Отец Гон остро на него глянул.

– Не забывай: наши боги совсем недавно возродились и еще не скоро обретут полную силу.

– К тому же в мире все-таки остались вещи, которые им неподвластны, – задумчиво обронил я.

– Имеешь в виду «зеркало королей»? – встрепенулся брат, до которого докатилась очередная моя мысль.

– Да. Кристалл… Что, если после ухода той твари в нашем мире остались другие осколки? – спросил я скорее себя, чем его. – Что, если кто-то сумел их использовать? Что, если та тварь была не единственной? Святой отец…

– За границей нашего мира царит хаос, Артур Рэйш, – чужим голосом отозвался настоятель, на лицо которого внезапно набежала густая тень. – Тварь возле Врат была одна, но ты мыслишь в правильном направлении – хоть самый большой и опасный разлом был закрыт, однако маленькие щели все равно время от времени образуются. И это может быть опасно.

Мы с Мэлом быстро переглянулись, не совсем поняв, куда он клонит, а отец Гон вдруг опустил плечи, как-то весь обмяк и, шумно выдохнув, растер лицо руками.

– Святой отец? – настороженно переспросил я.

– Мне все-таки кажется, что и без благословения владыки ночи у тебя развился дар предвидения, – устало вздохнул жрец, отнимая от лица руки. – Фол считает, что идея с границей не лишена смысла.

– Нам что, опять придется ее закрывать?! – возмутился Мэл, некстати вспомнив, чем это для него закончилось.

Отец Гон качнул головой и, сделав знак, попросил пару мгновений тишины. А когда окончательно оправился от ниспосланного владыкой ночи видения, начал медленно и тихо говорить.

– Может, вы об этом не догадываетесь, но наш мир – это крохотный островок стабильности на бескрайних просторах Вселенной. Таких островков немало, и каждый из них тщательно охраняется…

– Богами? – предположил я.

– Да, Артур. Приходя в новый мир, боги вдыхают в него жизнь, населяют разумными созданиями и во всех смыслах делают его обитаемым… но снаружи выстроенной ими защиты, как и раньше, царит первозданный хаос. Тогда как боги – это воплощение порядка, которым каждый миг приходится отстаивать у хаоса свое право на существование.

Мэл озадаченно поскреб затылок, как и я, впервые задумавшись, а зачем нам вообще нужны боги.

Как-то жрецы упустили этот момент в своих проповедях. Да, они говорили, что боги нам помогают, в обмен на молитвы даруют те или иные привилегии. Вроде как наблюдают за нами, следят за миром и порядком… но при этом даже у меня до недавнего времени складывалось обманчивое впечатление, что мы в общем-то и сами способны справиться со всеми трудностями. А боги… ну просто где-то есть, зачем-то мы им нужны, и на этом, можно сказать, мое понимание мироустройства заканчивалось.

По мере того как я открывал для себя темную сторону, мое мнение о богах постепенно менялось. А когда мы закрывали разлом в Лотэйне, образ богов окончательно перестал ассоциироваться у меня с компанией праздно одетых, паразитирующих на нашей вере сущностей. Я увидел их изнутри. Пусть краешком, но все же коснулся их мыслей, устремлений. Обнаружил, что на самом деле боги действительно нужны. Но только сейчас до меня дошло – насколько.

– Боги не почивают на лаврах, веками собирая с верующих невидимую дань, Артур, – с едва уловимым укором посмотрел на меня отец-настоятель. – Создав обитаемый мир, они вынуждены следить, чтобы он не был разрушен ни снаружи, ни изнутри. Латать трещины в защите, укреплять границу, отгонять от нее потусторонних тварей. Да, хаос силен. Какова бы ни была мощь богов, но против целой Вселенной не выстоять даже им. И только здесь, в обители созданного ими порядка, они способны поддерживать равновесие.

– А зачем им это нужно? – полюбопытствовал Мэл. Да и мне, признаться, стало интересно. – Если снаружи царит только хаос, то получается, что и боги пришли оттуда же?

– Верно, – сумел удивить нас отец Гон. – Наши боги действительно родом оттуда, но, создав обитаемый мир, они сошли с пути разрушителей и встали на стезю творцов. Поэтому свой мир они берегут, растят его, как садовник растит редкое дерево… Быть может, я путано объясняю, но это то, что мне сегодня открылось. И то, чем я хотел бы с вами поделиться.

