— Могут, я сказал, детка. Возможно.

Это несколько приглушает ее улыбку, и я чувствую себя мудаком.

— Мы жили в районе Редвуд и Мэн. Папа учил нас. Он учил всех детей в округе. Он говорил, что сам выучил буквы и как правильно разговаривать. Тем не менее, папа был самым умным человеком из всех, кого я знала. Он заставлял меня каждую неделю читать новую книгу. И не детскую. Научная фантастика от Уэллса, детективы от Дойла. Полиомиелит забрал его, когда мне исполнилось десять. Остались я, мама, Глория, Стейси, Флоренс и Мэри. Я работала в закусочной и прачечной, и только что начала подрабатывать в баре, протирая стаканы по ночам. Там я встретила его. — Она показывает на свое лицо. — Того, кто сделал это. Я видела его, единственного белого мужчину в заведении, около недели, прежде чем он забрал меня.

— Как долго он… — Я начинаю, потом морщусь. — Слушай, от этого никуда не деться. Он убил тебя сразу?

На мгновение я думаю, что она не ответит. Оглядевшись, вижу, что зал переполнен. У бара толпится народ, но Руби все еще смотрит в мою сторону.

— Он заставил меня стоять в углу, уставившись в стену. — Мое внимание возвращается к Диане. Ее голос дрожит, вот-вот сорвется. — Его приводило в ярость, если я хоть краем глаза смотрела на него. Вот почему он забрал их, прежде чем…

Я протягиваю и кладу свою руку поверх ее ладони. От холода по моему телу пробегает дрожь. Как уже говорил, я избегаю этого, если могу, но Диана плачет невидимыми слезами, маленькое тело сотрясается от рыданий, и у нее есть только я, чтобы ее утешить.

Некоторым везет во всем, да?

— Эй, малышка. Это в прошлом. Теперь он не сможет тебе навредить. — Пустые слова, и я это знаю. Воспоминания преследуют сильнее, чем любой призрак, которого я встречал в аду. Она только сейчас перестала переживать момент своей смерти. — Редвуд и Мэн. Не могу сказать, что мне знаком этот район, но мы можем проверить. Давай так: я отвезу тебя домой, и мы возьмемся за дело завтра.

— В твой офис? Нет, Ник. Не заставляй меня возвращаться туда, пожалуйста!

Резкость ее голоса пугает меня. Я поднимаю руки, словно пытаюсь успокоить дикого мустанга. Значит, никакого офиса. Не могут же копы торчать у моего дома круглые сутки?

Ну, может, и могут, но нам нужно куда-то идти.

— Ладно, детка. Мы не пойдем туда. Может в мою квартиру, что скажешь?

Диана кивает, немного успокоившись. Краем глаза я вижу, как Руби пробирается к нам. У меня кружится голова, но не от выпитого, а от усталости. Я до мозга костей измотан.

— Одна вещь, Диана. Когда мы найдем этого сукина сына, чего ты хочешь?

Ее безглазый взгляд пригвоздил меня.

— Хочу, чтобы он знал, что именно я пришла за ним. Я хочу увидеть, как он будет умолять.

Открываю рот, чтобы ответить, предупредить малышку о мести, но Руби прерывает меня.

— Итак, ты собираешься рассказать, кто эта милая маленькая леди, прежде чем устроишь еще одну драку у меня на глазах? Между половицами все еще остался демонический ихор, Ник.

— Руби, Диана. Диана, Руби. Теперь мы все друзья. Малышка — та, с кем я делю кабинет последние полдесятилетия. У нее есть дело для меня.

Глаза Руби сузились.

— И это все? Просто еще одно дело?

— Сегодня Диана стала Осознанной. Оказывается, она уже много лет вполуха слушает, как я болтаю. Правда, детка?

Она просто кивает, опустив голову.

— Совпадение, я уверена, — говорит Руби тоном, подразумевающим обратное. Я тоже не уверен, что верю в это. Может, Люцифер оставил на мне свой след, и он разбудил девчонку. Руби указывает через мое плечо. — В любом случае, есть парень, который пришел спросить о тебе, пока ты занимался своими делами с Суразом. Он сидит у сцены. Живой, так что уверена, что он один из нас. Почему бы тебе не пойти и не поболтать, а я пока познакомлюсь с нашей маленькой подругой.

Комната кружится и не спешит останавливаться, когда я осматриваюсь. Мне требовалась кровать, как только я покинул дом Уиллеров вчера вечером. Я прищуриваюсь и выделяю грузного мужчину с лицом, похожим на луну — бледным, круглым и безволосым.

