– И когда ты перестал трахать других?

– Не помню я, – он морщится. – Зачем тебе это?

– Интересно, – с вызовом говорю я.

– Ты не улавливаешь суть, – голос Кирилла все так же спокоен, но я уже начала раздражаться.

– Не могу понять, с чего вдруг ты стал мне верным, – с иронией заявляю я.

– Я люблю тебя, Крис, – Кирилл поднимает на меня несчастный взгляд. – Неужели ты этого не видишь?

Я начинаю смеяться.

Я не знаю ничего о любви. Я любила маму и папу и знаю лишь то, что любовь приносит боль. О любви говорят подростки. Может, и в моем возрасте дают клятвы в любви, будучи знакомыми лишь пару недель. И это выглядит забавным. Но Кириллу уже сорок, он не может вести себя, как ребенок. Возраст не тот.

Мой смех переходит в истерический хохот. Из глаз идут следы, я закрываю рот руками, но не могу остановиться. Я смотрю в глаза Кириллу и понимаю: вот она зеленая тоска. Зеленая, мать вашу.

Он говорит абсолютно серьезно. Наконец-то, я перестаю хохотать.

– Это не любовь, – с голосом, полным ненависти шепчу я. – Зависимость, болезнь, все, что угодно. Но не любовь.

– Много ты об этом знаешь?

– Если бы ты меня любил, то давно отпустил бы!

– Может, поэтому я и не отпускаю тебя. Может, только так я и умею любить, – он говорит это так, будто сам убежден в этом.

Я вновь начинаю смеяться и вскакиваю с дивана, начиная ходить туда сюда.

– Так почему же ты напился? Только не говори, что тебя задело то, что я сказала утром.

– Я бы хотел, чтобы ты делала то, что хочешь сама. Не потому, что я тебя заставляю. Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной, а не пила каждый гребаный день, пытаясь забыться.

– А не много ли ты хочешь? – я подбегаю к нему и толкаю руками в грудь. – Почему я? Что я тебе сделала?! – мой голос переходит на крик. Я трясу его за плечи и бью кулаками. – Ты не имеешь права со мной так поступать!

Кирилл хватает мои запястья и притягивает к себе. Наши лица находятся очень близко друг к другу. Я уже не могу сдерживать слезы.

– Ненавижу тебя, – всхлип, – сукин сын, – снова всхлип. – Всю жизнь мне испортил.

Он протирает ладонью слезы с моего лица.

– Первый раз вижу от тебя такие эмоции. Жаль, что это ненависть, – он целует мое лицо, нос, глаза и губы. Я немного успокаиваюсь. Кирилл укладывает меня на спину и продолжает целовать все мое тело, пока не опускается вниз и снимает с меня шорты вместе с трусами. Я автоматически раздвигаю ноги. Он никогда не спрашивает меня, хочу ли я, а просто берет то, что хочет сам.

Он целует мой лобок и начинает ласкать меня умелым языком, особое внимание уделяя чувствительному бугорку. Моя голова сползает на самый край дивана так, что я вижу комнату вверх ногами. Я запускаю руку в его волосы и сильно тяну их. Кирилл ничего не говорит, даже не отрывается. Он быстро доводит меня до оргазма, затем сползает с дивана и наблюдает за мной, сидя на полу.

– Чего же ты ждешь? – мой голос немного охрип.

Он вопросительно приподнимает брови.

– Обычно на этом моменте ты начинаешь меня трахать. Хотя такие моменты бывают крайне редко. Это я делаю тебе минет так же часто, как чищу зубы.

– Тебя и секс не устраивает? – он усмехается и откидывает голову назад, уставившись в потолок. – Еще скажи, что я принуждаю и насилую тебя.

– Когда я говорю, что мне больно, и прошу остановиться, наверно надо послушать.

– Почему же при этом ты громко стонешь и кончаешь вместе со мной? Блять, только не говори, что ты и оргазмы симулируешь. Я знаю, что хоть в постели ты не притворяешься, – он пытается скрыть обиду в голосе, но у него плохо получается.

– Тебя это наверно так тешет, – мои слова полны желчи. – Какой же ты ублюдок, – я смотрю в его потухшие глаза. Куда делись черти, которые разжигали там пламя?

Он встает и, немного покачиваясь, уходит в спальню. Я долго лежу, не двигаясь и прислушиваясь к каждому шороху. Кажется, он лег спать.

