— Привет, Иоши-кун! — Жизнерадостно поприветствовала меня трубка знакомым голосом.

— Привет, Такеши-сенсей! — Поприветствовал я гения в ответ.

— Мы закончили с пустыней, и теперь едем в Уцуномию — «городскую» секцию будем снимать там, в одном из зданий «Хонды». Я привык к чистому воздуху! — Хохотнул он, — Так что забегай ближе к вечеру!

— С радостью! — Честно ответил я и положил трубку, — Извините, кинодела! — На всякий случай поклонился секретарю.

— Ничего, Одзава-сан, ты ведь не нарушил никаких правил!

Постучали в дверь директора, вошли, раскланялись.

— Я хотел собрать почетную линейку, но, думаю, ты немного устал от публичных мероприятий, — Улыбнулся он мне.

— Спасибо за заботу, Ока-сенсей! — Искренне поблагодарил я.

— Так что вот, держи, в благодарность от школы за небывалый фестиваль! — Ока с поклоном протянул мне почетную грамоту, я с поклоном принял.

— И еще — ты согласишься тратить одну из перемен на раздачу автографов? — Тут же озадачил просьбой.

— Соглашусь, — Кивнул я, — Так — гораздо лучше, чем если меня будут ловить в коридоре!

— Вот и я так подумал! — Улыбнулся директор и велел секретарю проводить меня в класс.

По пути прослушал по системе оповещения объявление, что Одзаву Иоши можно ежедневно найти в кабинете таком-то на перемене между первым и вторым уроком. Ради такого ее — небывалое дело! — увеличили на пять минут.

В классе поздоровался с Кеиджи под дружный вздох статистов — похоже, мое желание общаться с очередным «неприкасаемым» никого не удивило, но и не обрадовало. Немного потрепавшись с Кохэку — она показала мне фотку своей стремительно набухающей котятками кошки — уселся за свою парту.

Араки-сенсей стандартно появился в классе одновременно со звонком и тут же толкнул небольшую речь — через две недели начинаются тесты перед зимними каникулами. Класс вздохнул еще горше — к моим «загонам» все привыкли, а вот к тестам привыкнуть невозможно.

На второй перемене торговал лицом, а на большой — собрал обновленное пати для похода в столовку: я, Хэруки, Кохэку, Нанако, Хаттори-кун и Кеиджи. Опять получается три девочки и три мальчика. По пути посветил секретаря в смену планов — поедем до «Хонды», чтобы встретиться с Такеши. Энтузиазма у девушки эта идея не вызвала, но побыть рядом она не отказалась.

— Нанако, тебе нравится Хаттори-кун? — Спросил я у своего секретаря, чтобы разрушить напряженно-зловещую атмосферу — ребенок якудзы и ребенок копа сверлили друг друга неприязненными взглядами. И как они в один клуб ходят с таким отношением?

— Не сказала бы, что я его ненавижу, — Пожала плечами Нанако и вернулась к своему удону.

Хаттори-кун густо покраснел.

— Какой канонично-японски-невнятный ответ! — Оценил я, — Как и ожидалось от моего секретаря — потрясающий навык ведения переговоров!

Теперь густо покраснела Нанако, а я получил от Хэруки ребром ладони по затылку.

— Ты права, — Улыбнулся я ей, для вида потирая голову — никакого урона мне лучшая девочка не наносит, — Попробуем спросить кого-нибудь другого. Как тебе Мотидзуки-кун, Хаттори-кун? — Спросил я все еще красного сына копа.

— В прошлом, хоть мы особо и не общались, я относился к нему с уважением, но в последние несколько месяцев Мотидзуки-кун сильно испортился! — Холодно ответил он, возвращая привычно-невозмутимый вид.

— Тц, — Раздраженно цыкнул Кеиджи и укоризненно посмотрел на меня, — Ты для этого меня пригласил?

— Я позвал всех, кого хотел, — Пожал я плечами, — Просто чтобы было с кем потусоваться. У меня репутация гаремщика и нет друзей мужского пола, так что я решил, что вы вполне подходите на эту роль. А раз так, — С максимально самодовольным видом развел я руками, — Вам придется поладить друг с другом!

— А?! — Совершенно по-якудзовски возмутился Кеиджи, заставив окружающих статистов вздрогнуть и уткнуть глазки в тарелочки, — Я что — твоя собственность?!

— Ни в коем случае! — Покачал я головой, — Но мне было бы очень приятно снова с тобой общаться! — Примирительно улыбнулся.

