— Спасибо, Егор… — запинаюсь. Ну точно память отшибло. Я же только перед началом лекции прочитала на методичке имя и отчество нашего нового преподавателя по микроэкономике.

— Антонович.

— Да, спасибо вам, Егор Антонович, но я обойдусь без медпункта.

***

Юля

Пока Тагир сосредотачивается на дороге, крепко обхватывая руль обеими руками, я смотрю в окно.

Прокручиваю в голове встречу с Егором.

Зачем ему понадобился мой номер телефона? Почему сразу не отказался от идеи с реконструкцией школы? Разве не понимает, что нам не стоит видеться? А вдруг Тагир что-то узнает? Что будет потом? Конечно же, Егор сильный, смелый — вон какую должность занимает, генеральный директор строительного холдинга! Понятно, что для него это всё игра, забава.

Только зачем? Неужели, встретив меня спустя столько времени, хочет отомстить, придумать какую-то подлость? Лучше бы не хотел. Лучше бы ничего не планировал!

Прошло десять лет, и боль стихла. Сердце перестало кровоточить и раны болят не так остро. Я никогда ничего не забуду, как и ни в чём не признаюсь. Опасно! Лучше не ворошить прошлое, не копаться там, где всё похоронено. Покойные чувства не воскресить, да и не только чувства!

— Ты молчаливая. Что беспокоит тебя, милая? — Тагир кладёт руку на моё бедро, и я вздрагиваю.

— Всё хорошо.

— Обманываешь, — возвратив руку на руль, муж всматривается в зеркало заднего вида.

— Тагир, можно я не буду возглавлять этот проект?

— Почему? Утром ты была ещё согласна. Что изменилось, Юля? Тебя чем-то обидел Егор Антонович?

— Нет, — спешу ответить, не давая Тагиру даже повода для сомнений. — Он здесь ни при чём. Я этого не хочу.

— Не торопись. Подумай. Ты же сама просилась на работу. Жаловалась, что я запер тебя в четырёх стенах. Вот, смотри. Я даю тебе возможность проявить себя. Даже не буду контролировать каждый твой шаг. Обещаю!

— Зачем тебе это нужно?

— Хочу, чтобы ты не ощущала себя моей пленницей, — улыбается Тагир.

— Я никогда тебя не полюблю, ты же знаешь. Так что зря стараешься.

— Полюбишь. Обязательно. Я сделаю для этого абсолютно всё.

— Тебе лечиться нужно, Тагир.

— Только ты способна излечить мою душу, любимая.

Отвернувшись к окну, закатываю глаза.

Каждый раз одно и то же. Осточертело!

Тагир когда-нибудь доведёт меня до грани, до нервного срыва со своей больной любовью. Разве так можно — любить женщину, которая в открытую говорит, что ты ей противен?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

Тагир

Останавливаю машину недалеко от полуразрушенного двухэтажного здания. Отстегнув ремень безопасности, Юля открывает во внедорожнике дверцу и аккуратно переступает через высокий порожек “Ровера”.

Я выхожу следом за женой. Но Юля, решив меня не дожидаться, быстрым шагом приближается к зданию бывшей школы.

Руки невольно сжимаются в кулаки. Упрямица! Если после этого она не сменит свой гнев на милость, то я уже не знаю, что делать дальше. Я и так слишком много спускаю на тормоза, лишь бы угодить жене. Переступаю через себя, забивают болт на моральные принципы и вековые традиции, позволяя Юле жить так, как она живёт.

В конце концов, мне уже тридцать шесть лет, а наследника до сих пор нет! Ради ребёнка я мог бы жениться во второй раз, но не женюсь, потому знаю, для Юли это окажется недопустимым.

Отец постоянно мне талдычит, что Юля вьёт из меня верёвки, что не любит меня, что ей нужны только деньги! Правду говорит, но лишь отчасти. Жена не любит меня, а на всё остальное я мог бы закрыть глаза, да только и деньги Юлю тоже не интересуют.

— Осторожно, — кричу, испугавшись за жену, когда Юля слишком близко подходит к школе, несмотря на огороженный по всему периметру маленький забор.

— Тагир Даянович, — зовёт Астахов, появившийся из-за спины. — Зачем вам всё это нужно? Разве женское дело управлять таким проектом?

Усмехаюсь, продолжая наблюдать за женой, а в сторону делового партнёра даже не смотрю. Много он понимает!

