Подхожу и подбираю блузку, убирая обратно в шкаф. В это время Света гипнотизирует меня взглядом и фыркает, будто перед ней находится отброс общества. Привычное ее поведение рядом со мной. Особенно, когда мы наедине.

– Да, я прекрасно помню, что тебе по душе лишь детдомовские мальчишки. – Говорит с надменным выражением лица и подходит ближе, демонстративно рассматривая свои наманикюренные пальчики, от чего я не  могу скрыть раздражения. – Надеюсь, к бабуле не повадились ходить, а то она тоже любит всех пожалеть. Котят этих блохастых вечно кормит. – Светка кривится, а я медленно выдыхаю, пытаясь успокоиться.

И как мне терпеть ее?!

– Лиль, а ты ни с кем из них не… – Начинает с гадким подтекстом сестричка, бросая спичку в бочку с порохом.

– Пошла вон! – Рыкаю на нее, сжимая руками свои потертые джинсы, на которые она тут же переводит взгляд. – И не заходи в мою комнату без острой необходимости, поняла?!

Знаю, что не нужно было срываться. Я все равно не останусь в выигрыше.

– Боже мой, сестричка! Да, успокойся ты. – Светка закатывает глаза, но все же медленно топает к двери. – Я же тебе добра желаю. Водишься с плохими мальчиками, у которых на уме невесть что.

– Я сказала, – цежу сквозь зубы, делая шаг к ней, – пошла вон! – Срываюсь на крик, шумно дыша.

Как же она меня достала!

С того момента, как я переступила порог этого дома, стало ясно, что общего языка с сестричкой мы никогда не найдем. Она меня ненавидела. Я пыталась поговорить и даже ходила с ней в одну компанию ради благой цели, но после нескольких жестких подстав перестала питать иллюзии по поводу наших возможных дружеских отношений.

– Это все дурное влияние твоих друзей. – Света кладет пальцы на ручку двери и открывает ее. – Если родился нищебродом, то и помрешь.

Щебечет уже из коридора, а я бросаю джинсы в уже закрывшуюся дверь.

Раньше бы расплакалась, но сейчас просто опускаюсь на пол около кровати и шумно дышу от злости. Нельзя надеяться на то, что между нами что-то изменится. Такого не произойдет даже, если небо рухнет на землю.

Некоторое время сижу и успокаиваюсь.

Чувствую, что нужна поддержка Лёхи и Стёпыша. Без них вообще очень трудно.

Рука сама тянется к телефону, чтобы набрать друзьям и сорваться к ним из этого ада.

Алексей Богданов и Степан Вольный были моими друзьями, и это жутко бесило Светку. Она не понимала и не принимала подобного общения. Они, видите ли, не подходили нам по статусу. Без навороченной тачки и прочих благ, купленных за деньги богатеньких родителей.

А мне это нравилось.

Они были простыми и душевными парнями, которые всегда готовы были прийти мне на помощь.

– Привет, Лёх! – Говорю радостно, чтобы не вызывать подозрений.

Он остро реагирует на мои переживания, а я не хочу говорить о Светке и ее закидонах. Только не сегодня.

Впереди еще серьезный разговор с родителями, и мне к нему нужно подготовиться морально.

– Дарова, Цветочек, – протяжно говорит он, пока на заднем фоне слышна болтовня Стёпыша, – не поверишь, только тебе хотели набрать. Да, перестань ты лезть ко мне! – Бросает в сторону, а я улыбаюсь.

Так хорошо становится, когда они рядом, пусть и на расстоянии.

– Вы на нашем месте? – Спрашиваю, надеясь, что не ошибаюсь.

– Да. Где нам еще быть? – Усмехается Богданов. – За тобой приехать?

– Нет, Лёх, сама доберусь. Ждите.

Сбрасываю вызов и кусаю верхнюю губу.

До вечера можно не появляться дома, тем более, что желания лицезреть недовольную мину сестрицы у меня нет.

Быстро переодеваюсь в джинсы и топ, обуваю кроссы и мчусь к выходу. Уже предвкушаю веселое времяпровождение в компании друзей. Светку, слава богу, не встречаю, и понимаю почему, когда выбегаю из подъезда и буквально налетаю на высокого парня.

– Твою ж… – Слышу над ухом. – Без ноги остался!

– Извини. – Отскакиваю в сторону и медленно провожу взглядом по пострадавшему.

От увиденного раздражение снова пробегает по мне волной.

