-А что дальше? Дальше он сказал- прикинешься, что внутри травмы, операция срочно нужна, деньги на нее нужны...много... - он нервно облизал пересохшие губы- А тут он появится...ну, денег и предложит... а Эльке че, она же все равно таскается вон, ей какая разница, одним больше...
-Заткнись!- рявкнул я, едва сдерживаясь от того, чтобы не свернуть ему шею. Наговаривать на свою дочь, да еще заведомо неправду! Одно ее поведение, боязнь мужчин уже о многом говорили. Если бы я, ослепленный недовериемкл всему женскому полу после предательства жены, не повёл себя как мудак, то сейчас и Эля не получила бы тот единственный не совсем положительный опыт, что у нее был. Но ничего- у меня целая жизнь впереди, чтобы это исправить.
-Эля, вставай, пойдем отсюда- обнял я Элю, у которой слезы катились из глаз. Бедная моя девочка. И вот с такой мразью она жила столько лет? - а ты, ублюдок, запомни - приблизишься хоть на километр к ней - закопаю! Ясно? Нет у тебя больше дочери!
Тот сглотнул слюну, ощупывая горло, но кивнул в ответ. И лишь когда мы уже выходили из палаты, визгливо бросил вслед:
-А у меня ее и никогда не было! Не родная она мне! Нагуляла ее мамаша, а ко мне принеслась, женись....
Обняв Элю за плечи, вывел ее в коридор. Там нас уже ждал Тихаев.
-С этим - кивнул он головой куда-то в сторону выхода- уже мои архаровцы разбираются. Весьма интересной личностью оказался, там непоняток с одной землёй и строительством - лет на тридцать строгача набегает.
Я похлопал его по плечу:
-Спасибо тебе, Мирон Александрович.
Он лишь хмыкнул в ответ:
-Ну, что ты. Мне очередное повышение...пенсии, имею в виду- подмигнул он мне- ну, давайте обратно? А то я крестницу так и не увижу, спать ляжет. Вы там что-то шили, вроде? Мне Ольга по большому секрету рассказала - обратился он к Эле.
-Вышивали- тихо ответила она, вытирая слезы рукой.
-Ну ничего себе, таланты какие. А моя...ни шить, ни готовить, как пацан. Еще и смеётся надо мной, говорит, домостроевец ты, папа, питекантроп. Несовременный, то бишь- забалтывал Элю Тихаев. И, надо сказать, пойдействовало- она начала робко улыбаться в ответ- а что, подруга это всё её. Не девка- ходячее бедствие. Они ж эти, как их, стали....Феминистки! - выплюнул он с отвращением, а я удивленно уставился на друга - вывести на эмоции Тихаева? В быту, не в работе? Да и там он валил мордами в пол бандитов с каменным выражением лица ( как-то довелось мне по его просьбе быть на задержании, даже больше- подсадной уткой. Разыгрывать идиота -бизнесмена, что готов на все условия уголовной братии. Так вот там Тихаев, пройдясь мимо распластавшихся на полу тел и толпы омоновцев в черных масках, лишь усмехнулся:"Ну, сынок, теперь и в баньку можно? Мои ниндзя дальше сами").
Единение
Элеонора:
Засыпая, я пыталась мысленно заклеить коробочку скотчем, но он обрывался, ложился неровными пластами или вовсе не клеился. Да, вот такой вот немного странный способ избавиться от терзавших днём мыслей я изобрела в детстве- мысленно складываешь все беспокоящие мысли в коробочку, тщательно обклеивая ее скотчем со всех сторон. Иногда подсознание играет в ответ, то представляя коробку хлипкой или порванной, то, как сейчас, отказываясь нормально ее заклеить.
Почему всё это со мной?! Эгоистично плакать о том, что у тебя нет хорошей, нормальной семьи, когда другим в разы хуже, чем тебе. И все же слёзы потекли сами собой.
В дверь постучали:
-Войдите- шмыгая носом, потянулась к одноразовым платочкам на тумбочке.
Забельский, такой домашний и очень красивый, в тонких брюках и футболке, босиком, вошел с подносом.
-Ольга сказала, что ты ничего не поела- поставил он поднос мне на колени.
-Я не очень голодная - попыталась спрятать лицо за волосами, но он, ухватив рукой мой подбородок, не дал мне этого сделать.
