– Все нормально, – прошептала я испуганной сестре, сама едва сдерживая дрожь страха. – Сейчас успокоится.

Мама еще что-то говорит, но уже тише.

А я запрокидываю голову и упираюсь затылком в стену.

«Как же я тебя ненавижу, – начинаю мысленный разговор с отчимом. Только так я могу высказать ему все, что думаю. – Каждый день я молюсь, чтобы быстрее съехать отсюда и наконец спать не за запертой дверью», – продолжаю, быстро стирая слезинку со щеки. Не хватало еще расплакаться из-за этого идиота. Хватит и маминых слез.

– Ложись спать, – говорю сестре на ухо. – Все. Успокоился.

Но я ошиблась.

– А-а-а! – мужской остервенелый крик слышен так отчетливо, словно отчим с нами в одной комнате. – Я… я говорил, что это все она! Как же больно, – рычит он, вновь оказываясь у нашей спальни. – Пошла вон! Не притворяйся спящей, проблема. Вон, говорю. Уходи!

– Гриш, ты сошел с ума, – бормочет мама. – Идем, я обработаю руку.

– Не тронь, – рычит мужчина. – Я жду, когда уйдешь, – каждое слово он выплевывает, словно проклятье. – Без тебя наша жизнь будет лучше…

– Ты чего?.. – Ника хватается за мою руку.

Я отстраняюсь и встаю с кровати.

– Не хочу я больше здесь находиться. – Включаю свет – больше не нужно притворяться и прятаться. Хватаю телефон, кошелек, сумку.

– А как же я?.. – Ника смотрит на меня испуганно. – И я не хочу здесь оставаться.

– Он тебя не тронет. Как только уйду, сразу успокоится, – шепчу я, глядя в лицо сестры. – Соберешь мне вещи? – прошу. – Я заеду в обед и заберу.

– Соберу. – Ника растирает ладошкой красный нос. – Ты к деду?

– А куда же еще? – Я улыбаюсь и целую сестру в щеку. – До завтра. Жди меня в час.

Делаю несколько глубоких вдохов, как перед погружением в воду, и открываю замок. Я не отвечаю на оскорбления и не смотрю на лица, быстро шагаю к входной двери, хватаю сандалии с полки для обуви и выбегаю в подъезд.

– Давно бы так, – прилетает мне в спину.

– Ненавижу, – фыркаю я и сбегаю по ступеням.

На улице прохладно и свежо. Я сажусь на лавочку, вызываю такси через приложение и надеваю сандалии.

– И ты тут, – произношу, когда собачий нос утыкается мне в ноги. – Привет, Подружка. Прости, сегодня у меня ничего для тебя нет. Приходи завтра, я принесу вкусненького. – Смотрю в умные карие глаза. – В час, запомнила? – уточняю. – А вот и моя машина. – Я замечаю желтый автомобиль, въезжающий в арку. – Пока, – прощаюсь и вскидываю голову. Наша квартира единственная, в которой горит свет. Громкие голоса доносятся сквозь открытые окна, но я стараюсь не прислушиваться к словам и сажусь в автомобиль.

Не хотелось волновать деда, но ночью я могу пойти только к нему. Я знаю, он примет – не откажет, вздохнет тяжело и проводит в нашу с Никой комнату.

– Ой, – я заерзала на заднем сиденье автомобиля. – Можно изменить адрес конечного пункта? – спросила я. – Совсем забыла, что никого нет дома.

– Без проблем, – отозвался шофер.

Через тридцать минут, вместо уютного деревянного домика, я увидела высокий забор, подсвеченный прожекторами.

– Вот тут остановите, – я указала на подъездную дорогу. Не хватало, чтобы у деда были из-за меня проблемы. Он держится за свою работу. Где еще примут пенсионера?..

До сторожки я шла с невозмутимым видом, словно не происходило ничего странного. Подумаешь, в пять утра, какая-то девица вошла на территорию транспортной компании. Каждый день такое случается.

– Тс-с-с, – шикнула я на собак. – Свои. Свои, – успокоила животных и приоткрыла дверь. – Деда, – позвала я. – Дед, ты спишь? – Прошла внутрь и присела за стол.

Звук на телевизоре выключен, комнатку освещал мерцающий экран.

– Ты что тут делаешь? – Деда растер глаза, приподнимаясь на локтях. Он взглянул в окно. – Внуч, что опять случилось? – Бодро подскочил на ноги. – Гришка, да? Паршивец, – заругался дед, приглаживая всклокоченные седые волосы. – Ты почему не взяла ключи, когда я тебе давал? А?