– Это всего лишь нога. Я не слон. Кости не сломала. Орешь, как девочка, ей богу. – Вылетает изо рта, на что парниша лишь высоко поднимает брови. – Не бойся, твои мажорские туфельки не попортила. Вон как блестят.

Ненависть к мажорам мне впрыснули в кровь после нескольких инцидентов с представителями великих семей города. Естественно, сестричка была одной из их круга. Этакой принцесской, меняющей золотые короны с драгоценными камнями каждый день, а то и дважды в сутки, чтобы, не дай боженька, кто-то подумал, что наши родители обнищали.

Запомнились мне несколько личностей.

Захар Ангел. Высокий подкачанный брюнет с голливудской улыбкой, но отсутствием совести и полным несоответствием внутреннего содержимого гадкой душеньки его супер-фамилии.

Елисей Воронов. Приблизительно такой же экземпляр по внешности, только агрессивнее и острее на язык. От одного его взгляда можно было пойти в дамскую комнату и поменять штанишки.

И, конечно же, Александр Орлов. Светловолосый плейбойчик, в ноги которого просто пачками падали девочки. Он был самым противным для меня, а все из-за того случая…

– Ты имеешь что-то против моих ботинок? – Парень, на которого я бессовестно налетела, щурится и проводит по мне оценивающим взглядом.

– Больно надо. – Фыркнула я, даря ему не менее пренебрежительный взгляд.

На вид наш со Светкой ровесник. Скорее всего, за ней и примчался. Холеный мальчик в брендовых шмотках – рубашечке и брюках. На левой руке красуются увесистые часики, русые волосы небрежно торчат в разные стороны, и если не знать, что его характер испорчен деньгами еще с рождения, то вполне можно назвать симпатичным.

– Раз заметила, значит, надо. – Говорит спокойно, но смотрит свысока, и мне это не нравится.

Ощетиниваюсь мгновенно.

– Я понимаю, что ты о себе высокого мнения, но смею огорчить, – слегка подаюсь вперед, словно хочу открыть ему великую тайну, – ты не так прекрасен, как думаешь. Могу дать салфеточку, чтобы пыль с туфелек стер. Нужно? – Приторно улыбаюсь, а брови парнишки еще больше на лоб лезут.

– Если только сама их протрешь. – Произносит и медленно так растягивает противную улыбочку по лицу.

Вот же гад!

Уже открываю рот для высказывания очередной колкости, как за спиной раздается знакомый стук каблучков, от которого меня начинает лихорадить. Света выплывает из подъезда, словно лебедь на пруду. Вся наряженная, напудренная и идеальная, что тошнота к горлу подкатывает.

– Ой, Максик, а ты меня долго ждешь? – Поет сладко, от чего мои глаза увеличиваются в размере, ведь перемены в ее поведении разительные. – Лиль, – замечает меня и скрипит зубами, хоть и пытается удержать на лице улыбку, – вы что? Знакомы? – Переводит взгляд то на меня, то на своего рьяного поклонника, который почему-то хмурится, а не давит лыбу, как до этого момента.

– Не беспокойся, сестричка, твоего принца я лишь ножкой задела, и то по несчастной случайности. – Говорю ей и шагаю в сторону тропинки, чтобы не видеть, как эти двое будут миловаться.

Такого зрелища мое бедное сердечко точно не выдержит.

– Кто это? – Слышу вопрос Максика, но ответ сестрички кажется мычанием, ведь я уже размашисто шагаю к остановке, чтобы быстрее добраться до своих бродяг и набраться позитивных эмоций.

Только слащавую парочку мне приходится лицезреть уже через пять минут, когда мимо остановки на высокой скорости проносится BMW. Кто бы сомневался! На простых тачках мы не ездим. Фыркаю и жду свой транспорт.

До нашего места от дома родителей добираться минут тридцать-сорок, и я успеваю залезть на сайт университета и еще раз убедиться, что меня зачислили на юридический факультет. Волнение все-таки пробирается под кожу и заставляет кусать губы.

Не представляю, что скажет отец, когда узнает, но точно ничего хорошего.

С одной стороны, я могу уже покинуть дом Алимеевых и пойти своим путем, поблагодарив их за то, что когда-то они избавили меня от печальной участи и не позволили провести детство в детдоме, а с другой, мне не хочется оставлять бабулю. Знаю, что после такой выходки меня к ней и на пару километров не подпустят.