– Ух ты, как ты быстро справился, – похвалил Саша Диму.

– Просто ты упаковал все, как мне удобно: питье и выпечка в одном пакете, крупы и лапша в другой, ну и все в таком духе, – ответил Дима и широко улыбнулся.

Единственное, что он не убрал в шкаф – черный фломастер.

– А для чего ты взял фломастер? – поинтересовалась я у Саши.

– Чтобы подписать на первое время все полки и знать, что и где лежит, а потом можно будет стереть, – ответил Саша.

Дима взял фломастер и поочередно подписал 12 шкафчиков.

– Объясняю, первый – для выпечки, второй для посуды, третий- для лекарств, но их у нас нет, так что на будущее, четвертый для круп и лапши, пятый – который над электрической плитой, это специи по типу сахара, соли и перца, шестой для кофе и чая, седьмой для подсолнечного масла, восьмой – там будет стоять мусорное ведро, девятый для столовых приборов, десятый – это для скалок, поварёшек и т.д., одиннадцатый – пакеты, двенадцатый- кастрюли и сковородки.

Он сделал все это за десять минут, правда теперь кухня выглядела как циферблат.

– Впечатляет, но кто готовит еду? – поинтересовался Саша.

Тут на кухню зашел Рома.

– Ну давайте я, недавно я читал книгу «Тысяча и одно блюдо» и думаю, что смогу осилить поздний завтрак – предложил он.

Мы уже осваиваемся.

– Давай я тебе объясню где, что лежит, – обрадовался Дима.

Я пошла к Максу, до сих пор сидевшему на диване и перечитывавшему в сотый раз письмо.

– Ты что-нибудь нашел?

Макс, не отрываясь от письма, помотал головой.

– Мне кажется, я что-то нахожу и теряю, нахожу и теряю, –  пробормотал он.

Я подошла к нему и забрала письмо. Он от неожиданности ничего не успел сделать. Я положила его на полку.

– Сейчас мы пойдем помогать готовить ранний обед всем, кто есть на кухне, –  сказала я, идя на кухню.

Он попытался что-то сказать, но передумал и встал с дивана.

– Ну а как же нераскрытая тайна? – Макс пытался уговорить меня еще раз взглянуть на письмо.

– Порой чтобы что-то осознать, нужно время, – ответила ему, заходя на кухню.

Рома делал яичницу, Саша резал хлеб и колбасу, а Дима накрывал на стол. Не могу поверить, что Дима так быстро вписался в коллектив. За мной следом на кухню зашел Макс.

– Я могу чем-нибудь помочь? –  спросил он присутствующих и сел за стол.

– Нет, не надо, – отозвался Рома.

– Мы уже все сделали, так что сейчас уже будем завтракать, – Сказал Саша, ставя бутерброды на стол.

Рома тоже уже закончил готовить омлет. Разложив ее по тарелкам, тоже сел за стол. Пожелав друг другу приятного аппетита, мы приступили к еде. Мы не ели около шестнадцати часов, так что аппетит был отменным.

– Катя, можешь, пожалуйста, поставить чайник? – попросил Макс.

Чайника на плите не было, пришлось искать. Облазив половину кухни, я поняла, что чайник может лежать в двенадцатом ящике. Он там и был. Налив воды и поставив чайник на огонь, я снова села за стол.

– Спасибо, – поблагодарил меня Рома.

– Слушайте, может поговорим о записке? – предложил Макс в надежде, что все согласятся, и опять начал говорить о письме. Я уже не могла слушать его болтовню и пошла в комнату рядом с кладовкой. Не буду пить чай.  Я села на стул и закрыла глаза. Это уже все начинает надоедать. Из–за этого письма Макс будет взрывать нам голову еще минимум неделю, с ним такое бывает. Случается что-то необъяснимое или непонятное и Макс сразу же начинает строить догадки и рассуждения, при этом обговаривая с кем-нибудь. Ну а если рядом нет слушателя, то Макс начинает обдумывать происходящее сам с собой. Это намного хуже, ведь тогда он может полностью отдалиться от мира, ни есть, ни спать минимум три дня. Задумалась о другом: первый день в квартире, а мне уже не нравится. Да еще и материалы все остались в прошлом укрытии. Может в ящиках стола хоть что-нибудь найдется? В первом пусто, во втором пусто, третий не поддавался. Я сильно потянула за третий, последний ящик. Он открылся, даже больше, чем открылся – он вывалился из стола. Я хотела уже вставить его на место, как вдруг заметила, что в столе, под ящиком лежит белый листок и карандаш. На карандаше было написано “Hoc futurum erat”. Странно, что во всей квартире, кроме этого листа, нет других бумаг. Он что-то в себе скрывает, но что, ведь это абсолютно пустой лист. Наверно у меня уже паранойя из-за тайн и загадок. Я решила отвлечься и порисовать. У меня в голове рисовалась классная картина, где сначала надо заштриховать лист, а потом уже ластиком рисовать. В процессе штриховки листа, на нем появлялись слова. Такой фокус возможен из-за того, что, когда писали оригинал, то подложили лист под оригинал и сильно давили ручкой. Заштриховав весь лист, я увидела следующее послание:

