Памяти моей дорогой мамы – Натальи Борисовны, замечательного доброго человека, преданного медицинского работника, мировой бабушки, заботливой тещи и любимой мамочки.

«Все будет хорошо!» – накануне ее смерти, мне слишком часто говорили эту фразу, да что уж там, я и сама ее произносила, как внушение.

Признаюсь, некоторое время спустя, я ненавидела это выражение, ровно с 21 октября 2021 года, со дня, когда не стало моей мамы.

Год прошел как она ушла.

Ее очень не хватает…

Той любви, которую она дала нам, своим детям, внукам, хватит на многие лета.

Год назад, я не представляла, как вообще можно пережить смерть близкого… Но я держусь (хотя терпеть не могу и это слово). Я справляюсь.

Стоит ли назвать это интуицией, не знаю, но в конце лета 2021 года, странное состояние и мысли: какая дата смерти может быть у мамы? Если мамы не станет, буду мысленно с ней говорить.

Однажды, подвозив маму на нашем автомобиле, находясь за рулем, сказала ей такую фразу: «Знаешь, а я ведь мечтала тебя покатать».

Дело в том, что за рулем не сидела давно, а мне очень хотелось, чтобы мама похвалила меня за вождение, ведь я всегда считала, что к авто у меня любовь и талант, что-то вроде «ген», так как мой отец водит с детства, посвятил себя автомобилям, проработав всю жизнь механиком, но не принимая участия в моей жизни. И, его профессия, разумеется, тут не при чем. Но сейчас не об этом.

«Успела покатать маму».

К чему такие мысли? Вот и что это – интуиция?

21.10.2021 г. – скорбный день в моей жизни.

Октябрь 2021 года должен был стать для меня одним из самых чудесных месяцев в жизни – сбылась моя давняя мечта – мы побывали в Стамбуле. Это были лучшие выходные с мужем, проведенные в городе мечты, считала я так. Но и подумать не могла, что именно в этот момент моя мамочка заболеет Ковидом, находясь у себя дома.

Я с раннего детства привыкла мечтать, планировать, представлять приближающиеся события – новый год, мой день рождения, каникулы. Так часто, в конце лета знала, что будем делать на день рождения в ноябре, куда можно сходить и чем заняться осенью, зимой. В этот раз все было по-другому: в душе будто что-то мешало строить планы, даже не смотря на работу, учебу, семью.

Середина октября выдалась достаточно ленивой: в тот четверг, я долго валялась в постели. Тяжело было вставать. Открыв телефон, увидела, что мама была в мессенджере вчера вечером. Но знаю, что это уже была не она. Мама находилась в больнице с начала десятых чисел октября. Двадцатого ее состояние ухудшилось и ее перевели в реанимацию.

Сестра забрала у нее телефон. Получается, что последнее сообщение от меня – «Люблю тебя! Держись пожалуйста!», мама не увидела.

Я не хотела вставать. Состояние, будто пред болезнью, разбитое. Но надо вести сына в школу, уроки никто не отменял. Собрались, вышли.

В этот день была записана к косметологу, к которому собиралась попасть несколько месяцев. Отменила запись. Решила, что сейчас не до этого.

Отвела сына в школу.

Помню, в тот момент сестра скинула заключение рентгена – 75% поражения легких…

Слезы…

На встречу шли мамочки одноклассников, я шла в слезах, но мне было абсолютно все равно на прохожих.

Решила пойти в церковь.

Ближайший монастырь на Октябрьской улице. Очень уютный. Внутри, заказав сорокоуст о здравии мамы, стала молиться. Буквально передо мной женщина встала на колени и кланялась иконам. Не могу точно сказать почему, но я и семья так не делали.

Я впала в ступор – а может и мне надо? Странные торги с самой собой, и будто с Богом. Не правильно так думать.

В тот миг решила, что это должно быть своим чисто сердечным желанием, а не подражанием. Не встала на колени, хотя сейчас дома кланяюсь.

Как же мне увидеть маму?

Выйдя, увидела, что сестра скинула фото из реанимации, плохо видно, но можно понять, что там лежит мама под аппаратами.

