И вот мы идем, ищем вход. Я уже побывала в подземельях не так давно, и больше мне не хочется. Но что-то подсказывает, что все-таки надо. Тенебриус бодро идет вперед, Флорентина еле за ним успевает, а замыкаю процессию я. Брежар нас оставил, сообщив, что по всей цитадели его гвардия саботёров пока остается, но скоро их заменят другие гвардейцы. Вальдемарт также нас покинул. Видите ли, у него свои дела. А мы идем узкими средневековыми улочками, проходим под белой полуаркой, потом еще под одной, поворачиваем направо и топаем дальше вниз по мощеной камнем пешеходной дорожке.

– К дальним или ближним пещерам пойдем? – спрашивает Флора.

– К дальним. Они древнее.

Следуем по мощеному спуску вдоль невысокой кирпичной ограды, за которой простиралось внутреннее пространство занесенного снегом монастырского сада.

Вообще я только сейчас начала понимать смысл того, что монастырь назывался цитаделью. Он был окружен стенами, буквально одна за одной. Помимо внешних башен, стен, фортов, укреплений, равелинов и люнетов, даже стены монастыря были крепкими и высокими, а ворота с надвратными церквями – не просто строения – башни. Стены возвышались между нижним и верхним монастырями, и повторялись несколько раз. Ограды высокие, проходы узкие, кладка – вековая. И пещеры, как я понимаю, тоже – оборонительные укрепления от врага, возникшие в далеком прошлом.

– Пещеры – тоже укрепления? – спрашиваю я.

– Да. В них еще в варяжскую эпоху скрывались разбойники.

– Вот это здесь все так огорожено, никому не пройти! – восхищаюсь я.

– Но мы же прошли! – улыбается Тенебриус. – Впрочем, здесь и правда укрепления всех времен. То ли с южной стороны бастиона. Там такие пушки и снаряды, которых мы еще не видывали.

– Больше пушек, что палили по нашим? – не сдерживаюсь я.

– Много больше. Там машины войны! – загадочно интригует наш спутник.

Повалил снег, застлав небо белой дымкой. Газовые фонари на изогнутых держателях не светили. Мы приблизились к статуям двух суровых бородатых старцев, стоящих на фоне темных, величественных елей.

Лики святых взирали сурово. Это бесогоны Антоний и Феодосий, они в одиночку сражались с полчищами бесов.

И все-таки чувствую сильную тревогу. Не надо нами идти туда. До тошноты ощущая сильное зло, что притаилось и ждет нас в подземельях, куда ведет нас Тенебриус.

– Нет! Не пойду туда!

– Куда? – удивляется Фло.

– В пещеры! Ни в коем случае!

– ???

– Вот надо в ту часовню, там есть портал! – озаряет меня спасительной догадкой знак промысла, подсказка.

По другую сторону от бесогонов, тоже над верхушками елей, возвышается одна из многочисленных башен. Величественно-прекрасная, она значительно отличается по архитектуре и оформлению от остальных, резко выделяясь среди прочих сооружений. Стройная восьмигранная, белокаменная колокольня, в ней не столь много ярусов, как у великой звонницы вверху: всего два. Купола венчали шпили, на их остриях поблескивали огоньки[4].

– А ведь может быть… – отзывается Тенебриус, разглядывая шпили, и, словно безуспешно пытаясь вспомнить что-то знакомое, подобно слову, которое вертится на языке, но никак не может быть высказанным.

– Шпили… антенны… – говорит он. – Возможно ты права.

И действительно, я сразу не рассмотрела, но в проеме арки, помимо колоколов, по самым краям ее виднелись по белой мощной антенне.

– Говорят, – добавил Тенебриус, – эта колокольня пережила прямое попадание молнии, но башня осталась невредимой. Верующие считают, что в церкви молнии не бьют. Случай из ряда вон выходящий. Молва говорила, что так Илья-пророк очистил место от нечисти. Тот же Перконас, он же Валинаса молниями изгонял. Да… я думаю, там может быть вход. Идем.

Шпили венчались солярными многолучевыми знаками, да и сама колокольня богато разукрашена лепниной: крылатыми ангелами, цветами и другими красивостями.

– Напоминает замок… в Моравии, Румынии – говорю я, перестав тревожиться, и просто любуясь красотой.

В нижней части часовни – врата. Но надеясь пробраться внутрь, мы проходим насквозь и попадаем на старое монастырское кладбище, что мирно раскинулось по другую сторону башни.