Я его не понимаю. Какая к черту любовь? Если он знает, что я постоянно лгу ему, то почему продолжает вести эту игру? Неужели он ждет, что все изменится? Может, кто-то и скажет, что если постараться, можно его исправить. Но это не сказка, а я не прекрасная Белль. Кирилл действительно чудовище, только этого уже не изменить. Моя любовь не будет его чудесным исцелением (да и как его можно полюбить?). Он утянет меня на дно, и не важно, чем он будет это оправдывать: местью или любовью. Уже первая ссора покажет, как сильно он меня “любит”.

Только к чему был этот печальный взгляд? Ослабил ли цепи, которыми я окутана, наш откровенный разговор? Или теперь мне притворяться, что и он мне не безразличен? Кирилл просто кинул в меня такую правду, а мне надо сидеть и разбираться с ней.

Я вздыхаю и встаю с дивана, захожу в спальню и смотрю, как тихо похрапывая спит Кирилл. Только когда он спит, я чувствую себя в безопасности. Забираю себе плед и возвращаюсь к дивану, чтобы посмотреть телевизор. Одной. В полном покое.

Через пару часов я просыпаюсь от короткого, но громкого, как мне показалось, звука. На столике лежит телефон Кирилла, его экран загорается и тут же гаснет. Я еще ни разу не копалась в его телефоне, хотя знаю пароль. Раньше у меня не было такого желания, но сейчас я взяла его и разблокировала. Сообщение от секретарши, все о работе. Бедняжка, уже почти полночь, а она все еще работает.

Захожу в галерею, где в основном совместные фотографии и только мои. Он даже сфотографировал меня, когда я спала. Не знаю, умиляться этому или бояться. Затем листаю контакты в поисках… чего? Я не знаю. Просто листаю все подряд. Раз уж взяла его телефон, посмотрю все сообщения, почту, исходящие и входящие звонки. Вряд ли я найду здесь что-то интересное.

Нахожу номер Никиты и тупо пялюсь на него пару минут. Смотрю так долго, что запоминаю его наизусть. Листаю дальше. Мое внимание привлекает знакомая фамилия. От увиденного я роняю телефон на пол. Слава богу, он падает на мягкий ковер.

Да не может этого быть. Мало ли девушек с фамилией Самойлова? Я беру свой телефон и ищу номер Миланы, затем поднимаю телефон Кирилла. Тот же номер.

– Какого хрена? – вырывается из меня. Мои руки дрожат. Я проверяю историю звонков. Они созванивались несколько раз, но довольно давно. Захожу в сообщения и нахожу то, отчего немеет все тело.

“Она у меня”.

Сообщение пришло восемнадцатого июня. Я не помню, в какой день это произошло, но сомнений нет: это был тот день, когда я сбежала от Кирилла в ресторане и поехала к Миле. Больше сообщений нет. А больше и не надо.

Выключаю телевизор, убираю телефоны и ухожу в спальню. Я ложусь рядом с Кириллом, уставившись на него.

– Ты выиграл, Кир. У меня не было шансов с самого начала.

Я поворачиваюсь на спину и смотрю в потолок. Меня накрывает чувство бесконечного одиночества.

========== Часть 14 ==========

Всю ночь я плохо сплю и встаю очень рано, чтобы уйти до того, как проснется Кирилл. На работе я не могу ни на чем сконцентрироваться, все мои мысли крутятся вокруг вчерашних событий. Ближе к вечеру я сдаюсь. Мне не разобраться с этим самой.

Пишу Кириллу, что иду за покупками, сама еду к Милане без предупреждения. Она открывает дверь не сразу. Я уже начала думать, что ее нет дома.

– Криси? – удивление на ее лице тут же сменяется радостью. – Привет! – она делает шаг вперед и пытается меня обнять, но я выставляю руки вперед, толкаю его внутрь и захлопываю за собой дверь.

– Привет.

– Что-то случилось? – она хмурит брови.

– Нет, просто пришла проведать. Узнать, хорошо ли спишь по ночам, – я скрещиваю руки на груди и опираюсь спиной о дверь.

На ее лице промелькает тень страха.

– Не волнуйся, он знает, что я здесь, – вру я.

– Уходи, – она отворачивается и идет в гостиную. Я иду за ней.

– Зачем ты это сделала? Он угрожал тебе?

Мила смеется.

– Миром правят деньги, а я верчусь, как могу, – она открывает шкаф и начинает складывать туда вещи из сушилки.