<p>
А потом позвонил Ник и сказал, что всё готово для презентации нового товара на рынке крови.</p>
<p>
Райнер не поехал: дел невпроворот, навалились все тяготы ведения своего хозяйства - только успевай поворачиваться. Всё же новости увидел, - Сартен постарался с рекламой, чтобы о них узнали, чтобы не дать шанса конкурентам съесть ферму втихаря, пока никто о ней не узнал. Большой строгий зал, девушки в длинных, сильно открытых чёрных платьях с подносами, на которых алеют наполненные бокалы, шикарно одетые солидные лондар... Райнеру стало плохо от этого зрелища: все они были счастливы от того, что пьют человеческую кровь, они смаковали разные вкусы, с видом знатоков дегустировали, оценивали... И - довольство на лицах, полное удовлетворение от жизни лондар. Содержать людей в других условиях? Что ж, это прекрасно, это даёт превосходные результаты, качество крови повышается. Люди - это пища, условия - это что-то далёкое и почти нереальное, это средство для обеспечения их, богатых, сытых - деликатесом, средство для создания роскоши. Хищные лица лондар, а среди них тот, кто притворяется таким же, на чьём лице то же выражение, но это - маска... Сартен. Единственный. В какой-то момент он улыбнулся, и Райнеру стало страшно: тот был очень убедителен, если не знать - поверишь. Осадил себя: на то и рассчитано, никто не должен догадаться об их авантюре... не говоря уже об её истинной цели. Райнер смотрел до тех пор, пока в ушах не стало звенеть: кровь, кровь, кровь, для истинных ценителей...</p>
<p>
Выключил новости, вылетел в коридор. Там, наверху, сейчас работают люди. Чтобы эти нелюди оскаливались, поворачивая бокал, смотрели, как живая кровь стекает по прозрачным стенкам, смотрели сквозь неё на мертвенно-голубой свет, который заменил им настоящий. А люди работают, смеются, он слышал их голоса, им тяжело...</p>
<p>
Он поднялся наверх. Надо выполнять обязательства. Надо увести людей с простора в подземелье, и тогда тот алый цвет, который он видел на экране, заструится, станет явью, ощутимой реальностью, и машина уйдёт по трассе. Плата за Переход? Может быть... Судя по лицам лондар - просто за жизнь.</p>
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
Ник приехал, когда лёг первый снег. Так странно, - долгая серая осень, слякоть, душа не хочет забывать о красках, но приходится смириться, - и вдруг становится светло и чисто. Ник привёз вино, деньги и непривычное ощущение уверенности от того, что дело пошло.</p>
<p>
Они доехали до реки. Правый берег был обрывистым, до самой воды добраться трудно, землю хоть и прихватило первыми холодами, но всё равно ноги скользили. Ник чуть не навернулся, выскочил на песчаный пляжик и рассмеялся.</p>
<p>
-Тут зимой, наверное, можно кататься на горных лыжах, да?</p>
<p>
Райнер осторожно спустился вслед за ним.</p>
<p>
-Честно говоря, не знаю. В этих краях давно уже исчезли все развлечения... кроме охоты на людей.</p>
<p>
Ник подошёл к воде. Оглянулся.</p>
<p>
-Послушай. Ты ничего не изменишь в том, что произошло. Смотри, - ты можешь видеть звёзды, дышать воздухом, ты свободен. Да, снова наступает зима, она протащит тебя по следам прежней, как по лыжне, но ты не застрянешь, ты проедешь дальше. Кажется ведь, что каждую ночь восходят одни и те же звёзды, что река та же, но ведь это не так, вокруг тебя - иное.</p>
<p>
-Я не могу отделаться от этого, - помолчав, признался Райнер. - Снова будет зима, снова будет белое бесконечное поле и свист ветра в ушах.</p>
<p>
-Будет, - согласился Ник. - Но она же возвращается каждый год. Приходила и раньше, придёт и потом. Та - больше не повторится. Разве не так?</p>
<p>
Райнер кивнул.</p>
<p>
-Не бойся зимы, - попросил Ник. - Сейчас ты другой.</p>
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
Он внезапно обнаружил, что забыл, как это - когда ты зимой можешь спокойно спать, когда не держишь сутками напролёт телепатическую связь, когда нет страха, что твоих где-то схватят, что твоё убежище найдут... Он заново узнал, как это - свободно выходить в степь и не вздрагивать, когда мимо проезжает машина. Ездить по окрестностям и смотреть на птиц. Спускаться к замёрзшей реке и выходить на звонкий, ещё не заметённый снегом лёд, чёрный и прозрачный.</p>
<p>
Он работал рядом с людьми - до неодолимой усталости, до упаду. Видел их лица, говорил с ними, упорно говорил - как с людьми, не как с теми, кто хотел устроить бунт и разрушить его план. Он не знал, кто собирался участвовать в авантюре с похищением, и не хотел это выяснять. Они вместе разводили птицу, обустраивали помещения, вместе грелись у костра в зимней ночи, когда в чёрное небо летели искры. Опасность, жизнь в страхе, на грани - это было из той, предыдущей, до-лондарской жизни. Он не хотел, чтобы это существовало здесь. Айретанна смотрел из-за спин других и молча кивал: не будет, не допустим, а если это придёт - встретим, как подобает. Райнер хотел в это верить и - верил. Дни до обещанной первой отправки улетали в мороз и в метели, никто не заговаривал с ним о том, кого отправлять, и он назначил себе срок: спросить Айретанну за два дня до срока. А до тех пор - жить, следить за всеми и работать, чтобы не подставить Сартена и всех, на чьи деньги они тут спокойно сидят в степях вместо того, чтобы прятаться от охотников за людьми.</p>
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
Той зимой Райнер перешёл на переливания крови. Отбирал из той, что привозили для питания персонала, - кровь с фермы должна уходить на дело, нечего красть, в результате получится только в ущерб себе. Поначалу было трудно находить вены, он исколол все руки, благо было не больно, потом всё-таки плюнул и поставил себе катетер. Это было неудобно, - всё время приходилось следить за ним, - но он враз почувствовал себя лучше: слишком давила необходимость пить кровь. А так - да, неизлечимая болезнь, лондаризм не лечится, можно только поддерживать себя в норме... и от этого как будто становится легче. Может, это и самообман, но ведь и крови надо в разы меньше, Ник приехал - подтвердил... А душа всё равно была не на месте.</p>
