Настал очередной этап реализации плана. В нем участвовал Хагрид. Его даже уговаривать не нужно было, просто показал проверку крови и рассказал обо все, он со мной был согласен, что директор и все, кого я считал друзьями, поступили ужасно, и за это должны ответить. Заранее я отослал свою палочку Драко, он готов был ее мне кинуть, когда я оживу, чтобы противостоять лорду и его убить окончательно. Дальше Пожиратели, они не захотели меняться местами с големами и сказали, что готовы умереть или попасть в Азкабан, но никак не бежать и не прятаться. Том принял их выбор, и такой компаний с големом-Томом, Пожирателями и Харгидом, несшим меня на руках, шли к школе. Слышал, как кто-то в толпе студентов плакал, голос напоминал мне декана, она меня и правда любила. Потом слышал перешептывания друзей, сердце их билось ровно, спокойно, они не переживали, у кого-то даже слышался выдох облегчения. Получил отклик и страх от Драко и слизеринцев, ужас и боль бежала по крови Нотта, Блейза и Панси, они стали мне друзьями. Странно, но с ними общаться было легко, от меня ничего не требовали, никаких ответов, объяснений, докладов. Мне не контролировали. Они всегда оставались такими, какими были, не меняли мнение на ходу, не предавали и не отворачивались в нужный для меня момент. К сожалению, я мог с ними общаться и показывать себя настоящего, видеть их живыми и смеющимися, исключительно на отработках с Филчем или деканом. Я чуял их всех, они на поле боя. Но я не почуял крови и не услышал сердца Снейпа. А голем лорда в змеином облике, с пожирателями за спиной шел впереди.

- Это Гарри? На руках Хагрида, Гарри? – крик Луны я не спутаю. Она как звездочка на небе, горит почти незаметно, но на нее ориентируются моряки и путешественники, моя звездочка, искренний друг. В ее сердечке боль, в крови ужас, она плачет, соленые слезы текут по щекам.

- Да, Гарри Поттер мертв! – и все у всех мир замер. Реакция у каждого разная, у предателей облегчение, у верящих в меня и ждущих победу рухнувшие надежды и страх, что будет дальше, а у верных друзей печаль и слезы, как у Луны. И лорд задвинул речь, такую, что я невольно заслушался:

- Ваш герой мертв! Ваша надежда мертва! Он пришел ко мне, спасая вас, отдавая всего себя, лишь бы я Вершитель Судеб, Темный лорд Воландеморт пощадил вас, не убивал вас! – его голос тих, вкрадчив, размерен, со множеством шипящих. Он говорил, не повышая его, при этом в мертвой тишине, даже шепот станет как усиленный Сонорусом, оглашающим на мили вперед.

- Но Гарри жив в наших сердцах! – конечно, кто же еще, если не он. Невилл Долгопупс! Новый герой, вселяющий на подвиги и битву: - мы будем помнить его жертву! Почитать как истинного героя!

- Какие воодушевляющие слова, мистер Долгопупс! – смеялся лорд, - но ваш герой вел себя перед смертью вовсе не героически! Просил, умолял не причинять боль, не убивать, не мучить вас всех, - обвел длинным, тонким пальцем толпу студентов и профессоров.

- Он умер как герой! – а это Джинни, вставшая рядом с Невиллом. Вот оно как вышло. Да, забавный случай, подружка мертвого героя перешла вместе с титулом к другому герою. Сдерживался, чтобы не рассмеяться.

- Я сдержу свое слово, если вы все признаете меня, лорда Воландеморта победителем. Смерть Гарри Поттера не станет напрасной, если вы склоните головы предо мной, - вышел вперед лорд, от взмахов его рук разлетались рукава мантии, подол показывал босые ступни, а алые глаза смотрят на всех с вниманием. Мы с ним знали, никто не согласиться склонить голову, они не примут его, на это и расчет.

- Никогда! – кричал Невилл, в его руке что-то блеснуло, и он понесся на лорда, но тут я спрыгнул с рук Хагрида, паника, ужас, крики радости, облегчение, благодарности, - Гарри! – восторженно, но в сердце и крови яркий вкус паники, ужаса, страха, этот коктейль будоражил, - герой жив! – из толпы выбежал Малфой, в его руках моя палочка, он кидая ее кричит:

- Поттер! – ловлю, мы с лордом начинаем наш последний танец. В его руках фальшивая бузинная, в моих моя настоящая костяная. Кроме нас сражаются Пожиратели, профессора, студенты, на меня косо поглядывают бывшие друзья, с радостью и слезами от счастья Луна и слизеринцы. Вижу Панси, Блейза, не вижу Теодора и Северуса Снейпа. Лорд не отвлекаясь идет на финальный бросок. Его изумрудная Авада и мой алый Экспелиармус, сталкиваются, какое-то время идет противостояние, кто дольше продержится, мой алый луч накрывает изумрудный, лорд терпит поражение, рассыпаясь прахом, палочка его в моих руках.

