Наутро осознала, что так спать вредно. Из зеркала, закрепленного в кабинке ионного душа, на меня смотрела помятая чародейка. Челка торчком, пол-лица раскраснелось, в целом, моя особа имела жутко усталый вид. Надо бороться с ленью и прекращать строить из себя тюленя.

После тщательных гигиенических процедур я более-менее пришла в себя и без особого аппетита плотно перекусила в столовой через силу. Сегодня предстоит большая трата энергии, что потом скажется на белково-углеводном обмене. Даже медитация мне не поможет в последующие три дня прийти в себя потому, как именно сегодня все прибывшие чародейки дружно будут ставить магический теплоизоляционный купол. Хотя он и похож на друшлак, если уж с чем-то его сравнивать, но это хоть как-то защитит нас от бурь и вьюг. Мороз немного спадет, что облегчит условия для работы всей бригаде.

Уже в гардеробной, надевая теплую верхнюю одежду, ко мне подошел Астет и ободряюще улыбнулся.

– Готова?

– К тому, что ждет нас снаружи, или к полному истощению до потери сознания? – сухо уточнила я, заглядывая в его насмешливые глаза.

– И к тому, и к другому.

Я надела плотные перчатки, натянула на голову и лицо шерстяной снуд поверх защитной маски с прозрачными стеклами и только после этого ответила.

– Готова, – обреченный вздох сорвался с уст сам собой, заставив медика озорно хмыкнуть.

Конечно! Это не ему падать лицом в сугроб, вот он и веселится. В любом случае, пусть так, постная физиономия Тени не добавила бы радости моему состоянию. Невольно приходит сравнение: характер Астета Роса очень напоминает мне улыбчивого Найтена Полза. Таких друзей, как этих двух, еще надо поискать.

Шлюзную камеру мы покинули вместе, и в то же мгновение Трамптан принял нас в свои ледяные объятья.

– Ух! – сорвалось у медика непроизвольно.

Тень весь съежился, прячась от пронизывающего ледяного ветра, и для надежности засунул руки в карманы теплой куртки.

– Да ладно, – пришла моя очередь ухмыляться. – У тебя тулупчик с подогревом, получше любого скафандра будет.

– Не тулупчик, а крдильон, – Тень сощурился, спасаясь от яркого света. Все, что нас окружало, сияло кристальной белизной. – Фасончик по последней моде подобран. И технологии, встроенные в терморегуляционную систему, новые.

– Так от чего тогда весь сжался?

– Я, между прочим, не чародейка. А уязвимое нежное создание, – от этих слов мне захотелось насмешливо фыркнуть, глаза Астета лучились озорством за такой же защитной маской. – Я вынужден терпеть этот кошмар. Скорее бы уже обрести свою… холодную женщину.

– А если повезет, и она будет горячей?

– И от такого подарка судьбы я бы не отказался!

Минут десять спустя, вся бригада уже была в сборе. Охотники в первый официальный рабочий день поделили смены и отправились осматривать территорию и ее границы днем на предмет наличия хищников и их гнезд.

Средством передвижения нам служат упомянутые сано-торы, важными деталями которых являются полозья и ходовая часть. Вмещают они двух седоков: водителя и пассажира. Моим водителем сегодня был Астет. Сначала за рулем с комфортом разместился он, а позади него я.

– Всё, – окинула Ивиль взором бригаду. – Всем разойтись по указанным точкам. Купол ставим ровно в половину одиннадцатого. На собрании часы мы сверили, так что осечек быть не должно.

– Держись крепче, – велел медик, перекрикивая рев мотора, прежде чем тронулся с места.

Нашей точкой является вершина горы, откуда я начну вливать свою силу в общее заклинание. Ну и ветер! Его ледяные порывы хлестали по нам со всех сторон, норовя опрокинуть, как незваных гостей. Хорошо хоть сегодня температура не опустится ниже семидесятиградусной планки. Сомневаюсь, что в таких условиях здесь смог бы работать кто-то еще без дополнительного оснащения и экипировки, кроме сарфирийцев.