— А он? — Кивнул успокоившийся Кеиджи на Хаттори-куна.

— А «он» тут по просьбе моего отца! — Ответил сын копа сам, — И, судя по тому, как ты себя ведешь, его просьба абсолютно справедлива! Я буду следить за тобой во все глаза! — С соответствующим жестом заверил он Кеиджи.

Я невольно фыркнул — следить уже поздно.

— Делай что хочешь, — Отмахнулся Кеиджи и сосредоточился на еде.

— Я рада, что ты вернулся, Кеиджи! — Внезапно разрядила обстановку Кохэку.

— Спасибо, Кохэку! — Тепло улыбнулся он ей в ответ, — Извини, мне стоило «вернуться» раньше! И прости, что перестал с вами общаться! — Он встал и поклонился нам, — Все простите!

— Ничего, лучше поздно, чем никогда! — Примерно так ответили мы ему.

Увы, «спецперемена» не совсем помогла — все равно по коридорам приходилось передвигаться медленнее, чем обычно, время от времени «откупаясь» автографом. Хорошо, что деликатные японские дети даровали мне право спокойно кушать в столовой. После уроков добрался до литературного клуба — Хэруки привычно ушла вперед. Внутри, к своему удивлению, помимо привычного набора одноклубников, увидел Нанако.

— Не ждать же мне вас на скамейке в коридоре, Иоши-сама, — Развела она руками в ответ на мой недоуменный взгляд, — Но, если я помешаю…

— Вовсе не помешаешь! — Прежде чем она успела встать, заверил я.

— Мы сказали Курой-сан то же самое! — Улыбнулась Сакура-семпай.

— Точно не знаю когда, но на «Геймбое» скоро выйдет моя игра! — Не удержался я.

— Правда?! — Восторженно пискнула она.

— Иоши, не хвастайся! — Хихикнула Хэруки.

— Ты права! — Улыбнулся я, плюхнулся на стул и обвел ребят взглядом, — Тыщу лет не виделись, как у вас дела?

— Мои стихи в альманахе понравились начальнику отца, так что его повысили! — Похвастался Кайоши.

— А мне — просто стали давать чуть больше карманных денег! — Улыбнулась Киоко.

— Папа и мама мной очень гордятся! — Похвалилась хорошая девочка Сакура-семпай.

— Хорошо, что все хорошо! — Подвел я итог опроса, залез в сумку и достал оттуда ММА-перчатки, — Называется «шингарды», в таких будем драться! — Протянул Кайоши.

Сделаны по моей мерке — рука пацана чуть длиннее и уже, но подошло.

— Не совсем то, чего мне бы хотелось! — Слегка поморщился он, примерив перчатки и пошевелив пальцами, — От некоторых захватов придется отказаться.

А вот у мамы Хомуры и Казумы, которые тоже тестировали перчаточки, таких проблем не было.

— Для меня, как боксера, — Будучи фанатом Сунь-Цзы, не стал я «палить» свои усиленные курсы дзюдо, — Это тоже не совсем то, чего хочется — в этих я запросто сломаю тебе челюсть, чего мне совсем не хочется.

— Хо, а не слишком ли самоуверенно? Уверяю тебя — ты даже не дотянешься!

— Мальчишки! — Фыркнула Киоко.

Сакура-семпай почитала нам «Сумерки», мы одобрили, попрощались и разделились — ребята отправились по домам, а Хэруки пошла за Кохэку — к Такеши она не хочет, но хочет позвать подругу ночевать у Аоки.

Мы же с Нанако заглянули в фан-клуб — не могу же я проигнорировать ребят в день своего триумфального возвращения в школу! Комната теперь у них — сущий кошмар, ибо «музей Одзавы Иоши» было решено перенести сюда. Вон на той фотке маленький Иоши гладит собачку. А вон там — кормит оленя в зоопарке. Ничего такого, конечно, но это — лишнее напоминание о том, что я тут был не сразу. Неприятно.

Попили с ребятами чаю с печеньками, душевно пообщались, и, словно в компенсацию за причиненный фотками урон, мне выдали «необычное» письмо. Знакомиться с ним решил по пути на съемки, поэтому попрощались с «подделками»… Тьфу ты, нахватался! Попрощались с фанатами и потопали на выход. Нанако без напоминаний вызвала машинку, какая молодец. Итак, письмо…

«Здравствуйте, Одзава-сенсей! Меня зовут Эйитиро Ода, мне 15 лет».

На лицо сама собой вылезла широченная улыбка — если бы маленькие мангаки были покемонами, я стал бы настоящим мастером!