Едва стрелки коснулись 15 минут первого, Андрей сам резко поднялся со стула и стал прощаться. Вера проводила его до порога, в самом конце все-таки выдавив из себя:
– Андрей, ты услышал от меня то, что не должен был… Это моя старая жизнь, пусть все останется в этих стенах, забудется…
– Не переживай, я не трепло, – он улыбнулся, посмотрев на нее теплым и глубоким взглядом, и вышел за дверь.
Какое-то новое чувство волной накрыло Веру с ног до головы, ожидание какого-то чуда, мурашки счастья. Впервые за долгое время она перестала чувствовать себя одинокой, пустой и никому не нужной. Как же было хорошо с ним пить чай… горячий… с жасмином… А он сначала смешно морщил нос, вдыхая цветочный аромат, аккуратно брал в ладони горячую чашку и остужал чай, так по-детски сложив свои пухлые губы. Для ребенка, конечно, у него слишком умные глаза, проницательные и глубокие, таких не бывает у наивного паренька. Что он видел в жизни? Боль, любовь, предательство? Может, ему не хватало родительской ласки, заботы, и душа его искала родного человека…
Вера качнула головой и вернулась в столовую, что-то много она о нем думает со вчерашнего дня, размышляет, словно поэтесса какая… В глубине души так было жаль, что ей уже 32, что место авантюрам и бурлящим чувствам уже нет в ее сердце, оно способно только мечтать и быть отстраненным наблюдателем, но никак не участвовать во всем этом. Было время… было и прошло.
Почему-то легко дышалось этим зимним утром, мороз ни капельки не спал, просто стих ветер, чуть зарделось декабрьское небо, обещая хоть немного солнца и тепла. Вспоминались строчки из любимых произведений, в руках раскачивались проверенные тетради, она уже прокручивала в голове, с чего начнет первый урок, как попробует передать всю свою любовь к бессмертному творению А.С. Пушкина «Евгений Онегин»… И только где-то в глубине души становилось тепло от мысли, что, может, она снова сегодня его увидит… И как же глупо. Все старо как мир, ведь как ни сторонись этого мира и человеческих эмоций, есть что-то сильнее и выше человека…
Но прошли уроки, закончился классный час, Вера даже журнал успела заполнить, а машины у школы не было, телефон молчал. Уже совсем грустная она шла домой, поужинала и приготовила все к работе. Даже за окном не было ни звука. Пока в 11 часов не постучали.
Глупая, она в одном только легком сарафане распахнула дверь, ничего не спросив, и тут же будто съежилась. Перед ней стоял незнакомый парень, он держал охапку роз и явно торопился:
– Это от Михеева. Вам!
Хорошо, у роз не было шипов, потому что в руках Веры они оказались очень быстро, парень же тут же исчез. Приятно… Розы зимой… Алые… А сам не пришел… Может это просто жест в честь знакомства, «спасибо за чай», например. Что ж теперь… Напридумывала себе, взрослая женщина с браком за плечами. Ну вот просто время ему свое некуда было девать, скучно ему было. А теперь гуляет где-нибудь с девушкой своей, имеет право, сейчас в этом его жизнь заключается. Вера грустно поставила букет в вазу, стараясь не смотреть на красивые бутоны, а потом просто легла спать, думалось о многом, вспоминались школьные годы, потом институт, любовь первая и несчастная, неразделенная… Она же любила, это же можно назвать любовью? А потом бывший муж, все так завертелось. Казалось, пора выходить замуж, подруги ведь давно замужем, и ей надо. К нему были чувства теплые, хорошие, но любовью это не назовешь, сердце тогда не стучало так быстро.
Прошло три дня, какой же вечностью они ей показались, однообразные, повторяющиеся, хорошо сегодня Лена, учитель начальных классов, всех пригласила на новоселье, выпьет она сегодня, хоть немного легче станет. Наденет свое любимое бархатное платье бордового цвета, и забудет про все и всех. Вера долго вертелась перед зеркалом, оглядела себя со всех сторон, вроде нет и грамма лишнего, все также сидит платье на ее точеной фигурке, а ведь когда-то она в нем ходила в ресторан с мужем… бывшим. Волосы разметались по плечам, алая помада окрасила бледные губы…
В бар их отвез муж Лены, пригрозив напоследок жене, чтобы та сильно много не пила. Настроение у всех было хорошее, тем более на столе запенилось шампанское, и рядом все были навеселе. Вера старалась вести себя сдержанно, в меру пила и танцевала, мужчины с соседнего столика буквально съедали ее глазами, увидели свеженькую девушку и туда же… Вере было абсолютно все равно, кто здесь, как они ее осматривают, голова будто освободилась ото всех мыслей, в ней были только звуки музыки и пузырьки ароматного напитка.
