– А вдруг он маньяк? – думала я про себя.

– Как-то мы странно едем – опять повторил «маньяк». – хотя мы скорее стояли, чем ехали. Я не ответила. Поезд возобновил движение, и вскоре, на следующей остановке в вагон зашла влюбленная парочка.

– Ну слава богам, хоть не вдвоем с этим маньяком! – подумала я.

Показалось, или сквозь шум поезда я расслышала пронзительное завывание. Может быть трение колес о рельсы? Свет погас и загорелся снова. Мне казалось, что снаружи раздавался призрачный подземного ветра свист. Он, словно шептал: не кричи, молчи.

И я сделала то, что до этого никогда не подумала бы. Придвинулась ближе к Эфтану и вцепилась в его руку. Он никак не прореагировал, но, судя по всему, отнесся с пониманием. Мне показалось, что происходящее и Тетрахромбиулу было в новинку. Да, он любил жуткие истории, но одно дело рассказывать, а совсем другое – в такую историю попасть. Впрочем, он держался. Сохранял самообладание и не показывал никаких эмоций. Наверное, так и правильно. Ведь гнетущее ожидание чего-то страшного было лишь моим страхом, сродни детским страхам остаться одной в ночной комнате. А ожидание неприятности подчас бывает страшнее самой неприятности.

Поезд остановился. За окном, освещенная призрачным светом аварийных огней, виднелась пустынная станция. Где мы? Во Внемирье?

Влюбленные шепчутся. Парень остался сидеть, а девушка подошла к закрытой двери, и отчаянно постучала. Вот только куда она собралась выходить? Призрачная остановка, ловушка между мирами. Вот она выберется. И куда дальше? Как отсюда уйти. Куда бежать? Поезда здесь не остановятся. Двери не откроют. И никакого выхода на верх здесь нет.

– Станция-призрак. – Шепотом на ухо пояснил Тетрахромбиул. – Есть такие. Забытые, заброшенные, не действующие.

– Ага… – многозначительно шепнула ему в ответ. Если сейчас и нужно было кого-то или чего-то бояться, то уж точно не Эфтана абд-Тетрахромбиула.

Неожиданно свет погас. И в вагоне, и за окнами.

Когда же лампы зажглись снова, я увидела в окна то, чего боялась во всех моих кошмарах.

Платформа изобиловала кишащими тварями. Звериные оскалы искаженных смертной гримасой ртов, белые, без зрачков, яблоки глаз, бледная, истлевшая кожа, всклокоченные волосы. Ходячие мертвецы. Из каких кладбищ какими подземными ходами попали они сюда? Впрочем, не мудрено. Здесь, под городом, тоннель под тоннелем. Тайные ходы, подземные реки, склепы, а теперь и подземные поезда с переходами…

А упыри пытались проникнуть внутрь, поближе к живой плоти, ароматно пахнущей для этих голодных трупов. Девушка, забыла о желании выбраться и спряталась за спину своего парня. Но и тот, похоже не сильно понимал, что делать.

Уж не знаю, как бы прореагировала, будь здесь одна. Но рядом сидел Эфтан и не дергался, а я следовала его примеру.  Мы затаились и не двигались. Похоже, это нас и спасло. Зомби сумели открыть двери и хлынули в вагон. Я хотела вскрикнуть, но Эфтан сжал мою руку. Самообладание победило. А вот девушка кричала, чем только еще больше привлекла мертвецов: они окружили парочку. Несчастная упала в обморок, а ее возлюбленный, наконец забыл про страх и окружающих мертвецов и пытался привести ее в чувство.

Эфтан осторожно встал и бесшумно направился к выходу. Зомби толпились вокруг несчастных и путь был свободен.

Внутри меня все пылало, сердце билось, как колотушка, ноги казались ватными. Но я шла за Эфтаном. Он уж точно знает, как быть.

Но что-то мне подсказывало, что просто не будет.

– Не оборачивайся, – тихо посоветовал Эфтан.

Я не послушалась.

И заметила, что упыри не такие уж медленные, какими казались поначалу.  Теперь они ускорились и преследовали нас. Похоже, все-таки придется иметь с ними дело лицом к лицу. Ну что же я? Ведь не первый раз сталкиваюсь с мертвецами. Не одного же такого упыря я сегодня отправила обратно в гроб?

Останавливаюсь.

– Не делай этого! – Тихо сказал Эфтан. – Медленно пошли, они ничего нам не сделают.

Но как бы не так. Достаю арбалет.