Не обращая внимания на конец битвы, продолжаются сражения. Чую кровь, знакомую, чистую, и волка, почти обратившегося. Не обращая внимания на снующих светлых и темных, летающие над головой заклинания, иду на запах крови и волка. На развалинах, в разгар битвы и противостояний, Люпин стоит над телом Тео, грудь друга располосована его когтями, глубокие раны с текущей кровью, но он не отравлен, меня это радует.

- Профессор, что вы делаете? – на меня смотрят провалы желтых глаз, волк берет свое, - Тео, ты как? – он моргнул, но я чую боль, в его груди трепещется в агонии сердце, дышать ему тяжело и больно, - потерпи немного, - он снова моргает.

- Гарри? Почему ты меня остановил? Он – Пожиратель!

- Лорд мертв. Вы профессор, а не убийца, Тео ребенок, подросток, у которого не было выбора, он всего лишь парень, которого заставили принять метку, - голос мой с гипнозом, едва уловимым, направленный на волка, чтобы привести его в состояние разумности, но он не поддается, значит, на нем еще что-то.

- Их всех нужно убить, - с когтями в крови и волчьим оскалом идет на Тео, - ты герой, не должен мараться в крови пожирателей, я буду твоим личным палачом, - говорит, но я наставляю на него палочку, - Гарри? Что ты делаешь?

- Спасаю друга, - из моей палочки вылетает: - Argent vittas, - сковывая волка, принося ему много боли, серебряные ленты стягиваются, сдавливают. Кожа Люпина шипит, от бинтов тянется сизая дымка, на теле профессора волдыри и кровавые ожоги, - простите меня, Римус, но так надо, - он падает, вырывается, но с каждой новой попыткой ленты стягиваются сильнее, принося новую порцию боли и ожогов.

- Гарри, - зовет меня Тео, из его рта вырывается кашель с кровью.

- Я здесь, - беру парня на руки и несу его в лазарет, - я не смогу использовать заживляющие, но могу позвать Луну, - Тео кивнул, с этой девушкой их связывают романтические чувства. Мышка мной призванная, хлопая крылышками, ищет Луну, а я пока очищаю раны от крови, это я могу делать без вреда для себя и сущности. Кровь Тео пахнет соблазнительно, но я не буду его пугать, как и Луну. Все потом, меня сейчас волновало другое: - Тео, где профессор?

- В визжащей хижине, - шепотом, - на него напали там, - я держусь, чтобы не побежать туда, не могу оставить друга одного, но профессор, ставший мне таким близким и родным, важным, я хотел его спасти или хотя бы попрощаться. И как раз бежит с мышкой в руках Луна.

- Лу, помоги ему, я не могу…

- Знаю, вижу, беги. Профессора еще можно спасти, - я кивнул, оставил мышку для связи и побежал в визжащую хижину. Тео ничего не угрожало, рядом с ним неплохой целитель, Луна поможет, надеюсь, я помогу Снейпу.

В хижине никого не было, так мне казалось. На полу лежал профессор, его горло разорвано, он в крови, бледный, сердце еще трепещет, но едва-едва слышно. Присаживаюсь, касаюсь пальцем крови, провожу по губам, отклик есть. Яд, сильный, опасный, но в его крови есть мощный антидот, нужно лишь усилить эффект. Для этого есть в магии крови специальный призыв. Я не применял на практике, лишь в теории знаю принцип. Читал в библиотеке Малфоев, что с помощью силы Мороя способен управлять кровь врага, делать что пожелаю, могу усилием воли заставить ее кипеть, а могу подбросить адреналину, или как в случае профессора, активизировать антидот против яда.

- Простите профессор, вы станете моим подопытным, - концентрация магии, призыв способности, кровь отзывается, зелье и антидот начинают активизироваться, исцеляя, яд медленно, но верно уничтожается. Я отпускаю силу, слышу знакомые шаркающие шаги за спиной, а потом слова: