-Давай, Димочка, ждем. Пока.- странно, что я не услышал " С Богом!"- любимой Ольгинй присказки, которой та неизменно заканчивала каждый телефонный разговор.
Пролистав телефонную книжку, набрал своего безопасника. Ефим Семенович, мужик надёжный и ответственный, раньше занимал хорошую должность в МВД, мне с большими усилиями удалось переменить его к себе.
-Дмитрий?- в его голосе чувствовалась искренняя радость.
-Да, Ефим Семенович. Я уже почти в полном здравии, выписываюсь. Мне тут ваша помощь нужна будет, человечка одного найти.
-Да, Дим, сделаем. Если тебе говорить трудно, давай одного из ребят пришлю, только скажи, куда?- не зря его ребята между собой прозвали " Шерлок", почувствовал, гад, и дрожь в голосе, и хрипы. Сопоставил.- Ты дома уже или в больничке всё ещё?
-В больничке. Да, давай. Адрес, как я понял, не диктовать?
В трубке хмыкнули:
-А кто ж тебя первым нашел? Давай, на связи. Через часик Генку пришлю, он все запишет. И отвезет заодно.
Думать насчет остального и не стоило- и машиной, и всем остальным явно вплотную занялся деятельный Ефим Семенович. Я же займусь делами важнее. Самыми важными.
Ну, всё, Эля. Недолго тебе осталось одной ходить. В этом бомжатнике, куда я тебя привез, жить. Сполз с кровати, не почувствовав боли нигде, кроме как слабую в ребрах. И немного болела голова. Глухая, отдающая в виски боль.
Доковыляв до двери туалета, находившегося тоже в палате, начал изучать свое отражение в зеркале. Ничего так. Морда, конечно, заросла- словно я из староверов. Царапины и швы, мелкими белыми нитками выделявшиеся на коже, делали похожим на старовера-Франкештейна, а в остальном- все тот же Забельский.
Спустя час я, уже одетый и успевший прогуляться до заведующего, который после моего щедрого пожертвования в адрес больницы сумел убедить все еще мявшегося в нерешительности доктора в том, что я и дома себе обеспечу нужный уход, встретил "Генку".
" Генка" оказался молодым парнем гориллоподобного вида. По нему сразу было видно, что парень без излишней отягощенности интеллектом- только чистая сила, мускулы.
Правда, записывал он все, что я говорил, весьма тщательно. Изредка переспрашивая.
-А если у неё- он замялся- мужик есть?- рубанул, не думая " Генка", отчего мне захотелось обхватить его толстую шею руками и сжимать до тех пор, пока воздух не перестанет поступать в легкие. Еле сдержавшись, рявкнул:
-Подвинется, нахер!
"Генка", вроде как, понял, по крайней мере, ничего больше не уточнял.
Собрался я за пару минут- ничего из вещей в больнице у меня не было. Врач, бледный, с безумными глазами бежал за нами прямо до выхода, выдавая все новую и новую порцию поручений относительно лечения. Потом, с неверием во взгляде, провожал глазами. " Склифосовский" смотрел на меня так, словно я был чудом- роботом, которого только внедрили в производство. Сотни багов и ошибок, допущенных разработчиками, сделали невозможным мой запуск. Но, вопреки всему, я включился и уверенно выполнял задания, хоть и в каждую минуту мог просто рухнуть на пол всей своей массой.
-Вы же ...Это нонсенс просто, безумие какое-то- донеслось мне в спину сдавленное возмущение.
Садясь в машину, я не смог удержаться:
-Спасибо за всё, док. Если умру- это будет не ваша вина. Обязательно явлюсь с того света, покаяться в своем идиотизме и сказать, что вы были правы.
Доктор побледнел еще больше, ловя открытым ртом воздух.
-Поехали- скомандовал я " Генке".