Небо, как и предсказывала Люси, ясное, насыщенно голубое, почти синее. Цереон отсюда кажется гораздо более маленьким и не таким ярким, однако света сейчас хватает, и ледяные вершины скал отбрасывают блики. Белоснежное покрывало, лишенное наста, устилало абсолютно все вокруг. Некоторые ученые еще смеют предполагать, что в свое время на Трамптане существовала своя древняя цивилизация. Я же с ними не согласна. Как тут жить? Под землей – тоннели, полные газа, а на поверхности лишь снег и скалы. Сейчас же – да. Условия жизни с появлением космических технологий, транзитных поставок материалов и продуктов стали приемлемыми для сарфирийцев, но никак не для других рас.

– Осторожно, – заглушил двигатель Астет, как только мы оказались на снежной вершине. – Склон крутой, но вполне надежный.

Я слезла с сано-тора и провалилась в снег по колено.

– Чудесно, – не сдержала я раздражения, неуклюже топчась на месте.

– Не вздумай колдовать, – начал было товарищ, но, перехватив мой укоризненный взгляд, больше ничего добавлять не стал.

А то я сама не знаю.

– Сугробы еще рыхлые. Видимо, последний снегопад был не так давно, – я осмотрелась и оценила расстояние, разделяющее нас и подножье горы.

Медик извлек из рюкзака кибер-блок и ругнулся.

– Что там?

– Техника барахлит. Экран потемнел, программы прогружаются с опозданием.

– Включай карту. Все на месте?

– Два маячка еще движутся. Времени достаточно, успеют.

Нас окутала тишина. В ожидании время тянулось медленно. Корабль с такой высоты еще больше стал напоминать гусеницу, Тени уже приступили к разгрузке его контейнеров. Я достала из заплечного рюкзака Индивидуальный Портативный Спектрометр восемьдесят четвертой модели и недоуменно осмотрела всю площадь, отведенную под будущую базу.

– Ну, ничего себе! – ахнула я непроизвольно.

– Что? Что там?

– Излучение в зеленом спектре.

– Это логично. Ведь нас предупреждали.

– Ты посмотри! – воскликнула я, протягивая медику ИПС-84.

Астет бережно перенял у меня прибор и уставился на пространство сквозь него.

– Духи Тьмы! Сколько же его тут должно быть?

Все вокруг нас было полностью охвачено излучением. Будь оно, например, рентгеновским, мы бы уже получили смертельную дозу облучения.

– Что там в теории говорится? – решил уточнить у меня на всякий случай Тень.

– Что оно совершенно безвредно.

– А в такой концентрации?

– Не имею понятия. У дяди своего спроси. Последнее время Мистиф как одержимый интересуется всеми теоретическими материалами и результатами практических исследований фарматола.

– А ты, значит, не интересуешься? – голубые глаза насмешливо блеснули. Готова поспорить, на губах у него за теплоизоляционной маской играет насмешливая улыбочка.

– Мое дело "добывать", а исследованиями занимается другая лаборатория. У нас возможности и доступ ограничены.

– Как же я мог забыть. Министерство обороны спонсирует добычу?

– По большей части, да. Процентов тридцать – тридцать пять Министерство здравоохранения. – Я перевела взгляд на друга. – А тебе никогда не хотелось сделать какое-то важное открытие, запатентовать его и получить премию?

– Нет, мне хватает моей работы. Не хочу стать фанатиком и свихнуться в столь раннем возрасте. Я еще слишком молод.

– Любишь жить?

– Люблю. Но не в одиночестве, в компании пробирок и склянок, а в обществе себе подобных созданий.

Я понимающе хмыкнула, ведь когда-то сама была такой же. Отжигала всю юность: кафе, клубы, театры, кино, рестораны, пикники, туристические вылазки. Куда все это делось? Жизнь, полная открытий и приключений… Подозреваю, фарматол будет моим последним открытием. Погрузившись в свои мрачные мысли, я не заметила, как пролетели последние минуты отведенного нам времени. Даже мороз вокруг перестал беспокоить, подозреваю, из-за того, что под пуховиком я покрылась собственным инеем от волнения.

– Кассиль, – Астет потрепал меня за плечо. Он понял, что думаю я отнюдь о не веселом прошлом, уловив ход моих мыслей, и просто не вмешивался все это время. – Пора.