Надгробные камни, обнаженные, слегка присыпанные снегом ветви деревьев, на одном из дубов – знакомые мне зеленые кусты омелы. Но волнует меня не это.

– Древнее кладбище. Нам могут помещать зомби, – предупреждаю друзей.

– Зомби? – удивляются Тенебриус и Флорентина.

– Вам смешно, а я не один раз спасалась от них за последние дни.

– Ежели и так, здесь монастырь, место святое, – пытается успокоить Фло.

– Молния в башню, стало быть, тоже от излишней святости ударила?

За высокой оградой, окружающей кладбище, и тоже входящей в укрепления бастиона, на фоне неба виднеется статуя Матери-Богини, высоко занесшей свой меч. Она высится над оградой, как бы паря над стройными рядами черных крестов и могильных камней. Величественное зрелище немного успокаивает меня, хотя где-то в глубине души все равно остается смутная тревога.

Дальше пути нет. Тупик. Возвращаемся к часовне и под колокольней проходим обратно. И уже слева от врат, что привели на кладбище, замечаем маленькую неприметную дверку. Она оказалась открытой. Внутри еще одна дверь и лестница.

– Кто там? – доносится из закрытой каморки, но мы быстро поднимаемся наверх. На втором ярусе хрупкая деревянная лестница, по которой осторожно забираемся в подкупольное помещение. Слышны шаги. Кто-то поднимается за нами наверх.

– Наверное, ветер шумит, – послышался голос снизу. Шаги удаляются.

Под ногами грубый пол из деревянных досок, вокруг – двенадцать оконц с цветными витражами святых. Кроме деревянной лестницы-стремянки наверх – ничего.

Что делать? Взбираемся дальше.

Еще меньшее помещение, тот же деревянный настил с люком в полу. Та же дюжина окон с мозаиками. Но есть одно отличие. В центре комнате, в круглой оправе – стекло, подвешенное на цепях, и поворотный механизм на потолке, под самым куполом.

Наконец-то!

Мы с Флорентиной открываем окна, Тенебриус пытается разобраться с рычагами и тросами механизма.

В окнах виднеются Богиня-Мать, часовня верхнего монастыря, маленькая церквушка, под которой вход в пещеры.

Снегопад, застивший небо плотной пеленой, не дает найти Орбус на небе.

– Эли, помоги! Мне нужно посмотреть на конфигурацию помещения и угол светила. Достань свой амулет, он хорошо преломляет свет, и пройди по кругу вдоль окон, пока не появится зеленый луч.

Флорентина отошла подальше к стене, для наиболее полного обзора. А я несколько раз хожу от окна к окну. Зеленого луча нет.

– Да нету, нету этого Орбуса на небе! – начинаю злиться и хочется швырнуть уже этот кристалл прямо в открытое окно. Надоело.

Я делаю резкое движение рукой, и слышу.

– Стой, повтори.

– Что? – переспрашиваю я Флорентину.

– Сделай еще раз вот это движение рукой.

– Какое?

– Которое ты только что сделала. Только медленно.

Я осторожно пытаюсь воспроизвести траекторию движения моей руки, а, следовательно, и кулона в ней, и вот загорается и исчезает зеленый луч.

– Чуть-чуть назад.

И вот я стою, стараясь не шевелиться, фокусируя зеленый тонкий луч.

Теперь настала пора злиться Тенебриуса. Он так и этак пытается повернуть оправу стекла, чтобы луч попадал на его поверхность. Не тут-то было.

– Да чтоб тебя! – восклицает в сердцах Тенебрий.

– Тихо, дай я попробую, – говорит Флорентина.

Тенебриус отходит, и уже Флорентина дергает и двигает оправу то в одну, то в другую сторону.

Вот, она почти коснулась луча, Фло аккуратно тянет оправу дальше, но последняя резко уходит.

– Да чтобы ты провалилась! – уже выходит из себя, и ударяет посохом по стеклу.

– Ты чего?! – испугались мы с Тенебрием, и хватаем ее за руки, чтобы она не разбила наш портал. Слава богам, стекло пока цело.

Все трое тяжело дышим. Мне становится смешна ситуация, и я, спокойно, подношу амулет к окну. С нескольких попыток нахожу зеленый луч. Фло и Тенебрий вместе пытаются сфокусировать линзу, но ничего так и не выходит.