Сны
Я что, был в отключке несколько лет?! Москва, конечно же, " похорошела при Собянине", но ведь не настолько - сюрреалистические здания, напоминающие неоднозначные творения Гауди, привносили буйство красок в уныние серых многоэтажек, рассыпавшихся в своем убожестве вокруг них (видно, новые жилые комплексы, сто растут как грибы) остеклененные фасады домов вдоль дорог отражали солнечный свет, люди вокруг...Я не мог объяснить себе, что в них не так, что притягивает взгляд против воли, заставляя мозг лихорадочно обрабатывать увиденное в поисках ответа- то ли их странные лица, кажется, напрочь лишенные эмоций, то ли движения- словно роботы, двигаясь по заданной траектории, каждый из них шел, ни разу не столкнувшись с другим, не увернувшись от столкновения. Все казалось выверенной программой, а не хаотичным движением толпы. Впрочем, из быстро движущегося автомобиля мало что различить. Да и я, по-моему, зря не послушал доктора- стало накрывать и нехило. Обезболивающие, что были мне выданы под строгое обязательство принимать их только согласно рецепту, все же не стоило мешать с нейролептиками, курс которых мне прописали после травмы головы. Единственное объяснение тому, что творилось в моей голове сейчас.
Я почувствовал, как холодеют руки- а вдруг у меня начинает потихоньку сносить крышу? После аварий это - сплошь и рядом. Да еще и таблетки, без которых нельзя, но...Стоп, Забельский. Выдохнул! Успокоился! Тебя дома ребенок ждёт, а ты здесь в истерику ударился.
При въезде в поселок удивился- ни одного знакомого охранника. Так быстро сменили? Раньше парни работали у нас годами. Оно и я ясно- далеко не бедные жильцы обеспечивали далеко не маленький заработок. И менять такой золотой источник добровольно никто не собирался. Может, фирма перекинула их на другой объект?
Уже у дома осознание того, что непременно произойдёт нечто плохое, усилилось, набатом стуча в голове. Пересилив себя, вышел из машины. Что за херня!? Знакомая до боли красная Ламборджини стояла в открытом гараже. Не может быть! И номерной знак! Я ебан "лся?! Подойдя ближе, вчитался в номер еще раз, всё еще не в силах поверить в происходящее. Это чья-то идиотская шутка!? Я же помню ту красную искореженную груду металла, в которую превратилась машина жены... Купили новую, нацепив номера? Где взяли их? Кому это нахрен нужно... Решили выбить меня из колеи перед важными переговорами? Да, конкуренты подчас играли грязно. Но скатиться до подобного? Опять же, с чего взяли, что на меня подействует подобная х"ета?
Повернувшись, я побрел к дому, совершенно ничего не понимая.
-Дима- раздался позади женский голос. Я замер, не в силах повернуться. Что за...
-Дима, ты дома! Димочка, наконец-то!
Меня накрыло таким знакомым облаком терпких духов, а в следующую минуту женские руки обняли меня, стройное тело прижалось к спине.
-Димочка, я так скучала.
Я точно двинулся. Двинулся, иначе это ничем не объяснить.
Медленно повернувшись, отстранил от себя ту, что с такой нежностью меня обнимала. Юлианна! Вернее, Юля? Да, это моя жена. Но та, с которой я познакомился. Та, на которой женился. Радостный искренний взгляд, губы без капли силикона, хрупкая фигурка без пластики и обьемов " а-ля-Барби". В скромном тёмно-синем платье длиной до колена, накинутом сверху черном пальто с пышным меховым воротником. С нежностью глядя на меня, неловко переминалась на снегу тонкими ногами в черных уггах.
Я едва не осел на землю, представляя, насколько безумно мое видение. Но она озабоченно окинула меня взглядом, вновь обняв руками ( ну не могут видения быть насколько материальны!)- я передернул плечами, стараясь и увернуться от ее объятий, и сохранить остатки разума, с утроенной силой кричащего мне, что здесь что-то не так. Не так!? Серьезно?! А сам я считал бы иначе- вполне себе нормально, что человек, умерший год с лишним назад, бросается на тебя с " обнимашками"?!
-Дим, тебе все еще нехорошо. Пойдем?- заботливо глядя на меня, ждала моего ответа. Юлианна! Моего ответа! Та, что ни во что не ставила ни меня, ни моих просьб- тогда я был тряпкой, позволявшим вытирать ее загорелые ножки не только о себя, но и о дочь. Варя!
-Мне надо в дом- сказал я то ли видению воспаленного разума, то ли самому себе, чтобы напомнить, что там меня ждёт самое важное в жизни.