— Поэтому я попросил вас о помощи, Егор Антонович.

— Почему сами не поможете?

— Много работы.

Вру, конечно же. Я бы с удовольствием помог любимой жене, но тогда она точно откажется, аргументируя тем, что меня слишком много в её жизни. Уже нечто подобное проходил, к сожалению.

— Ну как? Всё посмотрела? — спрашиваю у жены, останавливаясь у неё за спиной.

— Я хочу зайти внутрь, — обернувшись, Юля задирает голову и заглядывает в мои глаза.

— Нельзя. Опасно.

— Пожалуйста, Тагир, — просит ласковым голосом, что случается крайне редко. — Я буду очень осторожной.

— Тагир Даянович, может, мы с вами сами посмотрим? Ваша супруга на каблуках. Неудобно будет, — в наш диалог вмешивается Егор.

— Всё нормально, — отвечает Юля и спешит взять меня за руку: — со мной ничего не случится. Пожалуйста.

Соглашаюсь, потому что жена сказала “пожалуйста”, а просит она крайне редко.

***

Юля

Взяв меня крепко за руку, почти как ребёнка, Тагир ведёт нас в школу. Но когда оказываемся внутри здания на первом этаже, я незаметно выдёргиваю свои пальцы из цепкой хватки и двигаюсь в противоположную сторону от мужчин.

Детский плач, тихий, но такой жалостный, привлекает внимание. Сердце сжимается до боли, когда пытаюсь отыскать ребёнка. Брожу вперёд-назад, заглядываю за каждый угол.

И наконец-то нахожу маленькую девочку, лет девяти. Малышка сидит на грязном и пыльном полу, прижимая к груди ноги, согнутые в коленях.

— Как ты здесь оказалась? — спрашиваю у темноволосой девчушки.

Ребёнок худой. Тоненькие ручки, костлявые пальчики. Длинные волосы спутались, разметались по плечам. Одежда хоть и чистая, но местами порванная. Видно, что одета малышка совсем не по сезону — слишком тонкая куртка, а на голове отсутствует шапка.

— Ты боишься меня, малышка?

В ответ девочка кивает, грязными ручонками размазывает по щекам крупные горошины слёз и ещё сильнее вжимается в стену.

— Смотри, я буду стоять здесь. Видишь? Не подхожу, — обращаюсь к малышке ласково, но она всё равно поглядывает на меня с опаской, готовая в любой момент подняться на ноги и убежать.

Выждав немного времени, я снимаю с плеча свою сумочку. И стараясь не совершать резких движений, чтобы не напугать ребёнка, достаю из сумочки пачку влажных салфеток и шоколадный батончик.

Медленным шагом приближаюсь к ребёнку.

— Вытри слёзки. Шоколад тоже возьми. Возьмёшь?

Девочка кивает и, наконец-то, перестаёт вжиматься в стену.

— Я не причиню тебе вреда. Правда, — подхожу ещё ближе.

— Что тут у тебя? — за спиной рычит голос Тагира, от которого пугаюсь даже я, не то что малышка.

Обернувшись, смиряю Тагира холодным взглядом.

Ну как же он не вовремя, да ещё и рычит, как настоящий медведь! Только ребёнка пугает.

— Тагир, выйди, пожалуйста. Я сейчас вернусь, — прошу мужа.

Тагир удивлённо приподнимает бровь, мол, с чего бы ему выходить?

А затем его взгляд устремляется на темноволосую девочку. Несколько секунд муж просто смотрит на неё, но я замечаю, как в этот момент напрягаются мускулы на его лице. Он будто злится сейчас.

— Идём, нечего общаться с бродяжками, — цедит через зубы Тагир, порываясь схватить меня за руку и поскорее увести прочь.

От злости я готова топнуть ногой.

Да как он смеет так говорить? Бродяжка…

Она же ребёнок и плачет. Здесь явно что-то случилось.

— Тагир, выйди, иначе я останусь здесь и не сдвинусь с места, — отступив от мужа на один шаг, скрещиваю на груди руки.

Да, я упрямая. И Тагир это прекрасно знает. Ему ничего не останется другого, как вынести меня из этой школы вперёд ногами. Потому что я ему не уступлю.

Тяжело вздохнув, муж всё-таки уходит, а я тихо ликую своей маленькой победе. Значит, мне удастся успокоить ребёнка и возможно чем-то помочь.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я у малышки, опустившись перед ней на корточки.