-Ты из-за него плачешь?- тихим голосом спросил, заправляя непослушную прядь все ещё слегка розовых волос ( привет Арине и её " да этот тоник за одно мытьё сходит") мне за ухо- не нужно. Всё детство я провёл в таких терзаниях- думал, за что от меня отказалась мать. Чем я провинился? Почему отец даже не захотел признать, что у него был сын?
Его красивое лицо исказила старая боль:
- Знаешь, я тебя понимаю как никто. Моя мать. Она привела меня в четыре года на ближайшую к дому, где снимала жильё, остановку, усадила на скамейку, поставила рядом пакет с вещами. И сказала ждать. Скоро она вернётся и заберет меня. И я ждал. Целых пять часов. - Забельский усмехнулся, а моё сердце сжималось от боли, едва я представила крохотного мальчишку, одиноко сидящего на остановке. Кем же нужно быть, чтобы вот так поступить со своим ребенком?!- люди иногда подсаживались ко мне, пытаясь разговорить, узнать, почему я один. Но я всем отвечал, что жду маму, она скоро будет. И они уходили. Уже когда стемнело, водитель одного из автобусов вышел ко мне. Он не поверил в мою историю. Вызвал полицию.
Протянув руку, я ладонью нашла его ладонь, крепко сжав в знак поддержки. Дмитрий удивленно покосился на меня, словно жизнь и встречные в ней люди не баловали его искренним участием и добротой. Хотя, о чем я - родная мать так поступила с ним.
Я молчала, ожидая пока он продолжит.
-Они нашли ее. Вычислили быстро, хоть тогда еще и не было камер. Оказалось, история стара как мир. Она приехала поступать из региона, влюбилась в мужчину старше себя. Он снимал ей жилье, навещал. А когда узнал, что она беременна, страшно разозлился и сказал, что давно и глубоко женат, и посоветовал сделать аборт, бросив деньги на тумбочку. Моя мать ушла с этой квартиры в тот же вечер. Учебу ей- горько резюмировал Забельский - пришлось оставить, она устроилась на работу. Родила- помогали друзья и знакомые, бабушка, что приехалу в Москву и первое время сидела со мной. Но когда мне было три года, бабушка умерла. Помню, как мама в голос выла... А потом...- он замолчал, уставившись в пустоту- она не справилась. Не смогла. Полиции она говорила, что в садике я болел неделя через неделю, с работы ее поэтому выгнали. Возвращаться было особо некуда- бабушка жила в старом деревенском доме, что за три года ее жизни в Москве развалился и наполовину сгнил. А хозяйка квартиры даже слушать не стала о том, чтобы дать пару месяцев пожить в долг- сказала выметаться, иначе она позовёт полицию.
Поглаживая мою ладонь большим пальцем, он горько усмехнулся:
-Столько лет я винил себя за то, в чем, оказалось, не был виноват. Да и мать- она оказалась такой же жертвой, как и я. Позже, когда я вырос, встал на ноги, стал искать её - она умерла спустя три года после того, как сдала меня. Спилась.
Я не знала, что можно сказать, чтобы поддержать его. Да и нужно ли что-то говорить? Едва он начал, я всей душой ненавидела его мать. Но сейчас я понимала, что она- такая же жертва, как и её сын. Внезапно осознала, какой огромный бумеранг равнодушия и эгоизма гуляет по планете, миру. Никто не помог ей- ни специальные службы, социальная защита, ни просто неравнодушные люди, что знали ее историю. Те же полицейские- каждый из них внимательно выслушал плачущую растерянную жензину, что от безысходности решилась на такой шаг, и...не сделал ничего. Даже малейшей попытки помочь.
Особенно стыдно стало за то, что и сама жила так. Упиваясь лишь своими проблемами, горем, не видя никого и ничего вокруг. В этот момент, держа Дмитрия за руку, клятвенно пообещала себе сделать всё, что смогу, чтобы не только дать своим детям лучшую на свете семью, но и начатб помогать другим.
-Ладно, разнылся я - застеснялся своей слабости Дмитрий - ешь давай, меня Ольга обратно пустит только с пустым подносом.
-А ты присоединишься? Тут на двоих хватит - взяла я с тарелки кусочек тоста, сама удивляясь своей смелости. Не боюсь, не ощущаю его давления, доминирования - нет. Будто скинула с плеч огромный груз- даже дышать стало легче. Прозвучит бредово, но когда выяснилось, что Забельский - такой же живой человек, как и я, как все вокруг, со своими проблемами, чувствами, потаенными страхами, стало гораздо проще.
