Темным мужским смешком он оценил ее смелость.

— Думаешь, что знаешь меня, котенок? Ты действительно так думаешь?

— Я это знаю.

Вытащив еще один бюстгальтер из ящика, она поспешно надела его, а затем потянулась за рубашкой, чтобы прикрыться.

Черт его побери, он уничтожил новый бюстгальтер.

— Тогда ты должна быть хорошо осведомлена о том факте, что то, что мое — остается моим, — низкое, яростное предупреждение в его голосе заставило холод пробежать по ее позвоночнику. — Не испытывай мое терпение. Пусть другой только прикоснется к тебе, только попробует окутать тебя запахом своей похоти, и ты поймешь, почему эти глупые ученые из Совета хныкают от самой мысли обо мне.

— Потому что ты безумен? — насмешливо предложила она, уставившись в дверь. — Потому что они знают, что заразили твою дефектную генетику бешенством?

Он так разозлил ее, что это было все, что она могла сделать, чтобы не толкнуть дверь и не столкнуться с ним снова. Проблема была в том, что она, вероятно, умоляла бы его снова прикоснуться к ней.

— Потому что у меня нет проблем с тем, чтобы проникнуть внутрь их груди и позволить им наблюдать, как я вырываю их сердца, — звериный, такой грубый и дикий, его голос послал озноб по ее позвоночнику, и наполнил ее тяжелым чувством страха. — Запомни это, мой котенок, если этот ублюдок Линкольн Мартинес когда-нибудь даже подумает прикоснуться к тебе, я сделаю исключение и сначала оторву его член, и засуну ему в горло.

Она моргнула от угрозы, почти позволяя внезапному всплеску юмора, который она почувствовала, ускользнуть от последней угрозы.

И Джонас назвал ее чрезмерной? Он еще не слышал эту драму.

Стук кухонной двери убедил ее, что разъяренный тигр исчез. К счастью.

Господи боже, у нее проблемы.

Прижав руку к животу, она глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь найти выход из того беспорядка, в котором оказалась. И да, это был беспорядок. Потому что Ги мог уйти, но возбуждение, которое он создал внутри нее, — нет.

Ей придется сменить трусики, потому что она определенно пропитала их горячей струей влаги, созданной его прикосновением.

И Кэт не считала это хорошей вещью. Это было не очень хорошо.

•ГЛАВА5•

Кэт станет его погибелью.

Грэм всегда уверял, что она станет его смертью. С того момента, как Кэт начала ползать, он знал, что у женщины будет больше проблем, чем он будет знать, как с этим справиться.

Быстро двигаясь по туннелям, между небольшим арендованным помещением и поместьем Риверов, Грэм вспомнил, какой крошечной она была даже тогда, и как она, казалось, находила проблемы, несмотря на все усилия, предпринятые для обеспечения ее безопасности.

Ему было всего одиннадцать, когда Бранденмор вложил ее в его руки, возложив на него ответственность за ее заботу. Ее выживание зависело от него; он знал это настолько твердо, что это шокировало.

До этого момента он никогда точно не мог указать, что чувствует свою животную генетику в таком отдельном, яростном потоке энергии. Но, это произошло в тот момент. Мальчик и молодой тигр стояли бок о бок внутри него. Мальчик смотрит на ребенка, ошеломленный непониманием того, как ухаживать за таким больным существом. В этот момент дикое смещение между генетикой Породы и человеком исчезло, животное полностью связалось с ним, чтобы претендовать на этого ребенка.

Он знал, что она его. Животное, каким бы незрелым оно ни было, мгновенно заклеймило ее. Сначала он оправдывал это тем, что сделал ее частью прайда, которой он всегда клялся, что у него есть. И все же он знал лучше.

Джадд был его братом, его близнецом, и хотя узы близнецов всегда были там, его привязанность к Кэт все же была другой. Она будет принадлежать ему, когда достигнет зрелости. В одно мгновение мальчик и животное знали это. Это было не сексуальное знание, это был инстинкт. Он нашел свою вторую половину, если сможет ее спасти.

