— Мистер Лэнгдон, мистер Гансалес просил сообщить, что через пол часа завтрак. — служанка коротко постучалась.

— Хорошо, я Вас понял, благодарю.

Антихрист тихонько вылез, целуя ведьму в плечо, привычно укрывая одеялом. Он решил не будить Делию. Смерть Алекс потрясла её, и Майкл был уверен, что, когда они вернутся, Корделия ещё не раз заплачет и загрустит. Алекс действительно была светлым человечком, простой дружелюбной девушкой, не удивительно, что демоны начали именно с неё. Мужчина подумал, что хорошо, что они не тронули Миртл. верховная точно полезла бы спасать её, и никакие его убеждения её не остановили бы. Так пусть сейчас она спокойно поспит.

***

— Энрике, думаю, Вы знаете, зачем я вызвал Вас на разговор, — начал Антихрист, закрывая дверь в кабинет управляющего.

— Да, мистер Лэнгдон, предполагаю, Вам нужно выбрать четвёрку счастливчиков, что поедут с Вами, — он присел в кресло, внимательно оглядывая парня. Гансалесу Майкл казался взрослым и рассудительным мужчиной, хорошим руководителем, и Антихрист был рад, что кто-то видит его именно таким.

— Верно. Я бы хотел спросить у Вас совета. Кто, на Ваш взгляд, достоин поехать со мной и мисс Гуд. Но только двоих.

— Позвольте? — Испанец приподнял бровь.

— Мисти Дэй и Стиви Никс определённо отправляются на третий аванпост. Осталось выбрать ещё двух человек.

— Вот как. Что ж, я думаю, неплохой выбор, но всё-таки хочу спросить, почему именно они? — Энрике хотел подтвердить свою догадку.

— Они очень близки для Корделии, я хотел бы, чтобы они были рядом с ней. Думаю, она обрадуется, когда узнает. — Майкл уже даже не бесился от того, что так легко идёт на поводу у ведьмы. Пусть улыбается чаще. Может, и на его сторону перейдёт на радостях. «Ага, конечно, размечтался».

— Думаю, это очень благородно с Вашей стороны. Но не кажется ли Вам, что это похоже на некоторый блат? — мужчина слегка улыбнулся.

— Возможно, — спокойно ответил парень, — но в условиях апокалипсиса мисс Гуд совсем поникла, и я готов пожертвовать своей репутацией в Ваших глазах, чтобы немного поднять ей настроение. Поверьте, я очень сильно обидел Де… Корделию в своё время, можно сказать, я пытаюсь загладить свою вину, — тёмная сторона Лэнгдона сейчас откровенно насмехалась над ним, нашёптывая, что он безнадёжный идиот.

— Похвально, мистер Лэнгдон. Я тоже ставил чувства выше общественного мнения.

«Жаль, что Делия так не умеет».

— Вы не так поняли, — поспешил оправдаться Антихрист, — у меня нет чувств к Корделии, просто я уважаю её, не более.

— Я не первый год живу, и могу с уверенностью сказать, что Вы больны Корделией, — Энрике был в некотором роде романтиком и поэтом, а потому никогда не скупился на метафоры. — Но если Вам угодно себя обманывать, то обещаю больше не педалировать эту тему.

— Что насчёт остальных? Кто, как Вы думаете, должен отправиться с нами? — Майкл благоразумно проигнорировал реплику Гонсалеса.

— О, на нашей станции, не скажу, что много хороших людей. Здесь все богачи, многие дети знаменитостей. Но если и выбирать кого-то из кучки гордецов, то, думаю, я хотел бы помочь Максу и Амелии.

— Макс? Этот тот парень с синими волосами? А что в нём особенного?

— Ему не место здесь. Мисти его единственная подруга, если она уедет, остальные заклюют его. Он не особо социализирован, можно сказать, себе на уме, и у него есть на то причины. Он сильно болен, и ему нужна помощь. Помимо этого, он один из немногих, кто ещё не потерял в себе человека. Уверяю Вас, мистер Лэнгдон, Макс довольно апатичен ко всему и не доставит проблем.

— Я понял Вас. Что насчёт Амелии? — Майклу в принципе было всё равно, кого брать, а кого нет. Он устал от этих отборов и официоза. Играть в Бога оказалось не так просто и весело, как он ожидал, а потому просто доверился вкусу испанца. Всё-таки тот давно славился своей мудростью.

— Амелия не дочь богачей. Она довольно остра на язык и способна постоять за себя, но всё же, если в Вашем убежище есть люди подобрее и лояльнее к простолюдинам, то ей было бы лучше там.

— Хорошо, спасибо, Энрике, я подумаю над Вашими словами.