Слезы…

В тот день я решила, что постараюсь объехать как можно больше храмов, и везде заказать сорокоуст о здравии мамы. Может казаться детской наивностью: сейчас пойду поставлю свечки, закажу службу и все будет хорошо. Честно скажу – в тот момент я в это верила. Старалась верить.

Просто не знала, куда деться. Домой не хотелось – знала, что буду сидеть и рыдать. К маме в больницу – меня не пустят в реанимацию. Хотя сестре все же написала – «как мне увидеть маму?» – и получила фото.

Пожалуй, лишь в тот момент, пришло реальное осознание – возможно это конец. Но жутко не хотелось верить в это. Гнала эти мысли прочь. В храмах было разное ощущение: то казалось, что действительно сейчас все сделаю, помолюсь, попрошу Господа – мама поправится. То – возможно летальный исход.

Пару раз ловила себя на мысли: стою в церкви, молюсь, прошу о здравии мамы, и тут мои уши цепляют из разговоров, диалог одного прихожанина с работницей храма о сорокоусте за …упокой. «Зачем мне это слышать?», «Какой упокой?».

Вызываю такси ехать дальше.

Во втором храме, на проспекте Кулакова, Святого Преподобного Сергия Игумена Радонежского и Святого Великомученика Георгия Победоносца, попалась очень приятная женщина – работник церковной лавки, видя мое состояние, то, что я заказываю о здравии, поинтересовалась. Когда узнала, что болеет мама, отметила в записке – о здравии болящей. В этом же храме мне буквально на входе попалась икона Святой Натальи, думаю, как здорово, ведь редко встречается эта икона. Все не спроста: вот мамочка поправится, и мы обязательно вместе придем в этот храм, помолимся этой иконе, и я расскажу, как переживала сегодня, объезжая храмы и молясь о ней. Она так и не узнает об этом.

Села в следующее такси: странная музыка играла, с нотками грусти.

Отправилась в Собор Андрея Первозванного, в третий по счету храм, туда, куда мы всегда приходили с ней, с самого моего детства, так как он находится в центре города. Помню всегда, когда мы заходили в храм, и шли по часовой стрелки от поминального стола к Николаю Угоднику, алтарю и далее, она всегда говорила: «Вот тут поминают, но тебе не надо тут ставить свечку, я это сама делаю». Теперь это делаю я, мамочка, и мои детки, поминая тебя.

Думала, вот поправится, мы как раньше, вместе с ней придем в наш любимый храм.

Посещая в тот день церкви, я и подумать не могла, что вымаливаю ее не для себя, а для Господа.

Когда после Андреевского собора, я приехала в храм Преображения Господня на улице Партизанской, впервые за день, отвлеклась от мысли о маме: в церковной лавке, женщина отчитала меня, что у меня оплата была по карте, а не наличкой. Думаю, сейчас все так оплачивают, какие проблемы?

В том храме я не задержалась.

Вызвала такси на Технический колледж, недалеко от церкви, чтобы отправиться в пятый храм – Матронушки на Биофабрике.

Еще сомневалась ехать или нет, так времени оставалось мало, до того, как забрать младшую из детского сада.

Подъехало такси белого цвета: как сейчас помню, села и взгляд упал на икону Матронушки, которая виднелась на передней панели, а мне ее четко было видно между переднем пассажирским сиденьем и его подголовником. Думаю, в такси часто езжу, а вот икон давно не видела, да еще и Матронушки, а не как обычно три – Богородицы, Христа и Николая Чудотворца, да еще и перед пассажирским сиденьем, четко напротив меня.

Неспроста это: еду в храм Матронушки, увидела ее икону… Она поможет, это знак, все будет хорошо. Еще и в такси музыка спокойная, а то до этого разная была – и депрессивная, и агрессивная. Прям на душе хорошо стало.

Пока была в храме, муж стал присылать сообщения – предложение забрать младшую из садика. Я в храме, не удобно звонить, отвечаю сообщением, что сама заберу. Толком кажется и не помолилась. Но сорокоуст о здравии, как и в предыдущих, заказала.