— Она здесь, — подсказал мальчик.

Сидевшая внутри слышала тяжёлые шаги, с каждой секундой приближавшиеся всё ближе и ближе, но она вовсе не боялась, скорее испытывала любопытство. В её руках была игла с золотой нитью, которой девушка расшивала узоры на воротнике своего бархатного плаща.

С обратной стороны загромыхал замок, а затем по ветхой двери с силой ударили, отчего та податливо отворила проход в комнату. Райга увидел юную девушку, сидящую на подоконнике у открытого окна. Предгрозовая буря трепала её длинные волосы, ниспадавшие на скромные, но дорогие одежды. Она подняла взгляд от вышивки на вошедшего мужчину, с интересом изучая его уже вблизи.

— Я вас видела, когда вы убивали солдат Акихиро-сана. Даже интересно, как вы набрели на путь, ведущий в Катанаби Кинзан…

— Теперь я — новый правитель здешних мест, и я приказал всем жителям собраться у колокольни. Ты тоже должна быть там, — Куросуки тяжело дышал, он был охвачен тем же боевым ражем, потому, если бы она вздумала с ним спорить, то он бы поволок её туда силой.

— Вот как, — она ухмыльнулась и подняла брови, окинув Райгу оценивающим взглядом. — Хорошо, — она неторопливо встала, откладывая пяльцы на подоконник, расправила длинные юбки и направилась к мужчине, застывшему на пороге. Зазвонил колокол, отчего лицо девушки озарилось необъяснимой для Куросуки радостью. — Целую вечность его не слышала. Когда я была маленькая, я часто взбиралась на колокольню и любовалась природой вместе с моим братом Акио, но Акихиро, — она намеренно не добавила к его имени вежливую приставку, — настолько боялся шпионажа и заговорщиков, что приказал её заколотить. Он испытывал страх перед каждой тенью, потому что имел для этого все основания.

Райга слушал шедшую позади, попутно размышляя над дальнейшей судьбой собравшихся на площади жителей поселения.

========== 2. Изгнанный клан ==========

Старики, женщины и мужчины, их дети, облачённые в многократно заштопанные бесцветные одежды, теснились друг к другу, стараясь согреться — осенью ночи в долине были невыносимо холодными, особенно теперь, когда с неба накрапывали первые капли дождя. Их бывшие правители, клан Ватанабэ, также покорно стояли на площади, не найдя ни причин, ни силы духа, чтобы вступить в бой с могущественным шиноби, но они держались поодаль от простых жителей. Шедшая позади Райги девушка прошла вперёд, и тот смотрел ей вслед, с интересом наблюдая, рядом с кем она встанет. К его удивлению, она заняла место подле простолюдинов, заметно выделяясь на их фоне, но, несмотря на этот контраст, народ реагировал на неё, как на одну из своих. Стража, перешедшая на сторону шиноби из Киригакуре, стояла напротив них всех, безразлично глядя на своих земляков.

— Моё имя — Куросуки Райга-сама, я — один из Семи Мечников Тумана. Отныне я — власть в Катабами Кинзан. У вас есть выбор: покинуть селение, присягнуть мне на верность или же погибнуть. Те, кто ранее вступил со мной в сражение, уже мертвы, — как бы в подтверждение своих слов, он вскинул мечи вверх, притягивая к клинкам молнию. Раздался оглушительный гром, и солдаты покорно поклонились, в то время как бывшие правители держались с напускным достоинством — они знали, что им будет проще покинуть это место, чем ужиться с этим беспощадным шиноби. Лишь одна из Ватанабэ склонила голову, а за ней и все простые жители. — Вы решили уйти? — захохотал Райга, глядя на главу клана и его свиту. Его смех отразился эхом о стены высоких отвесных скал. — Разумно. Я позволю вам взять четырёх коней и две повозки, этого хватит. Если хотите увидеть новый рассвет, то уберётесь до его наступления, — безапелляционно подытожил Райга. Он даже не сомневался, что увиденное достаточно придало вес его словам.

Куросуки остался стоять посреди площади, подставляя лицо ледяному ливню, и чувствовал давно позабытое воодушевление. Люди, громко переговариваясь, начали разбредаться по своим домам, и лишь одна из них не спешила уходить.