Если ты читаешь это письмо, то ты либо Макс, либо его друг. Я пишу, чтобы сказать, что мир не такой хороший и простой, как вам может показаться на первый взгляд. Меня зовут Оскар и я отец Макса. Если ты это читаешь, то меня уже давно нет на этом свете. У тебя и твоих друзей будет выбор – жить обычной, нормальной жизнью или пойти в Корпорацию, устроиться туда работать и узнать тайны вселенной. Решать тебе. Я знаю, что как твой родитель, я должен беречь тебя, но мне кажется, что ты уже знаешь про эту Корпорацию, и ты хотел бы узнать, чем она занимается. Все же наверно тебе интересно, чем мы с мамой занимались. Не стоит мстить за меня и маму или бороться против нее, ведь мы скоро встретимся. Это здание находится в 5 кварталах вверх от нашей квартиры. В таком красивом белом здании. Чтобы попасть в офис корпорации, надо подойти на вахту и сказать: «Жаль, что тогда 0431 случилось». Вахтерша скажет тебе, куда идти, то есть в какую квартиру. Зайдя в квартиру, тебя спросят все данные о тебе. Скажи им, что у тебя есть родители, и они не против, чтобы ты работал на не совсем обычной работе. Тебе зададут вопрос – кем ты будешь работать. На выбор тебе дадут Охотника или Техобслуживание, а возможно даже Ученый, если ты блеснешь там умом. Лучше выбирай Охотника. Ты будешь искать пришельцев, которые нарушили документ о мире на Земле. Это будет тяжело, даже очень, но ты справишься. Мы тебя сильно любим. До встречи

– Оскар

Письмо меня шокировало словами: «Скоро встретимся». Мне кажется, что любящий родитель не посоветовал бы своему ребенку работать там, где он умер.  Надо показать письмо всем остальным. Я пошла на кухню.

– Спасибо, было вкусно, – проговорил Дима, выходя из-за стола.

Саша все еще сидел и обедал, Макс сидел за столом.

– Макс, я кажется нашла письмо твоего отца, – произнесла я.

Улыбка Макса резко исчезла. Он взял письмо и начал читать вслух, делая небольшие, 2 -3-х секундные, паузы между предложениями. Все его слушали и не перебивали. Наконец Макс дочитал.

– Это просто самая лучшая новость за этот день, – улыбнулся он.

Я бы с этим поспорила, ведь найти семьдесят тысяч, мне кажется, намного лучше, чем узнать, что все мечты еще раз увидеть своих родителей рухнули в один миг.

– И почему ты так думаешь?  – спросила я, глядя на Макса.

Макс немного подумал.

– Ну смотри, я пойду в эту организацию и стану работать на них, – наконец ответил он.

Я не понимаю его логику. В одном письме написано не соваться туда, а после этого он горит желанием пойти в ловушку.

– Объясни, – попросил Рома.

– Смотрите, я иду туда, выполняю работу, именно работу, за нее сто процентов хорошо платят, еще обеспечат защиту. Ведь вспомните, Владимиру выдали деньги, он использовал часть денег, а часть забрал себе. Любая проверка, любой звонок и он в тюрьме, но такого не было. За 3 года ничего этого не было. Ведь он работал на эту компанию, вы же заметили его тату, и тем более, если ты знаешь, что будет ловушка, будет больше шансов, что я выберусь из ловушки, чем не зная, что будет ловушка, – пояснил Макс.

Иногда я его не понимаю, даже если ты знаешь, что здесь будет смертельная ловушка, это не отменяет факта того, что это СМЕРТЕЛЬНАЯ ЛОВУШКА. Ты можешь знать, как все работает, но слишком много всего, что может помешать.