Лорд Орпу суетился над раненым Вардисом как клуша над цыпленком. Именно он первый переполошился, узнав, что Вардиса нет в замке, он же отправил на поиски несколько отрядов. Даже собственные вассалы Кантора не проявили такой прыти, и Вардис взял себе на заметку припомнить им это. С другой стороны, опасения Орпу были понятны – суровый король севера наверняка вынул бы из лорда душу, не выживи Вардис. По распоряжению Орпу к Моэралю отправили голубя с соответствующим известием, но имелись сомнения, что король получил письмо. Во всяком случае, ответа пока не было, а слуга с голубятни честно предупредил Вардиса, что зимой птицы часто гибнут от холода, и почта теряется.

Еще одно письмо ушло в Зубец, и Вардис провел немало неприятных минут, представляя, как ведет себя Далая, узнав о его состоянии. Очень хотелось надеяться, что не молит богов о его смерти…

Впрочем, от нее можно ожидать чего угодно.

Поэтому, едва лишь он достаточно пришел в себя, то накропал сестре длинное послание, в котором сообщил о своем здравии. Вторым он написал Моэралю.

Пока лорд Кантор валялся в беспамятстве, лорд Орпу сделал свое дело. Возможно, его впечатлили известия о победе Холдстейна над Приречными лордами, возможно, он сам пришел к наиболее правильному для себя решению, но теперь стремился всеми силами поддержать Моэраля, и на подмогу королю готовилось отправиться четыре сотни хорошо вооруженных воинов: полторы сотни конников, две с половиной – пехотинцев, а также сотни три ополчения. Лорд лично намеревался следовать с войском, оставляя свои земли на старшего сына. Младшего он поначалу хотел взять с собой, но по неизвестным Вардису причинам отправил в Вантарру вместе с двумя сестрами (весьма непривлекательными молодыми девицами, не раз бывавшими в Лисьем Зубце). Впрочем, Вардис по этому поводу ничуть не сожалел – парень нравился ему не больше его сестер и казался туповатым.

Так или иначе, а армия подготовилась, и медлить было нельзя. Поэтому в письме Моэралю Вардис написал о выступлении к Речному Приюту.

Когда король севера выступал на Каллье, он спешил, и путь его от Зубца до замка предателя напоминал своей прямотой стрелу. Торопясь покарать Ансельма, Моэраль не гнушался гнать войска по бездорожью и, таким образом, покинув земли Кантора, наискосок миновал земли дружественного Сольера, где к его армии примкнули братья Эмунд и Эстан со своими отрядами, прошел по самой границе Ирвинделла и Ульрька, и после этого вторгся в Каллье, оставив таким образом в стороне сам Ульрьк, чей лорд пока не проявил к делу Холдстейна особой лояльности, что выражалось во множестве посылаемых с птицами обещаний и в отсутствии реальных войск, а также Кэхольд, чья позиция в войне оставалась неясной. Преследуя интересы своего короля, Вардис решил по пути в Приречье заглянуть туда.

Его дорога проходила по границе земель Ирвинделла и Сольера. Лорд Иэраля и отец Эмунда с Эстаном были добрыми соседями, и дороги у границы были добротными и ухоженными. Вардис провел по ним свою армию в шесть дней. На ночевку останавливались в приграничных деревнях, где кормились за счет местных.

На седьмой день, миновав небольшой лесок, войско Вардиса вышло в Ульрьк.

И Кэхольд, и Ульрьк не отличались особым богатством. Небольшой по размеру Ульрьк, зажатый между Каллье, Ирвинделлом и Вантаррой (если не считать тонкой прослойки земель Сольера меж ними), жил за счет торговых пошлин, взимаемых с купцов, шедших торговать от речного порта Каллье к Иэралю и Холдстейну. Торговля была не то чтобы оживленной – вместо того, чтобы снабжать товарами угрюмый север, купцы предпочитали направлять свои телеги на запад, юг, на восток, где раскинулись богатые земли лордов-советников, в крайнем случае – в Приречье. Так что можно было только представить, как сложно было лорду Ульрька наполнять сундуки.

Немного Ульрьку помогал Каллье. Богатый за счет ловли рыбы в Муоре, лорд Каллье также отправлял свой свежайший товар дальше на север через территорию соседа, с чего Ульрьк имел прибыль, которая, пожалуй, была его единственным стабильным источником дохода. Земля родила плохо и отличалась редкой даже на севере скудостью.

