– Привет, Васек!

В школе одноклассники также звали его по-русски «Васей». В отделе, где он работал, иметь дело приходилось, в основном, с криминалом. Местные правонарушители дали им свои клички, по аналогии со своим миром. Зубарев был – «Зуб», Михайлова сначала они между собой называли «Спортсменом», но потом почему-то прозвали «Колобком», Воскобойникова – «Пчелкой», а Ваиза «Васек», иногда «Чегеварой» за черные вьющиеся волосы и смуглую кожу.

Утром он доложил начальнику отдела о ходе расследования. Позже, когда вошел к Людмиле в кабинет, услышал ее голос откуда-то из-под стола:

– А, Чегевара! Собственной персоной! Какая честь для простых трудяг. – Она что-то искала под столом в очень красивой позе, Ваиз даже отвел взгляд в сторону. Наконец, пятясь назад, она вылезла из-под стола с сережкой в руке.

– Я по отпечаткам пальцев, есть что-то интересное?

– А я подумала навестить зашел! Есть отпечатки, схожие с картотекой. На чашке отпечатков нет, а вот на спинке стула есть, на утюге есть, и принадлежат они… Кому думаешь?

– Могут принадлежать только двоим – Наимову или Бурилину, – старался угадать Ваиз.

– С тобой неинтересно, все заранее знаешь, сказала Людмила, стройная, ростом чуть ниже его. Но есть и незнакомые отпечатки, скорее женщины.

– Я думаю, это соседка оставила. Так чьи же отпечатки, кого из двоих?

– Бурилина Виктора, неоднократно судимого, я там обо всем написала, – сказала Людмила, то отдавая заключение, то резко отдергивая руку. Ее широкие бедра касались Ваиза, когда он пытался взять заключение.

«Ей бы еще груди посолиднее, цены бы не было», подумал Ваиз, ударяясь об упругое тело.

Возясь, они настолько приблизились друг к другу, что еще минута и столкнутся губами для, якобы, случайного поцелуя. В какой-то момент это и должно было произойти, но, как в плохом фильме, открылась дверь, и вошел рассыльный, принес результаты вскрытия учительницы. Посмотрел на них с ехидной улыбкой и сказал,

– Людочка, извините, что прерываю ваши оперативно-розыскные мероприятия, но надо расписаться! Вот здесь, – показал он в своем журнале, отдавая конверт.

– Вскрытие указало время смерти с девяти утра до девяти тридцати. Удар был нанесен сильный, прямо в сердце, узким острым ножом, длиной лезвия более пятнадцати сантиметров.

– Такие удары может наносить человек, занимавшийся забоем свиней. – Впрочем, это было ясно и без вскрытия, – подумал Ваиз.

Рассыльный ушел. Дабы чего не подумали, вместе с ним ушел и Ваиз.

Михайлов добрался до Коврова часам к десяти утра на служебной «копейке» раздолбанных «Жигулях» первой модели. Несмотря на шестилетний возраст, машина бегала резво.

Ковров, небольшой провинциальный городок, районный центр Владимирской области, где выпускались: стрелковое оружие конструктора Дегтярева В.А., мотоциклы «Ковровец», экскаваторы. Первое поселение на месте будущего города на берегу реки Клязьмы упоминается чуть ли не со времен Юрия Долгорукого.

Население в городе под сто пятьдесят тысяч, мясных магазинов могло быть много, для сокращения поисков Алексей отправился в местное РУВД, где лично знали сосланных за «сто первый» километр.

Дежурный, капитан оказался приветливым малым, быстро нашли, к кому Бурилин ходил регистрироваться, вернее, отмечаться каждый день в 19 часов, и магазин, где он трудился. Вызвали участкового инспектора. Вместе с ним Михайлов отправился в мясной магазин, который находился почти на окраине города. Старое одноэтажное кирпичное здание с зарешеченными окнами стояло здесь не один век. Красная железная кровля местами сильно покрылась ржавчиной, окна небольшие, рамы покрашены почему-то синей краской, а не белой. Дверь массивная, деревянная, обита снаружи железом, на ней висел огромный старинный замок.

– Не вовремя пришли, закрыто, – заметил Алексей.

– Вход не с улицы, а сбоку, через деревянную пристройку, – объяснил участковый.

