Гадюка поджала припухшие губы, чувствуя привкус железа из-за крови, насколько не была она морально крепка, но отдала бы всё, чтобы выбраться из лап этого чудовища! Абсолютно всё!
— Чего примолкла, тварь? Или так хочешь членов, что не можешь ответить? — приподнял старик бровь и прислонил палец с острым ногтем к животу девчонки, сделано это было не для сексуальных утех — пробив кожу и плоть, он загнал палец на две фаланги.
— Аааааа! — завизжала от боли Илона. — Демон! Демон! Я знаю: кто он!
Рука старика застыла. Он наклонился к её уху и прохрипел:
— Вздумала играть со мной… потаскуха…
— Фую, остановись. — схватил его руку Анакоджи. — Ты разве не слышал? Или твой слух настолько стар, что не разобрал её слов?
— Как она может знать: кто такой Демон?! — нахмурил старейшина брови.
Минаро посмотрел в измученные глаза Илоны:
— Говори, девчонка.
— Жизнь… — прохрипело её давно пересохшее горло. — В обмен… на жизнь… кха-кха…
Он посмотрел на старейшину, тот хмыкнул, скрестил руки на груди и отошёл подальше:
— Плевать. Делай что хочешь. — отмахнулся старый от пленницы.
— Говори. И я оставлю тебе жизнь. — произнёс Анакоджи серьёзным тоном. — Но если скажешь неправду, то смерть придёт к тебе не скоро. Обещаю.
«Прости меня. Томи…»
Илона рассказала всё что знала. О том, что Демон — это русский аристократ Томас Романов, о его странной тьме в глазах и невероятной силе. Ей пришлось рассказать и о миссиях, на которых они пересекались… Анакоджи был поглощён этой истиной — выполни он просьбу Тугура, то мог бы добраться до Демона раньше, но вышло иначе…
…Старик Фую закурил трубку, чего не делал уже с десяток лет.
— Думаешь, это правда? — наблюдал Анакоджи за тусклым пламенем свечи, сидя в кабинете старика.
— Ты же видел страх в её хитрых глазах. Её похабный язык смолвил истину.
— Тогда нужно ударить по Романову… — стиснул Минаро зубы. — Раздавить эту муху и забыть… Прямо в его доме…
— Он силён. — выпустил Фую густое облако дыма.
— И что?! — хлопнул Анакоджи ладонью по столешнице. — От всех нас ему не отбиться!
— Не горячись, Минаро. Я думаю. — проворчал старейшина.
— Х-х-х. — прохрипел тот и присел на место.
Так прошло несколько минут, наконец, старик раскрыл глаза и более осмысленным взглядом посмотрел на сердитого Анакоджи.
— Мы нападём после отбора. Я отберу как можно больше бойцов, а ты… Ты соберёшь наших отставных.
— Ветеранов? — удивился Анакоджи. Ведь речь зашла о ниндзя, которые отошли от дел. Пусть они были стары, но далеко не немощны.
— Верно. Ветеранов. На кону судьба ордена, думается мне — каждый отставной захочет приложить к её сохранности свою руку.
Анакоджи ухмыльнулся.
— Ты ужасен, Фую. — он привстал со своего места. — Хорошо. Мне понадобится полмесяца. И Демону не помогут даже молитвы.
Старейшина стряхнул пепел и отложил трубку в сторону:
— Что с воровкой?
— Отрезал голову. — тряхнул Минаро плечами. — Я обещал ей жизнь, но не уточнял насколько долгую.
— Жаль, — лицемерно произнёс Фую, улыбнувшись. — Но такова судьба тех, кто бросил вызов вепрям.
***
Шли дни. Две противоборствовавшие стороны готовились к решающей битве. Вепри собирали старые силы и ожидали пополнение свежей крови в своих рядах, Демон же укреплял имевшиеся, готовил план по атаке и координировал свои действия с майором полиции — Каято Хацуке. Накал нарастал, каждый чувствовал предстоящую бурю…
Двадцать пятое января вышло до безобразия холодным, мерзким, дождливым. Над Токио висели беспроглядные серые тучи, то и дело изливая из себя тонны дождевой воды. Горные реки выходили из берегов, оползни перекрывали дороги, в пригорных поселениях действовал режим чрезвычайной ситуации. Несмотря на предупреждения опасности в горах, в храме на склоне Фудзи проходило празднество — день горного божества Каратоса.