— Ты из клана Ватанабэ, — окликнул девушку Райга. Та обернулась, обратив на него испуганный взгляд — она побоялась, что и её заставят уйти, — но решила остаться. Почему?

Держа осанку, девушка медленно подошла к Мечнику Тумана, высоко поднимая голову, чтобы смотреть в его глаза.

— Я могу ответить, но рассказ мой будет не быстрым.

— Я тебя слушаю.

— У основателя Катабами Кинзан было двое детей, моя мать и её брат, мой дядя, Акихиро. По праву старшинства именно он унаследовал само поселение, а мать, став женой шиноби из Амегакуре, покинула эти места. У них родилась я, но мать, тосковавшая по родине, решила, что мне незачем жить в скрытом селении, потому отправила сюда, как бы для напоминания о существовании ещё одной наследницы. Когда я была маленькой, мы неплохо ладили с двоюродным братом Акио, да и другими представителями клана, но чем жёстче становилась политика Акихиро, чем туже затягивали пояса жители деревни, а чем старше я становилась, тем хуже было отношение ко мне. Я была единственной, кто думал не только о заработке, но ещё и о рабочих, чьими руками добывалось золото, шерсть и сельскохозяйственные товары. Именно мне люди могли высказывать о своих бедах, не сомневаясь в анонимности, а я передавала их жалобы уже Акихиро. Но он был глух. Всё это привело к тому, что среди голодного народа появились разговоры о мятеже, а с их языков всё чаще срывалось моё имя. Я стала неудобной, опасной для клана Ватанабэ, потому он решил избавиться от меня, — девушка тяжело вздохнула, а затем продолжила говорить. — Дядя договорился сначала с одним крупным скупщиком о заключении между нами брака, но я не проявила покорности и на этот раз, ответив отказом и обидев тем самым его знакомого. Это стало большим позором для Акихиро, и он разозлился настолько, что запер меня в собственной комнате, намереваясь удерживать до момента, пока не найдёт другой способ избавиться от меня. Весь период проживания здесь я вела переписку с родителями, но и это в итоге стало мне запрещено. Я вышла из положения, привязав письмо к стреле и целилась так высоко, чтобы попасть в подножие колокольни. По моим расчётам его должен был забрать и передать взрослым мальчишка-пастух, который каждый день проходил мимо, и он действительно его взял, но солдаты Акихиро заметили это. Они избили ребёнка до полусмерти только за то, что тот отрицал факт своей находки и не желал отдавать письмо, которое всё равно обнаружили. А затем была моя очередь. Дядя смотрел, как его люди бьют меня, приговаривая, что в следующий раз они меня живьём похоронят, и никто ничего ему за это не сделает. А неделю спустя пришли вы, — её уста изогнулись в удовлетворённой усмешке.

Она промокла до нитки, волнистые волосы распрямились, плотная бархатная одежда потяжелела, прилипла к точёному телу, изрядно продрогшему от холода, но она словно лишилась всех чувств, кроме одного — радости от освобождения. Райга внимательно её слушал, не отводя взор от бледного лица собеседницы и её тёмных глаз цвета грозового неба, совсем таких же, как у него. Они смотрели на него с необъяснимой благодарностью и искренностью, которой он не видел, казалось, никогда раньше.

— Ты помнишь тех стражников, которые сделали это? — хриплым голосом спросил мужчина.

— Помню, — девушка обрадовалась, что Райга поверил её рассказу, — я видела их мёртвые тела, когда выходила из дворца.

— Как твоё имя?

— Меня зовут Риоши, — ответила она.

Позже её имя ещё многократно откликнется эхом о стены поместья Ватанабэ как принадлежащее предательнице, позору рода, напрасно оставленного в живых. Но она это не услышала, беседуя с новым властителем в Катабами Кинзан.

Куросуки изумился тому, что свергнутый клан принял решение незамедлительно уйти, но Риоши понимала, что это лишь потому, что в их головах теплилась надежда попросить помощи у знакомых феодалов или даже нанять шиноби в скрытых селениях. О своих догадках она сообщила Райге.

— Пусть нанимают, я их всех прикончу, — он кровожадно ухмыльнулся. — Иди в дом, надень сухую одежду, пока я поговорю с Акихиро.