– Фариз… – вдруг промурлыкала Ника, разлепляя глаза. Она уставилась на него с дурацкой улыбочкой, действие спайса проходило. – Это ты? Ты с нами? – и она обвила его тело руками, прижимаясь сильнее.

– Не совсем, – буркнул Асвад. Интонация, с которой Ника произнесла его настоящее имя, почему-то вызвала ощущение, словно в груди провели монетой по стеклу.

Он опустился на корточки, чтобы усадить девушку на землю. Подложить под нее было абсолютно нечего, но Ника не возражала. Когда Асвад хотел выпрямиться, Ника вдруг крепче сжала его в объятьях, так что он потерял равновесие и упал рядом с ней на колени.

– Не уходи, – ласково сказала Ника, притягивая его все ближе. – Побудь со мной… Ты такой классный. Ты это знаешь? Знаешь ведь наверняка.

Она легла на спину, крепко держась за его футболку, и снова закрыла глаза, уносимая в потусторонние миры. Хотя Асвад видел, что она все еще под кайфом и вряд ли соображает, что говорит, он не мог не слушать – так мечтал услышать от нее что-то подобное.

– Фариз… – Ника еле шевелила губами. – Фариз, пожалуйста… Поцелуй меня…

Он не собирался пользоваться беспомощным состоянием Ники, как им только что воспользовались другие. С другой стороны, она просила сама, а он так давно об этом мечтал. Каково это – поцеловать любовь всей своей жизни, к которой только что резко охладел? Почему бы не проверить?

Асвад склонился ближе к Нике и выполнил ее просьбу. Она ответила быстро и неожиданно бурно для своего состояния. Ее руки обхватили его за торс, чтобы притянуть к себе. В голове Асвада тренькнул звоночек, и он напрягся, не поддаваясь, хотя все еще был увлечен столь долгожданным поцелуем.

– Фариз, ты здесь? – спросила Ника мутным голосом, на секунду отстранившись. – Я не понимаю… Ты здесь? Я не понимаю…

Асвада будто прошибло током. Вот она, его любовь – наркоманка, согласившаяся на секс с тремя парнями сразу, и сейчас не против принять его четвертым. Его идеал разбился на тысячи осколков, которые невозможно было склеить. Асвад оттолкнул от себя девушку и резко поднялся на ноги. Ника, потирая лицо, пыталась выпутаться из наркотического дурмана.

– Сережка? – позвала она, и это имя вызвало в душе Асвада новый приступ ненависти, а еще жалость и злорадство. Глупая баба! Теперь хоть поняла, с кем связалась? Сложив руки на груди, он отступил, наблюдая, как Ника садится и медленно моргает глазами, повторяя имя Серого.

– Фариз? – она наконец более-менее сфокусировала взгляд на парне. – А где Сережка?

– Ушел с друзьями, – ответил тот, не в силах сдержать насмешку в голосе. Сама виновата. Если бы она была осмотрительнее, если бы в свое время выбрала его, а не этого подонка…

– А я?

– А ты осталась.

– Почему?

Асвад лишь покачал головой. Ника посмотрела на исцарапанные иголками руки и ноги, нахмурилась, прислушиваясь к собственному телу. Отходняк пошел быстрее. Она подняла на Асвада испуганный взгляд.

– Что ты со мной сделал?!

– Ничего. Я нашел тебя на кострище, – жестко сказал Асвад, – когда ты была под спайсом, а тебя трахал один из дружков твоего парня.

– Нет! Не может быть! – Ника, шатаясь, поднялась на ноги и оперлась о ствол. Ее начало трясти. – Ты врешь! Сережка не мог! Где он?!

– Он стоял на шухере. Слился, когда я их спалил.

– Нет… – глаза Ники наполнились слезами. – Нет. Нет! Он не мог меня бросить. Он сейчас вернется. Ты все врешь! Это ты! Ты воспользовался мной!

Фаза отрицания.

– Он сказал, что ты сама согласилась с ними порезвиться.

– Ты все врешь… – жалобно повторила Ника, но уверенности в ее словах не было.

– Твой парень – говнюк, – сказал Асвад спокойным тоном. – Но уже ничего не исправишь. Если ты протрезвела, я провожу тебя домой. Утром напишешь на них заявление. Я могу выступить свидетелем, подтвержу твои слова.

