В кроваво-красном освещении смешалось все: полуобнаженные тела мужчин и женщин, реки алкоголя и мраморные статуи греческих богов, которые создавали антураж этого зала. Я вновь брела между людьми, пристально вглядываясь в лица. Никого похожего на Моргана.
Кажется, он решил втихаря покинуть свой пост и совсем не спешил возвращаться. Очень скоро я поняла, что его не было и в этом зале. И тогда мне уже точно ничего не оставалось, кроме как возвращаться обратно и продолжать работу. Я уже представляла, с какой скоростью мне придется бегать, чтобы унести все, что накопилось на столах за время, что я гуляла по клубу.
Вернувшись в свой зал, я первым делом направилась посмотреть на нимфетку, чтобы удостовериться, что она все еще там, и ее не забрал какой-нибудь богатый папик. К моему большому сожалению, она все еще была на диване, на котором я ее оставила, и послушно ждала Моргана. Раздосадованная тем, что ответственность за эту неприятную личность все еще лежит на мне, я по инерции принялась разглядывать зал, снова и снова выискивая мужчину. Я не имела права сама вызывать такси гостям, потому что в этом клубе хостес зарабатывали с таких «доставок». Мои надежды наткнуться на Моргана вновь не оправдались, и я хотела было уже взяться за работу, как вдруг меня осенило: а что если он зашел к Эшли? Эта женщина так любила раздавать всем указания, что я бы не удивилась, если бы она зазвала к себе и его.
Я уверено направилась к подсобке, предвкушая свой триумф. Интуиция твердила мне, что я на верном пути. И вот уже до заветной двери осталось всего ничего. Я дернула ручку и открыла дверь.
Передо мной открылась картина, равной которой я не ожидала увидеть даже в туалете нашего «Hot Red Rose».
На полу рядом с инвентарем для уборки, на шкафчике и даже на письменном столе моего менеджера вперемежку валялась одежда Эшли и части черного смокинга Моргана. Что же говорить про нижнее кружевное белье женщины, так оно вообще повисло на лампочке под потолком. В первую секунду я оцепенела от шока, потому что такой позы, в которой стояла Эшли, я не видела ни в одном фильме для взрослых. Она стояла практически в березке, пока над ней кряхтел немолодой Морган.
Когда я зашла, он был так занят, что даже не обратил на меня внимания, стараясь произвести на свою самку как можно более приятное впечатление. А вот Эшли была куда менее спокойна, чем ее партнер. Стоило мне лишь перешагнуть порог подсобки и замереть в шоковом забвении, как она тут же спохватилась, и, оттолкнув Моргана, во все горло заорала:
— Пошла отсюда, быстро! — она тут же опустила свои длиннющие, задранные до потолка ноги на пол, и, схватив пиджак мужчины, попыталась прикрыться. Это вышло так нелепо, словно женщина была подростком, пойманным родителями во время своего первого раза.
Когда уровень прострации снизился, и я, наконец, поняла, что нужно убираться, Эшли уже собиралась метнуть в меня башмаком Моргана, но, к счастью, я предусмотрительно захлопнула дверь прямо перед летящим предметом. Тот с глухим стуком ударился о дверь с другой стороны.
Я была ошарашена происходящим. Никогда бы не подумала, что эти двое могут пойти на такое, тем более в рабочее время. Несколько секунд я стояла молча посреди зала, приводя мысли в порядок. Я уже даже не представляла, сколько работы меня ждало впереди за все двадцать минут, что я бегала на поиски Моргана, который все это время трахался в подсобке со своей начальницей.
Переварив эту мысль и почувствовав, что она уже устойчиво осела где-то на подкорках, я, схватив поднос и тряпку, ринулась к ближайшему заваленному горой мусора столу. Смахнув с него последнюю салфетку, я ловко протерла грязный столик тряпкой и практически бегом направилась к следующему. Не успевала я убирать, как стол тут же занимала очередная шумная компания. Носясь по центру зала, я чувствовала, как с каждой секундой поднос с посудой значительно прибавлял в весе, и мне становилось все труднее лавировать между рядами. Когда же я поняла, что его возможности на пределе, я начала аккуратно продвигаться в сторону служебных помещений, чтобы оставить посуду на мойке, но вдруг из подсобки высунулась голова Эшли, а за ней показалась и сама женщина.