– Не стреляй. – слышу я.

– О-о-о! Зомби заговорило! Почему это еще?

– Мы артисты.

– Артисты? Шуты, что ли? – переспросила я упыря, целясь в него.

– Да… артисты… шуты… – замямлил он. – Это розыгрыш.

– Розыгрыш? А хочешь я тебя сейчас разыграю?

– Нет, пожалуйста, не надо!

– Идите, возвращайте к жизни девушку, которую чуть до приступа не довели.

– Да, оживим!

– Не в виде упыря! У женщины приступ! Вызывай лекаря, сам реанимируй. Чтобы живой человек был. А не такое чучело, как ты.

– Хорошо, уже бежим.

– Стой, упырь. А то сейчас всех расстреляю. Стоять!

Все остановились.

Как отсюда выбраться?

Сейчас пойдет служебный поезд, он заберет вас до ближайшей станции.

– Там зомби не будет?

– Нет, только рабочие.

– Рабочие зомби?

– Нет, люди.

– Ну смотрите. Хоть еще один упырь попадется, расстреляю без вопросов. Чего стоишь! Иди быстрее женщину реанимировать, которую вы чуть не угробили!

– Мы люди. Артисты.

– Так идите быстрее, возвращайте женщину к жизни. Артисты…

И мы пошли к другой платформе. Ждать служебный поезд.

– Зря ты им арбалет показала.

– Почему?

– Доложат.

– А ты знал, что это розыгрыш?

– Были некоторые подозрения.

– Почему?

– Ну… ты сама поняла. Что и сам люблю злые шутки. Но здесь я не причем. Да и чую я настоящую смерть. И сам умирал. И в ордене братьев некромантов, прислужников смерти состоял.

– Ну хорошо. Думаешь, доложат, спалят нас охранникам.

– Все же, думаю, нет. У них свои проблемы. Ты ведь права, не должны они были женщину до смерти довести. Если дело плохо, они и про арбалет твой забудут.

– Ладно. Ждем поезд. Что это за станция.

– Здесь две станции-призрака. Да вообще история тут такая… есть и тоннели забытые. И уходящие под воду заделы под будущие переходы… Ты-то не устала от подземелий?

– Устала. Но что поделать?

Долго ждать не пришлось. Паровозик-кукушка и две приземистые тележки: выше уровня пола станции была только кабина.

– Еще одни жертвы розыгрыша? – сказал машинист.

– Да нет, не жертвы – хотела было сказать я, но вспомнив наш разговор про арбалет, только угукнула.

– Вить, помоги даме забраться.

Впрочем, я сама шагнула на среднюю тележку, опередив Эфтана. Витя, из кабины, тоже перебрался сюда. Еще двое рабочих были на второй тележке.

– Поехали – крикнул тот, кого назвали Витей, паровоз загудел, зачухчухал и мы скрылись из этого злополучного места.

– Вот им не сидится! – посетовал мне Виталий. – У них розыгрыш, а мы вместо сна гоняй на служебном подвижном составе туда-сюда, вывози жертв. Странные развлечения у начальства.

– Не то слов. Странные. Абсолютно соглашусь. – Горячо поддержала его я.

– Мы-то ночью работаем. Пока все пассажиры спят.

Тоннели сливались и разделялись, где-то шуршали встречные поезда, мелькали огни. Каменистые своды больших пустот, где сходились пути, упирались в выточенные подземными червями-копателями тоннели для рельсов. Похоже, мы снова путляли подземными переездами, пока не вынырнули на станцию.

– Здесь вы сели, пока поезд не свернул в заброшенный тоннель, – сказал машинист.

Я поблагодарила сопровождающих, и они обратно нырнули в тоннель.

– Не столкнутся ли с нормальными вагонами? – удивилась я, уже сообразив, что движение здесь одностороннее.

– Нет, – возразил Эфтан. – там, за станцией съезд, переедут на соседний путь. Спешат подбирать новых жертв…

А мы дождались нормального состава. Я конечно, опасалась, что все повторится. Но в одну реку не войдешь дважды. И мы, теперь без приключений добрались до нужной станции. Длинная лестница наверх.

Поверхность. Надвигался предвечерний сумрак. Холодало. Мороз проникал сквозь одежду цепкими лапами. Зомби не смогли дотянуться до меня. А безликие слуги севера, стихии снежных ветров ледяными объятиями уже готовы меня сокрушить. Но я продолжала идти, стараясь не обращать внимания на температуру.