Я замедленно кивнул.

– Нет, святой отец. Вы объясняете очень доступно. Даже по разлому кое-что прояснилось. Но не так давно наши боги были слабы. На какое-то время они вообще перестали контролировать ситуацию с Вратами… да, наверное, и не только с ними. Что за это время произошло с защитой, которую они держат вокруг нашего мира?

– Трудно сказать, – ненадолго задумался отец Гон. – Пока наши боги спали, они многого не видели и не осознавали. На фоне тех сложностей, с которыми мы пытались справиться последние полтора тысячелетия, некоторая нестабильность защиты воспринималась как должное. Да и перед лицом более серьезной угрозы в лице полноценных Врат мелкие трещины никто не искал. За это время частицы хаоса могли не только сюда проникнуть, но и закрепиться. А поскольку его природа преимущественно разрушительна, то для нашего мира его появление – все равно что… змея, которая вдруг отыскала в своем гнезде птичье яйцо.

Мэл нетерпеливо прошелся вдоль молчаливых статуй.

– Святой отец, правильно ли я вас понял: решая более крупную проблему, мы случайно не заметили несколько мелких, и теперь это нам аукается? Не допустив в наш мир одну злобную тварь, мы, возможно, проморгали появление гораздо более опасного противника, который, пока мы отвлеклись, сумел пробить брешь в поставленной богами защите?

На лицо настоятельно снова набежала тень.

– Боюсь, что так, сын мой. И последствия этой ошибки могут оказаться катастрофическими.

– Но все же времени с появления Врат прошло довольно много, – обронил я, когда Мэл растерянным жестом схватился за голову. – Был бы хаос силен, нам бы уже не поздоровилось.

– Даже обычное птичье яйцо непросто раздавить в ладони, – кивнул жрец. – Поэтому хаос постоянно ищет бреши, глодает скорлупу, царапает ее поверхность в надежде пробить хотя бы крохотное отверстие…

– А затем ему помогли изнутри, и вот он здесь, – мрачно закончил я. – Хорошо. Это понятно. Вопрос в другом: что мы можем с этим поделать? Попробовать отыскать эти трещины? Как-то их закрыть?

– Но как? – спросил Мэл.

Отец Гон, когда мы одновременно на него посмотрели, только тяжело вздохнул.

– Судя по вашему лицу, – нахмурился я, – Фол и остальные нам в этом не помогут.

– Боги истощены, – подтвердил мои наихудшие опасения жрец. – Их возможности сильно урезаны, и пройдет еще немало лет, прежде чем они войдут в полную силу.

– Но хотя бы трещины в защите они могут нам показать?

Настоятель удрученно покачал головой.

– Хаос и порядок противоположны по сути, поэтому в местах, где поселяется хаос, божественные законы не работают, а божественный взор туда не проникает.

– Совсем скверно, – пробормотал я. – Тогда как мы можем его найти, святой отец? Вернее, меня больше интересует, как мы можем его убить?

– У меня нет ответа на твой вопрос, Артур, – тихо ответил жрец. – Природа хаоса настолько нам чужда, что в мире нет такой силы, которая была бы способна его уничтожить.

– Тогда зачем вы меня позвали? И при чем тут все-таки тварь? – не без раздражения задал я тот самый вопрос, с которым и пришел в первохрам. – Как вообще связан приход хаоса с существом, которое я сегодня уничтожил?

Отец Гон тяжел вздохнул.

– Связь есть, брат мой, иначе Фол не ниспослал бы мне видение. И вот как раз об этом я и хотел с вами поговорить.

– Разойдитесь… расступитесь…

Встревоженно гудящая толпа в холле главного Управления столичного сыска неохотно подалась в стороны, пропуская тяжело пыхтящих коллег, которые тащили в сторону лечебного крыла смердящие останки.

Вряд ли Корн соизволил просветить своих людей насчет того, что же в действительности произошло в подвале, однако неистовый грохот слышали все, последствия метания паучихи до них тоже наверняка доносились, и не раз. Так что ничего удивительного, что когда по Управлению прошла информация о неизвестной науке твари, весь штатный состав ГУССа вывалился в коридор, чтобы посмотреть, что за монстра мы там поймали.