– Точно! – Елена Юрьевна блеснула глазами. – Я помню эту записку наизусть: «Лена, я знал, что ты обязательно придешь рано или поздно. Я ждал тебя именно здесь, потому что мы с тобой много времени проводили в этом скверике, когда были молодыми. Пока я мог, я приходил сюда, потом просто смотрел из окна на эту скамейку и ждал, что ты почувствуешь мой призыв и придешь. То, что случилось сорок пять лет назад, встало между нами. Ты, наверное, поступила правильно, решив оборвать все связи, но сейчас, когда мне осталось совсем немного времени, я так хотел увидеть тебя перед смертью… Не вышло. Но если ты читаешь эти строки, значит, ты меня помнишь. Если ты пришла – значит, это судьба и я правильно решил отдать тебе то, что попало мне в руки только на го́ре. Лена, она в тайнике под окном, ты знаешь, как его открыть: сначала влево, потом назад, потом дернуть, но не сильно. Возьми ее и делай все, что считаешь нужным. Если ты читаешь это письмо, то повредить мне уже ничем не сможешь. Прощай навсегда. Твой Виктор». – Вот такая записка… – Елена Юрьевна обвела взглядом присутствующих.

– Очень интересно… – снова неожиданно для себя сказала Мария. – И что же было дальше?

– Что было? Когда я закончила читать записку, того мужчины, который передал мне ее, уже не было. Он выполнил свою миссию и ушел, а я и не заметила. Я тоже пошла прочь, тем более что слезы высохли и ничто больше не удерживало меня в этом месте. Но когда я вышла из сквера, то вспомнила слова автора записки, что он мог видеть эту скамейку из окна. Рядом был только один подходящий дом. Я прикинула расстояние, высчитала окна и поняла, что подъезд должен быть первым, а этаж не ниже четвертого, иначе скамейку было бы не разглядеть. Я не удержалась и вошла в подъезд, поскольку дверь была открыта. Рабочие носили какие-то материалы, очевидно, где-то шел ремонт. Как оказалось, именно на четвертом этаже. На лестничной клетке я встретила женщину из соседней квартиры. Она спросила, кого я здесь ищу, а я ответила, что хотела бы посмотреть квартиру. Она удивилась и сказала, что хозяин умер прошлой зимой, а поскольку жил он один, полгода ждали наследников, потом кто-то нашелся, а сейчас квартиру продали и начали в ней ремонт. Я сказала, что, наверное, в агентстве перепутали и дали не тот адрес. Она согласилась и ушла к себе. А я выждала немного времени и вошла в квартиру, благо дверь была нараспашку. Да и что там красть? Квартира была пуста, мебель вынесли, даже обои ободрали. Рабочие копошились на кухне, да еще шумел перфоратор, так что я нашла ту самую комнату и то самое окно, откуда покойный автор записки смотрел на сквер. Подоконник, к счастью, был на месте, я сдвинула его влево, потом назад, потом дернула, но не сильно. Тайник открылся, и я нашла там монету. Вернее, я не сразу поняла, что этот кругляшок с дыркой – монета. Я взяла ее и ушла, никем не замеченная.

– Н-да… – после некоторого молчания сказал кто-то из присутствующих. – История и правда занимательная. Просто готовый сюжет для романа.

– Признайтесь, Елена Юрьевна, – усмехнулся Глеб, – вы только что ее выдумали. Но конечно, от этого она не станет хуже!

– Я? Выдумала? – усмехнулась рассказчица. – А что вы на это скажете?

И она вытащила цепочку, на которую был подвешен очень старый, потертый кругляшок с дыркой.

– Вот именно ее я и нашла! – заявила Елена Юрьевна.

– Ну надо же… – протянул Глеб. – А скажите, пожалуйста, кто же такой Виктор и…

– И что у вас было с ним в молодости? – перебила его Алена.

– Я хотел спросить другое, – нахмурился Глеб. – Что за история связана с этой монетой? И почему Виктор написал, что его судьба так переменилась, когда монета попала к нему?..

– На го́ре, – напомнила Мария.

– Понятия не имею! – громко рассмеялась Елена Юрьевна. – Знать не знаю никакого Виктора, в жизни с ним не встречалась, в этом-то и заключается загадочность моей истории! Я же говорила вам, что вмешалась сама судьба, когда послала меня на эту скамейку, и глаз у меня заслезился, и имя мое совпало, и тот человек совершенно случайно нашел забытую записку…

– Браво! – Иннокентий Павлович хлопнул в ладоши. – Удивили, нечего сказать! Замечательная история.

