<p>
-Я в этом не уверен, - сквозь зубы выговорил Райнер. - Должны же порядочные люди как-то обходиться.</p>
<p>
-Успокойтесь, - Арик вдруг положил ему руку на плечо. - Я понимаю, вы сейчас вовсе не благодарны судьбе за то, что выжили, но я уверен: настанет время, когда вы будете думать иначе.</p>
<p>
Райнер решил не спорить.</p>
<p>
-Вы очень оптимистичны, Арик.</p>
<p>
</p>
<p>
***</p>
<p>
Он никак не мог смириться с тем, что ему приходится пить кровь. Отвертеться не получалось: сиделка высилась над ним, как палач над жертвой, и тщательно выполняла свои обязанности по приведению пациента в норму. Для сиделки его терзания явно не были тайной, но от этого ничего не менялось. Оставалось только удивляться тому, как стремительно срастаются кости, и ждать суда. От постоянного пребывания в палате без окон он потерял чувство времени и нисколько не удивился бы, если бы вдруг услышал, что сидит тут уже несколько лет, хотя умом понимал, что так быть не может. Где-то снаружи вместе с его человеческой природой осталось сверкание снега под ярким солнцем, лазоревое ясное небо, птицы, чертящие в нём замысловатые узоры... Мир исчез. Остались только пустые стены, за пределами которых, тускло улыбаясь солнечными лучами, ждала Смерть. Ей было всё равно, кого ждать, преступников или заключённых, вечных детей или застывших стариков, - ей, в общем, всегда было всё равно, но раньше у её власти были хоть какие-то ограничения...</p>
<p>
Райнер понимал, что напрямую лондар не будут ничего предпринимать. Они не знали, что он сейчас может и чего не может, - он и сам, по большому счёту, этого не знал, - но они должны были ждать его действий. До них, правда, должны были наступить суд, отбывание наказания и освобождение, так что лондар явно располагали массой времени. Улыбчивый следователь больше не приходил, но Райнер мог поклясться, что его не собираются оставить в покое. Усыпить бдительность - да.</p>
<p>
Когда ему наконец разрешили встать, первой пришла мысль о побеге. Тюрьма, как и все здания, перестраивалась для нужд лондар, тут обязаны были остаться какие-то лазейки... Райнер поднялся с кровати, пошатнулся и едва не рухнул обратно: не ожидал, что окажется настолько слаб. Идею о побеге пришлось отложить, да и предстояло подумать хорошенько, стоит ли добавлять себе времени отсидки ещё и за попытку бегства, ежели его поймают. В том, что поймают, Райнер не сомневался: лондар куда лучше ориентировались и в этих местах, и в жизни, в которую он только-только вступил.</p>
<p>
Потом его перевели в камеру предварительного заключения, до суда оставалось не так много. Положенный по закону защитник оказался чуть ли не более симпатичным, чем следователь Арик Манийта, Райнер подумал, что в систему правосудия отбирают не только по профессиональным качествам, но и по внешним данным, дабы создавать нужное впечатление... Райнер честно сказал, что он не собирается спорить относительно бумажника, но насчёт угона снегохода он себя виновным не признаёт, поскольку с ним поступили совсем не по-человечески, и он должен был защищаться. Защитник снисходительно улыбнулся и ненавязчиво попытался убедить Райнера в преимуществах жизни лондар перед положением человека в изменившемся мире.</p>
<p>
На суде он первым делом глянул в зал, - почему-то в голове сидела мысль, что он увидит Лину. Он пытался убедить себя, что это невозможно, что надо быть самоубийцей, чтобы явиться на процесс, да она и не знает наверняка, что с ним... разве что могла бы узнать об аварии - потом, задним числом, по следам на дороге. От этого навалилась тоска: а если она уверится в его гибели, то не придёт к Переходу... Он тряхнул головой. Глупо. Какой ещё Переход, какой первый день лета, он в тюрьме будет сидеть, а не гонять лондар по степям. Народу в зале было немного, дело не вызвало особого интереса: ну, случайно был пять лет человеком, всё равно ж сколько верёвочке ни виться...</p>
<p>
И всё же на первом ряду нашлись знакомые лица. Сначала Райнер никак не мог сообразить, где он видел этих юнцов, но потом судья вызвал одного из них как свидетеля, и тот нахально пошёл излагать, как они отловили Райта и на основе его показаний - слово-то какое ввернул, Райнер только головой покачал - начали охоту на людей. Через полминуты ему уже хотелось избить наглого парня и перестрелять всё местное "правосудие". Да, действительно, люди здесь не то что не члены общества, а и вовсе что-то вроде непокорного скота, который необходимо держать в узде...</p>
<p>
Защитник с тревогой нагнулся к нему, - видно, почувствовал неладное.</p>
<p>
-Ничего, - Райнер жестом отстранил его, не дожидаясь вопроса. - Вот только не представляю, как вы собираетесь меня защищать, лондар же кругом правы.</p>
<p>
-Сейчас и вы лондар, - возразил тот. - Поэтому ваш случай становится интересным прецедентом, и с этим можно долго работать...</p>
<p>
-Долго? - в ужасе переспросил Райнер. - Вы хотите сказать, что эта канитель может затянуться?</p>
<p>
-Я мог бы устроить хороший процесс и занять суд делом на пару лет, - защитник скромно поклонился. - Но не думаю, что это в ваших интересах.</p>
<p>
Райнер с усмешкой бросил взгляд на Арика Манийту, который спокойно дожидался своей очереди.</p>
<p>
-У меня интересов нет, в отличие от некоторых. А некоторым, как я полагаю, будет гораздо полезнее, если я поскорее отсижу своё и выйду на свободу.</p>
<p>
Защитник то ли действительно не понял, то ли сделал вид.</p>
<p>
Райнер чувствовал, что он абсолютно одинок, - как-то вдруг навалилось, и ему стали безразличны и наглые лондар, и вежливый следователь, и суд... За наглухо заделанными стенами здания суда бесилась ночная вьюга, мириады снежинок бились об убитые окна, а здесь ровно горел мёртвый свет.</p>
<p>
Он почти не слышал, что говорят в зале, и внезапно наступившая тишина ударила по нервам. На него все смотрели, он понял, что от него чего-то ждут. Было неловко.</p>
<p>
-Простите?</p>