Десятки машин заполонили площадку перед территорией храма, гулял народ, новостные корреспонденты вели репортаж, освещая мероприятие.
— На часах восемнадцать пятнадцать! Но люди не то, чтобы не собираются покидать храм, а только прибывают! — высокая блондинка, держа в одной руке микрофон, а в другой прозрачный зонт, улыбалась в камеру на фоне японцев, сновавших туда-сюда возле храма. — Сжечь благовония и помолиться горному Богу приехали не только жители ближайших посёлков! Но и из самого Токио! Сейчас с нами архитектор из Токио — Курусо Мадоко. Пожалуйста, — повернулась к японцу блондинка. — Расскажите нам, почему стоит приехать в храм именно в этот день? — она протянула микрофон, и полноватый мужчина, стоя под отдельным чёрным зонтиком, улыбнулся, натянув дежурную улыбку.
— Каратос смотрит на всех нас, — указал японец пальцем в сторону вершины Фудзи. — И когда он недоволен, происходят подземные толчки…
— Землетрясения? Вы их имеете в виду? — уточнила корреспондент.
— Да-да, они самые, — закивал мужчина. — Мы приезжаем каждый год, чтобы задобрить дух Каратоса. Дом моей семьи стоит в предгорной деревне Осукаганэ уже четыре поколения. Всё благодаря молитвам Каратосу.
Блондинка кивнула:
— Благодарим Вас, господин Мадоко. — она перевела взгляд на камеру. — А на этом всё! Тем, кто ещё не отдал дань горному Богу, советую поторопиться! — улыбнулась блондинка. — С вами была Сайко Ятанэ из «Джапан Тв», пойду и я задобрю Каратоса!
— Вырубай уже. — произнёс Томи, сидя в фургоне микроавтобуса.
— Да ладно Вам, босс, наблюдение с первых рядов, ещё и в прямом эфире…
— Кстати, я знаю эту репортёршу. — расстегнул Томас рюкзак.
— Серьёзно?! — привстали бойцы в удивлении.
— Хотя неудивительно…
— Согласен…
— Глава прибрал себе всех красоток…
— У меня с ней ничего не было. — ответил спокойно Томи, достав синий свёрток одежд.
— Да?! Значит у меня есть шанс!
— Чёрт! Сайко — красотка!
— А ещё… у неё была подружка-брюнетка, — поскрёб Томас висок. — Кажется, её зовут Мицуки.
— Мицуки?! Она ведёт прогноз погоды!
— Да! Точно! Такая милашка!
— Вот как, — ответил Томи. — Значит они и работают вместе… прям не разлей вода.
— Господин, познакомите с Сайко?
— И меня!
— Эй! Я первый попросил!
— Хм. — Томи посмотрел на лица споривших бойцов, кажется, этот вопрос волновал каждого. Он снял спортивки и надел штаны из мягкой, но крепкой ткани синего цвета. — У меня есть её номер.
Гвардейцы притихли, как в фургоне снова раздались поражённые возгласы:
— Что?!
— Так и знал! Наш глава слишком крут!
— Чёрт возьми! Я бы поболтал с ней!
— И я!
— Ну-у, — задумчиво протянул Томас. — Тогда тот, кто убьёт больше всех врагов, но при этом останется в-живых, — поднял он указательный палец, дабы акцентировать внимание на приоритетной задаче — выживание. — Тот и заполучит её номер! Если она его не сменила… — он скинул спортивную олимпийку и надел синюю спецовку, похожую на куртку-самбо или же кимоно.
— Вааа! Это буду я!
— Парни! Не обижайтесь! Но я убью больше всех!
— Ага! Так мы и позволили! Думаешь, один такой?!
— Успокойтесь! Сайко будет моей.
— Нихрена!
— Она — моя!
Томас закончил переодеваться в специально пошитую форму. Теперь его было сложно отличить от рядового бойца ордена "Яростных Вепрей", оставалось лишь надеть пошитую маску и завершить образ ниндзя.
— Господин, Вы прям один из них…
— Ага, и не отличишь…
— Да? — почесал Томи висок. — Никогда не думал, что примерю эту форму на себя. — на его груди красовалась чёрная эмблема головы кабана — отличительный знак Вепрей. — Костюмчик пошивал Григорий.
— Григорий-сан — мастер на все руки. — согласились бойцы.
