщинки, ни тебе пятнышка. Помимо прочего, поездка на другой конец страны вряд ли в твои планы входила. И вчера я была слишком на тебя злая, чтобы въехать. А сегодня с утра задаюсь вопросом: это я с самого начала чего-то не допоняла или у тебя что-то случилось?

— И ты совершенно серьезно считаешь, что садовники водятся только у костюмов? — глядя прямо перед собой, поинтересовался Лукин.

— Так у тебя все-таки есть садовник!

— Пока нет, — уголок его рта дернулся в улыбке.

— Черт! Но ведь именно к этому все идет?

— Ты что-нибудь понимаешь в садоводстве?

— Не-а. Я разбираюсь в либерийском экспорте какао и кофе, нафига мне садоводство?

— Вот! — торжественно сказал Лукин. — И мне нинафига! А сад я хочу.

— Чтобы в беседке по вечерам пить либерийский кофе и строчить очередной рассудифилис?

— Не нравится? — он вопросительно приподнял брови и отвлекся от дороги.

— Нравится.

— Тогда смирись с наличием садовника, — рассмеялся Егор.

— Как скажешь, граф. Просто объясни, что ты здесь делаешь и стоит ли мне извиняться за то, что я тебя сюда приволокла?

— У меня отпуск.

— То есть все нормально?

— Конечно. Вон твоя Ульяновка.

Справедливости ради, эта Ульяновка, и правда, была чуть «нормальнее» предыдущей. На одном из зданий даже виднелась вывеска главного банка страны. Но если этот факт что и внушал, так только робкую надежду, что, возможно, здесь хоть люди есть. Собственно, на этом «нормальное» заканчивалось. Картина, представшая их взорам, мало чем отличалась от виденного получасом ранее. Разве только вдоль дороги лениво ковылял полосатый серый кот. И вряд ли он умел пользоваться долбанутым банкоматом главного банка страны.

— Как ты относишься к последнему ноу-хау государственных мужей — стерилизации и учету у ветеринаров беспородных домашних животных? — внезапно спросила Росомаха.

— Это как-то связано с твоими разъездами?

— Никак. Просто интересно, как скоро сюда докатится цивилизация, — она поскребла висок пальцем и снова выглянула в окошко, рассматривая унылую улицу.

У дороги, выходя из своей калитки, показалась старушка — среднестатистического вида, в сером пальтишке среднестатистического для подобной местности качества. Руслана быстро открыла дверцу, выскочила из машины и выкрикнула:

— Прощения прошу! Можно вас?

— У? — чуть прищурившись, разрешила бабулька.

— Здрасьте! — показав все тридцать два зуба, оскалилась в улыбке Росомаха. — Мне узнать нужно, здесь несколько недель назад полиция машину не задерживала?

— Какая полиция, дочка?

— Обыкновенная, где-то на трассе… либо здесь, либо неподалеку.

— Да не было такого! Не слыхала, — пожала плечами бабка. — Если было, так это у них и спрашивать.

— А отделение далеко?

— В Ивановке, в райцентре.

— А ближе?

— Так час всего.

Руська нахмурилась и закусила губу. Потом кивнула и ответила:

— Ясно… Спасибо большое!

С этими словами она вернулась в машину. Посмотрела на Лукина и заговорщицки сообщила:

— Опять мимо!

Тот понимающие кивнул и многозначительно спросил:

— И?

— И теперь нам в Березовский район. Если хочешь, я поведу.

— Снова Ульяновка?

— Бинго, Лукин!

— И почему меня это не удивляет, — хмыкнул Егор. — Как долго ты собираешься по ним ездить?

— Пока не найду нужную. Сегодня Одесская область, их здесь пять.

— Что в ней нужного?

Совсем недолго Росомаха рассматривала его лицо, словно размышляла над тем, сочтет ли он ее сумасшедшей. Потом решила, что все-таки сочтет, потому что сама примерно так о себе и думала в последнее время. Но терять было нечего, и она, предварительно обреченно вздохнув, заговорила:

— Ну… там машину задержали одну… Помнишь, еще когда ты меня в клубе с пола подобрал. Вот в тот день. Я хочу знать, что в ней перевозили. И почему ее не позволили открыть. Дядя Паша… я искала тогда… чиновник, это правда, но он не просто… пост в Министерстве обороны. Так вот он лично приезжал в МВД и добивался того, чтобы ее пропустили. Им звонок из Киева нужен был, чтобы не тронули, понимаешь? А задержали их в Ульяновке. Я так и не добилась ни от кого, где именно.

Выслушав ее рваные объяснения, Егор некоторое время помолчал, обдумывая сказанное. Потом спросил:

— Сколько уже объездила?

— Две в Киевской области и две в Житомирской.

— А про море было красивее… — сказал Лукин и вернулся к насущному. — Раз тебя понесло в Одессу, значит, поблизости ты ничего не нашла. Вот только не пойму, тебе нравится путешествовать или ты из принципа мозг отключила?