Ника отчаянно затрясла головой:

– Не хочу, чтобы мои узнали, – прошептала она. – Все же узнают, всё село. Я этого не хочу.

– Тогда эти козлы не понесут никакого наказания. Не слишком щедрый подарок за то, что они сделали?

– Я сама виновата. Если бы я с ними не пошла… Но просто он попросил…

Тут Ника не выдержала и начала рыдать в голос. Она обхватила себя руками и села на корточки, словно пыталась стать как можно меньше или вообще исчезнуть из этого мира. В предрассветном полумраке леса ее плач звучал невыносимо жутко. Асвад, стиснув челюсть, выжидал, пока она немного успокоится. Остатки жалости он выдавливал раздражением. Мантра «сама-виновата» почти не работала, свою вину в произошедшем он чувствовал гораздо острее.

– Ладно, пошли, – наконец велел Асвад. – Я не могу торчать тут до утра.

Ника покорно поднялась и исподлобья посмотрела на него. Их взгляды переплелись, как прежде изредка бывало в прежде.

– Спасибо, – сказала она и притронулась к губам, которые он только что целовал в первый и последний раз. – Фариз… Какая же я дура.

«Вот именно», – мысленно согласился он, включил фонарик и, развернувшись, зашагал обратно к тропе. Больше ничто не держало его в селе.

15.

Асвад лежал в постели, будто прикованный к своему матрасу, и не мог пошевелиться. Ему было страшно до крика, и он раскрыл рот, чтобы позвать на помощь, но из горла вырвался только хрип. Он попытался встать, но движения давались так тяжело и медленно, будто он пробирался сквозь кисель. Удалось лишь повернуться на бок, и тут дверь в комнату у него за спиной открылась.

Асвад попытался уползти с кровати, но она была бесконечной, и как он ни полз к краю, она никак не кончалась. Он повернул голову, но силуэт вошедшего человека скрывала кромешная мгла. Что там незнакомец, Асвад не видел даже собственное тело. Он замер, пытаясь понять, где незванный гость, и тут же у его затылка раздался вздох. Асвад заорал, но на его рот быстро опустилась широкая мягкая ладонь и перекрыла звук, как будто нажала на кнопку на пульте управления. Ладонь невыносимо пахла масляными духами, миском, и Асваду показалось, что его сейчас вырвет. Он дернулся прочь, но человек сзади прижался к нему еще ближе, одной рукой буквально пригвоздив к груди, а свободной рукой принялся шарить по его телу.

«Нет! Нет! Нет!!!»

Казалось, мозг взорвется от немой истерики. Асвад не знал, кто этот человек, но отлично знал, что ему нужно. На глазах выступили слезы отчаяния – ему никак не удавалось вырваться. Он был слишком слаб – естественное состояние почти любого кошмара. Человек… Нет, монстр за его спиной пыхтел все чаще, обдавая шею горячим дыханием и в какой-то момент сорвался в короткий, сквозь сжатые губы, стон.

«НЕЕЕЕЕТ!!!»

Асвад распахнул глаза и уставился на розово-голубое рассветное небо за окном. Это сон. Это просто сон. Облегчение, которое он испытывал, было почти осязаемым. Боясь снова провалиться в кошмар, Асвад сел, спустив ноги с кровати, и протер лицо руками.

Треклятый личный хоррор-муви. И сеансы вне всяких расписаний: то месяцами нет, то чуть ли не каждую неделю. При дневном свете кошмар быстро начинал блекнуть и в итоге уползал в отдаленные уголки сознания. Иногда Асвад пытался понять, что значит этот сон. Проекция на себя положения своих жертв? Но они вовсе не были жертвами, все имели с ним отношения добровольно. Или это бунтовала совесть из-за обманутых по заказу Вагиса девушек, которых он проверял на верность? Или стыд за то, что давным-давно произошло с Никой? Или аукаются запрещенные вещества, которыми он нет-нет расслаблялся или, наоборот, подбадривался? А, может, все вместе?

Особняк Вагиса, стоявший, собственно, особняком, и занимавший приличную территорию среди лесного массива, впечатлял и остро напоминал Асваду дома на родине, только раза в три больше. От ворот с охранником ему пришлось проехать еще метров двести, чтобы добраться до одного из двух крылец этого небольшого дворца. Асвад имел весьма смутные представления о личной жизни Вагиса, лишь знал, что у него две жены и не поддающееся подсчету число дочерей от мала до велика.