***

Корделия, окончательно породнившись со своей паранойей, стремительно направлялась к оранжерее. Запершись среди цветов, девушка сползла по стеночке и начала суетливо покусывать костяшки пальцев. Она, безусловно, обрадовалась, когда Лэнгдон объявил на обеде, кто отправляется на третий аванпост. Мисти и Стиви будут рядом с ней, и она обязательно сможет их защитить, чтобы ни случилось. Но в затуманенной ответственностью, заботами и опасениями голове блондинки никак не укладывалась одна мысль: зачем он это делает? Майкл был до одури заботливым, что выражалось чуть ли не в каждом его взгляде и было совсем несвойственно ему. И нет бы пользоваться, как настаивает та же Фиона, Корделия чертовски волновалась. Ей казалось, что с ней снова играются, что ей дурят голову каким-то жестоким и изысканным планом, играя на том, что она девушка. Банально, но, к сожалению, действенно. Рядом с Майклом ведьма в первую очередь чувствовала себя женщиной, более того, нужной. И Верховная поймала себя на мысли, что восхищается такой искусной с его стороны игрой, потому что верить хотелось, очень хотелось. Делия решила отстраниться от Антихрита, заняться разработкой плана, но каждое его объятие в ночной тишине говорило о том, что сделать это уже невозможно. Единственное, что приходило в голову — застрелиться. Мысль о том, что Майкл по своей неопытности просто наивно влюбился, даже мельком не проскочила в её воспалённом от постоянного предательства мозге. Девушка постоянно ожидала нож в спину. Верховная вообще перестала чувствовать в себе какую-либо силу уничтожить его. Былая ненависть испарялась с поразительной скоростью, а умозаключения метались от «Он просто раненый мальчишка, что хочет доказать, что чего-то стоит» до «Не ведись, Делия, он чёртов манипулятор, он убьёт тебя при первой же возможности».

Показательно гордо вставая, хотя рядом-то и никого не было, ведьма вышла из оранжереи и пошла в гостиную, вспоминая, что Энрике собирался сделать какое-то объявление.

— Уважаемые, сегодня четверо из нас отправятся на другую станцию, — начал седовласый, — и по многочисленным просьбам, вечером, за несколько часов до их отъезда, состоится прощальный вечер танцев. Некоторые из вас настояли на конкурсе свободного танца, и я решил, что это неплохая идея. Наши слуги послужат вам всем аккомпанементом, участие принимают любые желающие пары.

Для жителей этого убежища такая практика была константой, тем более, если учитывать, что количество парней и девушек было равным, хотя иногда Мисти танцевала со своей любимой Стиви. Корделия же лишь улыбнулась, решая для себя, что в этом участвовать точно не будет. Девушка, вообще-то, очень любила танцевать когда-то, постоянно уговаривая на это ленивого Хэнка, но в нынешних обстоятельствах такие развлечения почему-то себе запрещала. Да и партнёра у неё нет.

— Только не говори, что как обычно отсидишься в углу и будешь хмурить своё чудесное личико, — рядом с ней присел Антихрист с фирменной нахальной усмешкой на губах, окидывая взором хрупкую фигурку в тёмно-синем блестящем платье с открытой спиной. А так как ведьминские опасения и предрассудки всегда были с ней, то его назойливость уже сильно выводила из себя.

— Лэнгдон, я не понимаю, тебе заняться нечем? Так спустись в Ад, поговори с демонами, что ты ко мне привязался? Ты мне дышать спокойно дашь? Неужели здесь нет интересных собеседников? — во взгляде читалась такая ярость, что Майкл невольно начал вспоминать, что мог такого сотворить в последние несколько дней, что его улыбчивая Верховная вдруг пытается его чуть ли не уничтожить глазами.

— Я даю тебе право разговаривать со мной, как со школьником, хотя давно мог бы зашить тебе рот, неужели этого мало?! — неожиданно грубо высказался мужчина. Он тоже уставал от не остывающих чувств к Делии и неопределённости между ними, так она ещё ведёт себя, как заносчивая сука. Парню казалось, что у ведьмы какой-то хитрый план в голове, иначе почему она так сильно запала в его, между прочим, холодную и трезвую голову? Да ещё и эти постоянные качели. Майкла невероятно раздражало, что ночью она вся такая нежная, беззащитная, тёплая, практически родная, чёрт возьми, а днём даже хуже, чем заклятый враг. Зачем целовать, пусть даже и в щёку, а потом посылать, зачем прощения просить? Какой-то вздор, не иначе. С т е р в а. — Чего ты злишься, милая? Я вроде как должен был убить тебя, а вместо этого делаю всё, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Чего тебе ещё не хватает? — Майкл взял её руку в свою и с тяжёлым вздохом прошептал, — Я же к тебе со всей душой, ангелок, зачем ты так?