– Смотри, Алла Викторовна, дочка ваша…
Завуч, второе лицо после директора, не спеша повернула голову, на ее лице не отразилось ни одной эмоции, как-будто ее ничего не удивило вовсе.
– Снова с Андреем, помирились?
– Сума нас с отцом сводит, – как-то тихо и грустно проговорила Алла Викторовна и снова посмотрела в их сторону.
Вера скользнула глазами по толпе и.. на миг дыхание перехватило… Он стоял боком к ней, оперевшись на барную стойку, рука держала сигарету, которая медленно догорала, а рядом, положа руку на плечо, стояла красивая девушка, эффектная и ухоженная, такая, как все сегодняшние молодые девушки, не жалеющие на свою красоту ничего. В том, как она смотрела на него, как горели ее глаза, не покидающие его лица, можно было понять, насколько сильны ее чувства к нему… Только сейчас до Веры стали доходить слова Лены по поводу дочки Аллы Викторовны. Так, значит, это она… помирилась с Андреем… Они, конечно, подходят друг другу. Молодые и красивые. Андрей докурил сигарету и бросил окурок, казалось, он был так близко и так далеко в то же время, словно и не было у них с Верой того длинного разговора, чая с жасмином… Вера только стала пытаться отвести взгляд от его лица, как он случайно посмотрел в ее сторону. Веру словно огнем обожгло, словно поймали ее, подглядывающую за ним, в темном углу, и глаза его стали тревожными, непонимающими, смущенными и виноватыми. Не смогла Вера, не выдержала этого взгляда, отвернулась, только вот море эмоций в ней бушевало все сильнее и сильнее с каждой минутой, жаром обдало щеки, дыхание стало шумным, неровным. Что же это с ней? Что за глупости! Кто он для нее, мальчишка, сопляк, возомнил себя героем. И ведь больше не посмотрела в его сторону, сдержала себя, собрав волю в кулак. Лишь уже на выходе скользнул взгляд по пустой барной стойке, но Андрея там уже не было.
– Как же ноги болят от вас, – Вера шипела на туфли, снимая их в прихожей, – вот не надевала вас тысячу лет, надо было еще столько же.
– С обувью уже говоришь? – повеяло холодком, всего на минутку, после чего из темноты вышел Андрей.
– Ты как вошел? Что ты делаешь? – Вера воинственно приподнялась с кресла, он не испугал ее, нет, просто она была зла на него, злилась напрасно, понимала, но не сдержалась.
– Дверь не закрыла! Это хорошо, что я зашел, а не другой…
– Другой? – Вера откинула волосы с лица, – а ко мне не ходят мужчины по ночам, вот только ты почему-то решил, что можешь!
Андрей приник к дверному косяку, на губах его играла наглая улыбка, усмешка, а глаза бродили по ее лицу, горящему от морозного ветра, выпитого шампанского, пережитого при встрече с ним.
– Не могу, не должен, я это знаю, – он говорил так тихо и спокойно, что Вера невольно перестала кричать, чтобы не пропустить ни единого слова, – но вот увидел тебя… а потом ждал, когда приедешь домой, и каждая минута давалась с трудом.
– Почему? – она задала этот вопрос просто… не ожидая на него ответа…
Андрей подошел к ней близко-близко, его пальцы заскользили по ее горячим щекам, спускаясь к шее, поднимаясь к затылку. Вера смотрела в его глаза, сходя сума от его запаха, крича глубоко внутри себя «коснись меня, поцелуй, поцелуй», а он, словно испытывая ее хрупкое женское сознание, то приближался к губам, то зарывался лицом в ее волосы. Наверное, из ее уст послышался стон, Вера в тот момент плохо слышала себя и вообще все, происходящее на этом свете, она улавливала только его частое дыхание и летала где-то высоко…