Его интеллект даже тогда намного превосходил любого, с кем он контактировал. Глубина знаний, которые он смог накопить, сводила его с ума, разрывая его разум, когда его человеческая половина боролось с животной, слитой с ним.

Вглядываясь в ее слабые, страдающие от боли глаза, связь, изменившая каждую часть его, была самым большим переживанием в его жизни, произошла в одно мгновение. И самая малая часть этого на самом деле была человеческой.

Его разум, как человеческий, так и животный, разорвал бы его на части, если бы не этот момент. Кэт сосредоточила его, собрала все его раздробленные части воедино.

Дала цель. Ее выживание.

Ее выживание означало не только излечение генетической неисправности в ее теле, которую он сразу почувствовал, но и обеспечение того, что такая человеческая слабость никогда не ослабит ее снова.

Он и доктор Фостер выделили генетическую функцию сыворотки, созданной до того, как доктор Фостер был назначен в проект. Доктор и Грэм знали, что часть этого никогда не будет раскрыта, и они боролись, чтобы скрыть это. Это вылечит Кэт, точно так же, как это вылечивало Онор, но с Кэт генетический вирус, изолированный и по большей части взятый из сыворотки, будет добавлен обратно, как только Фостер закодирует в генетике Породы, необходимой для его активации.

Тигриная генетика.

Войдя в большую главную пещеру под поместьем, он подошел к столу и куче компьютеров, установленных в ближайшем углу. Ей удалось найти большинство камер, но он знал, что найдет. Осталось еще достаточно, чтобы следить за ней, чтобы обеспечить ее безопасность.

Территория была обильно увешена камерами, электронными датчиками и сигнализацией. Он не примет ее безопасность как должное.

Проверяя каждый уровень безопасности, которую установил, он чувствовал запах приближающегося отвлечения.

Лобо Ривер редко посещал пещеры под своим домом, которые он передал Грэму. Они были владением Грэма, это было согласовано. И теперь тот наведывался два раза в неделю.

Сойдя с грубо обтесанной каменной лестницы, Порода волков тихо двинулся в главную пещеру, а затем шагнул к мониторам безопасности, расположенным на стене рядом с Грэмом. Эти мониторы, всего около двух десятков, охватывали все поместье. Его взгляд задержался на одном из них, показывая область бассейна, и молодую женщину, растянувшуюся под лучами солнца с ленивой энергией.

— Нужно что-нибудь? — спросил Грэм, его внимание былона мониторе отображающем состояние различных мер безопасности площади.

— Джонас был здесь, — внимание Лобо оставалось на бассейне, его взгляд был задумчивым, когда он ответил на вопрос. — Он хотел поговорить с тобой, но, похоже, тебя не было.

— Мне нужно было позаботиться об арендованном помещении, — сообщил ему Грэм. — Отстойно быть Джонасом.

Насмешливое ворчание Лобо было скорее соглашением, чем чем-либо еще.

— Тебе не интересно, что он хотел? — спросила волчья Порода через несколько секунд.

Ему интересно?

— Не совсем, — он был более заинтересован в изоляции конкретной аномалии, которая появилась в программах безопасности. — Джонас редко касается меня, и то, что он хочет, никогда не соответствует тому, что хочу я, поэтому я обычно не беспокоюсь об этом.

Веселье окутало другую Породу.

Хотя у Лобо было странное чувство юмора. Грэм научился терпеть это. В конце концов, Порода волка терпела его часто кровавое хобби допрашивать койотов Совета, поэтому они пытались найти примирение по таким вопросам.

— Он настаивает, чтобы я позволил двум его сотрудникам следить за арендованным помещением, — сказал Лобо. — На самом деле настолько настойчиво, что он обращается с просьбой к Бюро. У меня есть соглашение с Бюро, Грэм. То, которое я предпочел бы не расторгать.

Заявление не было какой-либо просьбой. Он информировал Грэма о том, что в этом случае Бюро может иметь преимущество перед несогласием Грэма.

Раздраженный рык проскользнул из его горла.

— Этот лев слишком сильно давит на меня, — пробормотал он, устанавливая программу безопасности, чтобы изолировать и устранить аномалию в протоколах безопасности, которые он оценивал. — Держи его подальше от нее.