– У отчима права забрали, – одним предложением я объяснила свое присутствие и постаралась рассказать свои планы и успокоить: – Можно, я у тебя поживу чуть-чуть? Накоплю на комнатку и съеду.

Мысли об отдельном жилье посещают меня лет с шестнадцати. Все это время я успокаивала себя тем, что осталось совсем немного до совершеннолетия, и вот тогда я смогу распоряжаться собственной судьбой, как мне вздумается. Казалось, я продумала все, но кто же знал, что деньги имеют свойство заканчиваться слишком быстро.

– Ай, – отмахнулся дед. Он повернулся ко мне спиной и шебуршал в карманах тоненькой куртки. – Вот, возьми, – положил на стол связку ключей. – И не думаю о съемных клоповниках, когда есть собственное жилье.

– Де-е-ед, – протянула я.

– Ничего не хочу слышать. Этот дом твой. И точка. Вот я умру…

Деда завел любимую пластинку.

– Не умрешь. – Я его порывисто обняла. – А у тебя есть чем позавтракать? Я кушать хочу.

– Сыр есть, хлеб, огурцы, – спохватился дед и склонился к низкому холодильнику. – Тут вот еще картошка жареная.

– Давай все, – попросила я, стараясь переключить разговор в приятное русло.

Это было непросто. Деда нет-нет да и задавал неудобный вопрос, и мне приходилось отвечать.

– Давно бы ко мне переехала.

– Не могу я Нику бросить, – ответила я.

– Пусть тоже вещи собирает, – произнес дед уверенно.

– Отчим ее не отпустит. Это на меня ему плевать.

Бессонную ночь я компенсировала плотным и вкусным завтраком. После удалось подремать часок, пока деда обходил территорию и кормил собак. Я не до конца понимала, зачем вообще этой компании нужен сторож. Надежный забор, круглосуточное освещение, по всей территории камеры, а в главном здании дежурила охрана. Странный владелец…

Меня разбудил будильник и лай за окном. До начала рабочего дня оставался час. За место в цветочном магазине я держалась не меньше, чем дед за свою сторожку. Очень не хотелось опаздывать.

Я быстро умылась, расчесалась и выпила кружку холодного чая.

– Едем? – спросила, выходя на улицу.

– Ну все-все. – Дед трепал собаку по загривку. – Больше не дам.

– Сменщик пришел? – Я взглянула на часы.

До автобуса десять минут. А если опоздать, то вновь придется раскошелиться на такси.

– Да заболел он. Позвонил, предупредил. – Дед похлопал по карману рубашки, где лежал старенький телефончик. – Но так даже лучше. За лишнюю смену денежку получу. Все нормально, – он опередил мои волнения. – Сяду и буду сидеть в тенечке. Таблетки я взял. Тонометр на столе.

– Договорились, – согласилась я нехотя. – В обед привезу поесть. – Я схватила сумку, пока деда не запротестовал, и поспешила на остановку.

Пустынная база ночью сейчас напоминала рынок. Шум, крики, сигналы клаксона. Я спешно шла к воротам, стараясь не попасть под колеса погрузчика, побежала к остановке, ворча себе под нос:

– Только не уезжай! Только не уезжай. – Не сводила взгляд с распахнутых дверей. На мое счастье, что-то заело и водителю пришлось выйти и закрывать их вручную.

Я чудом не опоздала. Пока все складывалось не так и плохо, осталось договориться с девочками и отпроситься на пару часиков среди дня. За это время я успею перевезти вещи и отвезти что-нибудь съестное деду.

– Ну что? Можно я отлучусь? – Я сложила ладони в умоляющем жесте. – Девочки, правда, очень нужно. Клиентов в обед совсем мало. Можно?

– Можно, – согласилась Катя. – Но за это ты поговоришь вон с теми товарищами.

– Кать. – Я смотрела на десяток горшков с погибшими орхидеями.

– Ничего не знаю. Поговори с ними, как ты это всегда делаешь. Пошепчи, поуговаривай.

– Тут разговорами не помочь, – ответила я. Из пластиковых горшков торчали голые палки.

– Хочешь, спой им или станцуй, – ворчала Катя. – Угрожай, в конце концов. – Я расхохоталась. – Но, если мы ничего не сделаем, хозяйка повесит их на нас.

– Постараюсь, – пообещала я. – Я побежала?

– Только недолго.

– Буду стараться, – я выпалила, снимая фартук из плотной ткани. – За два часа управлюсь.