— Хм.

Я не узнаю его, и теперь мне интересно, какой у него ко мне интерес. Я уже взялся за два новых дела сегодня. Мне не нужно еще одно.

Диана улыбается Руби, и та улыбается в ответ. Если кто и может сделать так, чтобы малышка чувствовала себя в аду как дома, так это она.

— Вы двое развлекайтесь. И не болтайте обо мне слишком много.

— В этом человеке что-то есть… — говорит Диана, бросая взгляд на парня, который держит свой нетронутый напиток. — Он… какой-то знакомый.

— Наверное, у него одно из этих лиц, — улыбаюсь я. — С Руби ты в безопасности, детка. Расслабься. Я скоро вернусь.

Она кивает, когда я встаю, а Руби садится на мое место. Я слышу, как они сразу же начинают болтать.

Улыбка расплывается по лицу незнакомца, когда я подхожу, и он поднимает толстую руку в приветствии. Я хмурюсь, потому что улыбка не касается его глаз. Они холодные и плоские. Глаза убийцы, глядящие со спокойного, тусклого лица. Я сразу же начинаю нервничать, но мой мозг работает слишком медленно. Знаете, когда вас бьют, а голова набита ватой? Все мое тело в этом состоянии. Я двигаю конечностями, но не чувствую, что они принадлежат мне. Это странные, плавающие придатки с собственным уродливым разумом.

— Странная у нас погода, друг, — говорит он, голос глубокий, но ровный, почти монотонный. Он протягивает руку. Я не беру ее.

— Да, — отвечаю, окидывая его взглядом. — Можешь повторить это еще раз.

Парень высокий. Это видно даже когда он сидит. Он больше меня на круглую лысую голову, а я не маленький. Он улыбается мне своими акульими глазами. Я подавляю дрожь. Он меня откровенно пугает, и дело не только в странности таких глаз на этом лице. От него исходит какая-то вибрация, которая мне не нравится.

— Дождь и жара в одну минуту, холодные туманы в другую.

— У тебя ко мне дело? — спрашиваю, одаривая его небольшой натянутой улыбкой и переходя к делу. — Как тебя зовут, приятель? Поскольку, похоже, ты уже знаешь мое имя, но мы не были представлены друг другу.

— Рад встрече с вами, мистер Холлеран. Я Марвин Клэнси.

Я чувствую, что хмурюсь. Что-то клубится в этих черных глазах. Радость? Нет. Что-то большее. Преклонение, как на всех тех фотографиях, где девочки-подростки умиляются «Битлз», когда они приехали в Америку. Спасибо, Диана, за удобный справочник. Мое сердце бьется в груди. Из-за того, что усталость накрыла меня, или из-за него?

— Мы знакомы?

Люди говорят, что иногда я слишком прямолинеен.

— К сожалению, нет, мистер Холлеран. Я ищу свою собаку. В новостях пишут, что в последнее время у них появилась привычка пропадать, и я боюсь худшего. Я пришел в «Стикс», чтобы оставить объявление, и подумал, что могу поговорить с вами. Я видел, извините за выражение, как вас приволок сюда, — он сделал паузу, его язык высунулся, как жирный красный слизняк, и пробежал по губам, — нефилим.

Мне нужно сесть, пока я не упал, хотя интуиция кричит, чтобы я убирался от этого парня как можно скорее.

— Марв… — Мой мозг нашептывает и велит мне достать мой «Ругер». Не дожидаясь согласия, мои пальцы прокладывают себе путь к кобуре под плащем. Я говорю им остановиться, черт возьми. Может, это мои нервы, может, паранойя или интуиция, но тень, которая, как мне показалось, двигалась в окне моего офиса, всплывает в моей голове. — Прекрати это дерьмо. Дело не в собаке. Ты меня преследуешь?

— Простите, мистер Холлеран, если это выглядит именно так. Вы благословлены тем, что имеете честь говорить с таким, как нефилим, и другими, более великими, чем он. — На его толстом лбу выступили бисеринки пота. — Присаживайтесь, пожалуйста.

— Лучше встань, — отвечаю я, стараясь не раскачиваться. Мои ноги вот-вот подкосятся, но я слишком упрям, чтобы изменить свое решение сейчас.

В угольных глазах вспыхивает гнев, и его добродушное лицо становится твердым, как гранит. Всего на секунду.