Сбоку обнаружилось небольшое крыльцо и открытая дверь в магазин. Алексей осмотрелся, вид был живописный. От магазина вниз к реке Клязьма шла тропинка, заросшая с обеих сторон крапивой, метрах в десяти у тропинки стоял деревянный туалет с крупными буквами на дверях М и Ж, дальше метров через пятьдесят виднелся берег реки, за рекой зеленый луг и лес красота. Как только шагнули внутрь, неприятный запах легкой тухлятины ударил в нос. В магазине было прохладно и темновато, маленькие окна не давали достаточно света, над прилавком горела тусклая лампочка. Торговый зал был приличным по размеру, за прилавком, у огромного пня для рубки мяса, стоял верзила лет пятидесяти в когда-то бывшем белым халате с кровяными пятнами и черном дерматиновом фартуке, видимо, мясник. Рядом стояла дородная женщина-продавец. Разглядев вошедших, она узнала своего участкового и защебетала,

– Арсений Владимирович! Как раз рубим, есть свежая свинина и говядина, вовремя зашли, через пару часов все расхватают. Что Вам отрубить?

– Мы по делу. Где ваш грузчик Бурилин? К нему из Орехово-Зуево «опер» приехал, – громогласно проговорил участковый. Не успел его дернуть за руку Алексей, как в подсобке раздался грохот, и хлопнула дверь. Они рванулись туда, увидели открытую запасную заднюю дверь и убегающего к реке мужчину, только пятки сверкали. Они за ним, тот добежал до реки, прыгнул в лодку и поплыл на другой берег. Участковый бегал вдоль берега и уговаривал его вернуться обратно. Стрелять даже в воздух не могли, у обоих не было оружия.

Виктор Бурилин, это был он, среднего роста, мускулистый коренастый мужчина, энергично греб. Алексей, недолго думая, быстро разделся до трусов и бросился вплавь догонять, но время было потеряно. Бурилин благополучно доплыл до противоположного берега, бросился через луг бежать к лесу. В запасе у него были минуты две-три, не более. Вот тут сравнились подорванное в лагерях здоровье курильщика и молодой спортивный организм. Почти у леса Алексей нагнал еле дышащего беглеца и, сделав подножку, уронил его, заломив руку.

– Все, начальник, сдаюсь! – прохрипел Бурилин.

– Ну что, «Чита», он же «Бур», пошли, и без глупостей!

– Как скажешь, Колобок!

Они переплыли Клязьму обратно в лодке и вернулись в подсобку магазина. Участковый усадил беглеца на стул и встал в сторонке, поигрывая железным крюком для перетаскивания мясных туш.

– Почему бежал? – спросил Алексей, стоя напротив Бурилина.

Инстинкт, сам не знаю, мало чего понавешаете на меня. Однажды мне уже припаяли чужое дело, ответил он, сплюнув сквозь зубы в сторону.

– Ладно, спрошу конкретно. Где был в четверг с 8 до 10 утра?

– Где? Здесь же и был.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Не знаю, я был здесь!

– Арсений Владимирович! Позовите этих двух сюда, пожалуйста! – обратился Алексей к участковому, показывая в торговый зал. Продавец и мясник стояли рядом, переминая в руках фартуки.

– Ну, мы это, вроде был, видели его, когда пришли, – первым сказал мясник.

– Да, да! Он был здесь, – подтвердила продавщица.

– Во сколько точно вы пришли в магазин и увидели грузчика? – спросил Алексей, пытаясь сделать свой голос строгим, но не очень получалось. После этого вопроса глаза Бурилина забегали, он весь подобрался на стуле, как пружина. Участковый даже сделал один шаг в его сторону, держа железный крюк в руке.

– Видите ли, в четверг в 11 часов утра наша родственница расписывалась в ЗАГСе, замуж выходила, мы с мясником там были, а магазин открыли только в 15 часов, после обеденного перерыва. Виктор был на месте, – пояснила продавщица.

– Он обычно приходит раньше и заходит через заднюю дверь.

– Значит у тебя нет алиби с 8 до 10 утра, Бурилин? Видел тебя кто-нибудь в это время? – снова обратился Алексей к грузчику.

– Меня много людей видели на улице, пока шел сюда, но я не местный, назвать их не могу. Все время я сидел в подсобке, магазин был закрыт, никто не мог зайти и увидеть меня!

– Ну что же, раз нет алиби, придется проехаться со мной в Орехово-Зуево. Заедем туда, где ты временно живешь, там еще спросим. Пошли!