- Да пошло все это к черту! К такой-то матери! А то и дальше! Нас же четверо! Вы только посмотрите на себя! Лучшие мозги в стране! По крайней мере, так считается. Лучшие ядерные мозги! Неужели мы не в состоянии, господа, неужели у нас не хватит ума, чтобы придумать, как обойти, точнее, поломать дьявольские махинации этого чудовища Моро? То, что я предлагаю...
- Да заткнитесь вы, - прервал его Брамуэлл. - Мы эту речь слышим уже по четвертому заходу.
Он налил себе водки, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Хили сидел, упершись локтями в стол и прикрыв глаза руками. Шмидт уставился в бесконечность, явно затуманенную джином.
Моро выключил динамик и отвернулся.
- Не знаю, кто из них больше пьян - Барнетт или Шмидт. Я сказал бы, что они в общем-то в своем привычном состоянии. А вот Хили и Брамуэлл меня удивили. Они не такие пьяные, как остальные, но все же не похожи на себя. Все семь недель, что находятся у нас, эти двое были довольно умеренны в выпивке.
- В течение этих семи недель они не получали такого удара по психике. Да и вообще никогда не испытывали такого потрясения.
- Думаешь, они знают? Хотя, конечно, излишний вопрос.
- Подозревать начали сразу, а через пятнадцать минут были уже уверены. Остальное время пытались найти хоть какую-нибудь ошибку в схемах, но не смогли. А ведь всем четверым известно, как делать водородную бомбу.
- Ну ладно, продолжай обрабатывать записи. Сколько времени это займет?
- Еще минут двадцать.
- А если я тебе помогу?
- Десять.
- Тогда минут через пятнадцать мы нанесем им очередной удар. Они сразу протрезвеют, пусть и не до конца.
Через пятнадцать минут четверых ученых ввели в кабинет. Моро лично усадил каждого в глубокое кресло, а на столик сбоку поставил по стакану. В комнате присутствовали также два помощника в белых одеждах, потому что Моро не знал, какой реакции можно ожидать от физиков. Помощники всегда успеют выхватить "ингрэмы", спрятанные в складках одежды, и направить на ученых, если те вздумают вскочить со своих мест.
- А теперь, - сказал Моро, - вот "Гленфиддиш" для профессора Барнетта, джин для доктора Шмидта, водка для доктора Брамуэлла и бурбон для доктора Хили.
Моро считал, что главное - лишить людей уверенности в себе. Когда они вошли в кабинет, Барнетт и Шмидт были мрачны от злости; Брамуэлл был задумчив, а Хили как будто ощущал неясные опасения. Теперь же все четыре лица выражали подозрение, смешанное с удивлением.
Как и следовало ожидать, первым не вытерпел Барнетт:
- Как, черт побери, вы узнали, что мы пили?
- Мы очень наблюдательны и любим угождать гостям. А еще мы заботливые. Мы подумали, что ваши любимые напитки помогут вам преодолеть потрясение. Впрочем, к делу. Что вы думаете об этих чертежах?
- А не пошли бы вы к черту!
- Мы все с ним встретимся рано или поздно. Я повторяю свой вопрос.
- А я повторяю свой ответ.
- Вам все равно придется ответить, вы же понимаете.
- И как вы собираетесь заставить нас говорить? Пытками? - Грубость Барнетта переросла в презрение. - Мы ничего не можем сказать вам о том, чего не знаем.
- Пытки? Господи, конечно нет. Я мог бы... хотя вы мне обязательно понадобитесь позднее. Но пытки? Хмм. Такое мне и в голову не приходило. А тебе, Абрахам?
- Нет, мистер Моро. - Дюбуа задумался. - А ведь это мысль.
Он подошел к Моро и что-то зашептал ему на ухо. Моро сделал вид, что он просто шокирован.
- Абрахам, ты же меня знаешь. Я не воюю с невинными.
- Мерзкий лицемер! - хрипло выкрикнул Барнетт. - Вот зачем вы привезли сюда женщин!
- Мой дорогой друг...
- Очевидно, это какая-то бомба, - устало произнес Брамуэлл. - Возможно, схема атомной бомбы. Такая мысль сразу появилась у нас в связи с вашим пристрастием к краже ядерных материалов. Но мы понятия не имеем, сработает она или нет. В этой стране сотни физиков-ядерщиков. Но тех, кто может изготовить, именно изготовить такую бомбу, буквально единицы. И мы не входим в круг избранных. Лично я ни разу не встречался ни с кем из тех, кто в состоянии спроектировать водородную бомбу. Наша работа преследует исключительно мирные цели. Когда нас с Хили похитили, мы работали в лаборатории над вопросами получения электричества. Барнетта и Шмидта, насколько нам известно, взяли на атомной станции Сан-Руфино. Господи, да никто не делает водородных бомб возле ядерного реактора!
- Очень умно, - чуть ли не одобрил Моро. - Вы быстро соображаете. Ну ладно, хватит. Абрахам, прокрути все, что мы записали. Сколько времени это займет?
- Тридцать секунд.
Дюбуа нажал на кнопку быстрой перемотки и стал следить за счетчиком. Наконец остановил пленку, нажал на выключатель и сказал:
- Первым идет Хили.
Голос Хили: "Значит, сомнений у нас нет?"
Голос Шмидта: "Никаких. Я понял, что это такое, едва заметил эту чертову схему".
Голос Брамуэлла: "Схема, материалы, обшивка, взрыватель. Все имеется. Ваше окончательное заключение, Барнетт?"
Последовала пауза, затем раздался голос Барнетта, какой-то вялый и глухой: "Вы простите меня, господа, но мне необходимо выпить. Это "Тетушка Салли", точно. Примерно в три с половиной мегатонны, то есть в четыреста раз мощнее бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Господи, а ведь мы с Уилли Аахеном упились шампанским в ту ночь, когда закончили работу над этой бомбой!"
Дюбуа выключил звук.
- Я абсолютно уверен, - заявил Моро, - что вы, профессор Барнетт, сможете в случае необходимости вспомнить все детали этой разработки. Так что вы весьма полезный человек.
Четыре физика сидели как будто в забытьи. Они были настолько поражены, что никак не реагировали на происходящее.
- А теперь посмотрите сюда, господа, - сказал Моро.
Он подошел к экрану, нажал какую-то кнопку и осветил комнату, в которой ученые изучали чертежи. Затем он взглянул на физиков - без всякого триумфа, даже без заметного удовлетворения. Казалось, Моро совершенно не интересуют их чувства.
- Выражение ваших лиц сказало нам все, что нужно было знать.
Если бы эти четверо не были так подавлены чудовищностью ситуации, в которой они оказались, и смехотворной легкостью, с которой их обманули, они поняли бы, что Моро, явно собиравшийся и дальше использовать их, просто-напросто продемонстрировал свое моральное превосходство, заставив их почувствовать беспомощность и безнадежность.