Лорд Аренмар – нынешний лорд-наместник Ульрька – оставался наместником лишь по старой памяти – когда-то и для этих земель были хорошие времена. Теперь же все понимали – недалек тот день, когда Ульрьку придется стать чьим-либо вассалом, при отсутствии золота в казне сохранять независимость слишком сложно.

Впрочем, насколько Вардис помнил наследного лорда, гонору у лордов Ульрька хватило бы и на короля.

Кэхольд был чуть побогаче своего совсем уж нищего соседа. Его земли также использовались Каллье для доставки рыбы на территорию Артейна, кроме того, подходящий вплотную к самым горам, Кэхольд имел несколько каменоломен. Через его территорию проходил приток Муора (по которому, как подозревал Вардис, в Каллье были привезены пленные леди Артейн), но местный лорд то ли был слишком уж невезуч, то ли недостаточно смекалист, но приспособить реку для своих нужд в Кэхольде не смогли.

Сколько Вардис помнил себя, несчастный лорд Эсхор Кэхольд то и дело разрывался в своих пристрастиях между Артейном и Каллье, в последнее время, однако больше склоняясь к Каллье. Кантору очень не терпелось проверить, остался ли лорд верен Ансельму Каллье теперь.

Лорд Аренмар Ульрьк встретил армию Вардиса в восьми часах езды от собственного замка. Он боялся, и честно пытался это скрыть, но чужой страх притягивал лорда Кантора как собаку запах свежего мяса, и он просто не мог не почувствовать смятения бедного соседа.

Ульрьк приехал на весьма приличной лошади – гнедой с подпалинами. Возможно, это была самая лучшая лошадь на его конюшне. Почуяв запах незнакомой кобылы, Вьюнок Вардиса жадно потянулся к ней, и та, напуганная прытью жеребца, дернулась, пытаясь отскочить. Ульрьк пошатнулся в седле и, разозленный тем, что собственная лошадь позорит его перед Кантором, с силой хлестнул гнедую по крупу. Кобыла вздрогнула, испуганно ржанув, и теперь навстречу ей потянулся уже боевой Вихрь, до этого послушно следовавший на привязи. Его, как и хозяина, тоже влекли чужие страдания.

– Здравствуйте, милорд, – Вардис шутливо поклонился прямо в седле. – Какая у вас невоспитанная лошадь!

– Рад приветствовать вас на моих землях, милорд, – ответствовал Аренмар. – Лошадь очень молода, вот и пугается. Что привело вас в Ульрьк?

И он обреченно уставился на Вардиса. Кантор мысленно усмехнулся – бедный Ульрьк надеялся, что армия северного короля оказалась в его землях проходом. Даже как-то жаль было его разочаровывать…

– Насколько я помню, королем Моэралем к вам направлялся приказ относительно сбора войск для армии в грядущей войне. Впрочем, почему грядущей? Война началась… А ваших войск, милорд, так никто и не увидел. Так что можете считать, я приехал с проверкой от имени Холдстейна.

Ульрьк побледнел. Итак не одаренный крепким здоровьем, худощавый, строением тела напоминающий огородное пугало – не тело, а какое-то изобилие палок в тряпках – теперь он и вовсе стал выглядеть как покойник. Его стража, сгрудившаяся за спиной лорда, недоуменно лупала глазами, явно не понимая происходящего.

В Ульрьке явно никто не готовился к войне.

– Что такое, милорд? – ласково улыбнулся Вардис. – Я чем-то вас расстроил? Бросьте, отдайте в мое распоряжение собранных вами людей, и я даже не буду заходить в ваш замок.

Ульрьк немного помолчал.

– Мои войска еще не собраны, лорд Кантор.

– Что ж, – Вардис был сама учтивость. – В таком случае, в ваш замок нам все-таки придется заглянуть.

Родовой замок Ульрька – Одинокий камень – производил гнетущее впечатление, и Вардис даже удивился – стоило ли прилагать столько усилий, мчаться навстречу чужой армии, чтобы попытаться не допустить нежданных гостей до этого, с позволения сказать, вороньего гнезда. Воронье гнездо – именно это название больше подходило строению, представшему теперь перед Вардисом.