«Если все так, как утверждает Елена Юрьевна, и этот Виктор ей совершенно посторонний человек, для чего она тогда носит монету? Как будто ей нечего больше на цепочку повесить! Небось и кулон бриллиантовый имеется в пару к серьгам…» – подумала Мария, но тут же отвернулась, чтобы никто не прочитал этих мыслей на ее лице. Неужели она завидует этой веселой вдове? Ее деньгам, бриллиантам, уверенности в завтрашнем дне… Нехорошо, а главное – глупо.

Наверное, вдовушка нарочно сегодня надела цепочку с монетой, чтобы проиллюстрировать свою историю. А что? Красиво получилось… Пожалуй, ей, Марии, такое и не придумать, хотя она и профессионал. Впрочем, какой она профессионал? Так, любитель.

Мария потрогала монету, лежавшую на столе, и придвинула ее к хозяйке, повинуясь взгляду Елены Юрьевны.

– Позвольте мне взглянуть… – Алексей протянул руку.

– Пожалуйста, – в голосе Елены Юрьевны прозвучало удивление, но она вложила монету в ладонь молодого человека.

Тот осторожно приподнял ее за цепочку, осмотрел с обеих сторон, затем положил на стол, достал из кармана складную лупу и снова осмотрел – теперь через лупу. Его действия были настолько уверенными, а взгляд – таким заинтересованным, что все присутствующие невольно затихли и внимательно за ним наблюдали. И только Мария заметила, что руки Алексея слегка дрожат.

– Да, я так и думал… – проговорил он вполголоса, ни к кому не обращаясь, и поднял глаза, в которых горел мрачный огонь.

– Что вы думали? – спросила Елена Юрьевна с благосклонным интересом.

– Я уверен… я почти не сомневаюсь… – Алексей как бы нехотя оторвался от монеты. – Нет, конечно, нужна серьезная экспертиза, с привлечением современных методов…

Мария почувствовала, как он напряжен и с каким трудом подбирает слова. Надо же, раньше он все больше помалкивал, а сейчас вдруг разговорился.

Алексей помедлил еще мгновение, а потом проговорил громче и увереннее:

– У меня был дядя… славный старик, из настоящих старых интеллигентов, каких в наше время больше не встретишь… знал несколько языков, прекрасно разбирался в музыке…

– При чем здесь ваш дядя? – перебил его Игорь. – Какое отношение он имеет к этой монете?

Раньше он не обращал на Алексея внимания, а теперь смотрел с таким видом, как будто заговорила тумбочка или стул.

– Самое прямое… простите, что я начал издалека, но это нужно, чтобы вы поняли, – теперь голос Алексея звучал довольно твердо. – Так вот, помимо прочего, мой дядя увлекался нумизматикой… это наука о монетах…

– Да знаем мы, что такое нумизматика! – снова проговорил Игорь, а жена дернула его за рукав. – Давайте уже к делу!

– Я и перехожу к самому делу. Дядя показывал мне свои каталоги, учил различать старинные монеты, определять их происхождение и историю. Среди его каталогов был так называемый каталог Лидермайера, в котором имелось подробное описание самых редких и дорогих монет мира. Кстати, хочу обратить ваше внимание, что «самые редкие» и «самые дорогие» – это не одно и то же. Самыми редкими являются монеты, отчеканенные во времена римского императора-узурпатора Силбаннака, так называемые антонинианы, которых до нас дошло всего две штуки, или монеты другого узурпатора – Домициана II, их сохранилось тоже только два экземпляра, но они находятся в государственных коллекциях и никогда не выставлялись на продажу. Самая же дорогая монета, по результатам нумизматических аукционов, – это аурей Брута, того самого, который убил Цезаря.

– И ты, Брут… – вставил неугомонный Игорь, а Ольга снова дернула его за рукав.

– Эта монета была продана с аукциона за четыре с половиной миллиона долларов. Также очень дорогие динары династии Омейядов, один из которых ушел за шесть миллионов долларов, но еще дороже несколько редчайших американских монет – дублон Брашера, доллар «Распущенные волосы»…