— Ты!!!! — выскочила она из-за двери и пошла на меня тараном, так резко, что мне пришлось попятиться назад.
— Как ты посмела зайти без стука! Все грязное, а она лезет! Какого черта ты везде лезешь? — она продолжала идти на меня, как терминатор, и мне казалось, вот-вот она просверлит меня взглядом. А то и не только взглядом.
— Я сколько раз говорила, просто занимайся РАБОТОЙ! Так сложно????
Музыка вокруг орала так громко, что я даже не могла разобрать крик Эшли, и понимала, что она говорит, лишь по движению губ. Но мне и этого не нужно было, чтобы понять, насколько она была в ярости. Ну, ничего удивительного. Я застукала ее с любовником, когда она так старалась соответствовать образу послушной жены.
— Я устала терпеть это! — Эшли замахнулась. На миг мне показалось, что она собиралась ударить меня, но вдруг кто-то сильно толкнул меня в бок.
Я пошатнулась, а затем ощутила резкую боль в правом подреберье. Сегодня точно не мой день. Схватившись за бок, я попыталась удержать равновесие, но мне не хватило баланса, и в один миг я осознала, что падаю. Падаю на башню из тех самых голубых коктейлей.
Прошла всего секунда, но я уже понимала, что лежу на полу в луже из алкоголя. Мартини капало мне на лицо с треснувшего бокала, а толпа с ехидной усмешкой косилась на меня, продолжая безумствовать на танцполе. Эшли демонстративно закатила глаза.
— Поздравляю себя. Теперь у меня есть официальный повод тебя уволить.
Я смотрела на нее глазами полными ужаса.
— Да-да, ты не ослышалась. Ты уволена!!! — радостно заверещала она и кинула мне мою же тряпку, с которой я пришла мыть столы.
Тряпка с противным шлепком приземлилась рядом, отчего во все стороны полетели брызги от разлитых напитков. Ох, как же это было унизительно.
— Но сначала убери за собой, — шикнула напоследок женщина. И, развернувшись, поспешила удалиться в свою подсобку.
Я сидела в грязной луже, которая с каждой секундой становилась все больше. Сил вставать не было, потому что ноги болели после тяжелой смены, а моральные силы покинули меня, едва я устроилась на эту чертову работу. Музыка орала из всех щелей зала, и всем было так плевать на меня, грязную и немытую уборщицу, сидящую последи осколков в реке из элитного алкоголя. Лишь сейчас я осознала, что хочу разреветься и просто убежать. Убежать так далеко от этого места, чтобы никто и никогда больше не видел меня здесь. А я никогда больше не видела этих людей.
Я вскочила с мокрого пола, вытерла руки об униформу и попыталась успокоиться. Но мне никак это не удавалось. Меня трясло и распирало от приступов гнева и бессилия. Я потеряла работу, и теперь мне было даже нечем платить за жилье. Все было тленно и безнадежно. И тогда я сделала то, чего меньше всего ожидала от себя.
В пирамиде все еще оставалось несколько неразбитых рядов с коктейлями, которые заманчиво светились в темноте. Мне так хотелось заглушить свою боль хоть на секунду, хоть на миг забыть о том, насколько отвратительным оказался этот вечер, что я не думая сорвала с верха пирамиды широкий бокал и залпом выпила. За первым бокалом пошел второй и третий. Горячая жидкость прожигала рот, глотку, пищевод, но с каждым глотком мне становилось все легче и легче.
Когда в руке оказался пятый бокал, стоять стало сложнее. И хотя я понимала, что разбила уже все, что можно, еще раз оказаться посреди грязной лужи не хотелось, и я предпочла облокотиться о барную стойку. В пьяном забвении я осматривала толпу танцующих людей. Впервые они показались мне даже красивыми в своих дорогих фирменных туфлях и с брендовыми сумочками за тысячи долларов. Мне такое богатство даже во сне не приснилось бы.
Постепенно алкоголь начал действовать, и я чувствовала, что мне становилось все спокойнее. А потом я совсем развалилась у стойки, встав в позу какого-то развязного ковбоя и постукивая ногой в такт музыке. Вокруг меня пели, танцевали, радовались жизни, и мне, наконец, тоже стало хорошо. Голова очистилась от мыслей, и я просто смотрела, как латексные стриптизерши отрабатывают свои доллары.
