— Вопрос довольно сложный, — ответила Гера. — К примеру, обычно он так же безрассуден, как ты.
— Я?!
— Ты, ты. Ну ладно, в последнее время ты стал поспокойней. Но раньше был в точности таким же. Кто придумывал самые безумные планы?
— Я всегда был уверен, что вы, леди Синдулла.
— Ха! Да я сама осмотрительность.
— Ты вообще видела, как ты летаешь?
— Превосходно я летаю.
— Как бешеный шмель ты летаешь. Безумно.
— Это мастерство, а не безумие.
— Так ведь и у меня те же оправдания.
— Ох, Кейнан. Так что с Эзрой?
— Понятия не имею. Он весь день такой. Не волнуйся, я разберусь. Мы же так похожи!
— Ха-ха. Отрицай, сколько хочешь.
Сила течёт во мне, и я един с Силой. Гера знала, что это про него. Даже когда они только встретились, когда он так долго скрывался, что почти забыл, как быть джедаем, она видела это в нём. Он сам не понимал, как отличается от остальных. Потом она узнала, что их учат не считать себя особенными, и он действительно не считал. Просто знал, что он другой, может то, чего не могут другие, но это столько лет было больше проклятием, чем благословением, причиной тому, что каждый день его жизнь висела на волоске, что у него не осталось повода считать это ставящим его выше других. И потом, когда он постепенно вернулся на свой путь, то остался таким же. Когда они уже привыкли, когда стали зависеть от него и Эзры, он не изменился. А она смотрела на него и была счастлива видеть радость и лёгкость, которую даёт ему Сила. С каждым днём, после появления Эзры и решения снова встать на почти забытый путь, словно жизнь ярче разгоралась в нём. И постепенно, всё больше отказываясь скрывать, кто он, он становился собой, тем, кого она видела в нём с самого начала, кого она знала, как родного брата, и любила так же. Ему было нужно это, потому что на самом деле он никогда не переставал быть собой, не мог перестать, и Гера знала это. Слышала, как он рассказывал о старых днях, о своём ученичестве, о мастере, о Силе, о Войне Клонов, о своих скитаниях после, он столько всего рассказывал ей, и во всём этом она слышала: я тот, кто я есть, но я не знаю, где моё место в этом мире и как мне быть собой. Ты джедай, говорила она ему. И где бы ты ни был, кем бы ты себя ни называл, что бы ни случилось с тобой, ты джедай. И если это вижу и знаю я, то ты и подавно. Будь кем хочешь, принимай любое решение, я поддержу тебя. Потому что, как бы ты ни решил, ты останешься тем, кого я знаю. И Сила будет вести тебя, потому что ты един с Силой, ты плывёшь по её волнам и смеёшься, ощущая её прикосновение, ты чувствуешь то же, что я чувствую в небе: что бы ни происходило, какой бой ни шёл бы вокруг тебя, ты счастлив и спокоен.
«Всё в порядке», — отвечал Эзра и отказывался говорить что-то ещё. Кейнан не хотел давить на него и просто наблюдал. Но ничего не менялось, вернее — менялось, но так, что только сильнее беспокоило Кейнана. Эзра тренировался на износ, был так же решителен и дисциплинирован — и делал всё это словно сквозь зубы и без радости. Гера сказала, что Сабина схватила Эзру за руку и решительно увела куда-то, и потом она видела их на крыле истребителя, Сабина приобняла Эзру за плечи, словно желая поддержать, и они долго ещё сидели там и говорили. Кейнан был не против, если Эзра хотел говорить с ней, а не с ним, он не обязан делиться всем со своим учителем, ему нужны друзья. И, к счастью, они у него есть, и Сабина — отличный друг. Возможно, сейчас она сможет помочь Эзре намного лучше него самого. Но через несколько дней ему стало ясно, что пора вмешаться. То, что происходило с Эзрой, было неправильно, он больше не шёл вместе с Силой, а словно двигался против её течения, упрямо пытаясь заставить её следовать за ним, и это слишком затянулось, Кейнан не мог больше оставлять его одного справляться с этим. Возможно, стоило поговорить с ним раньше, но Кейнан слишком хорошо понимал, что здесь замешан он сам, и верил, что Эзре будет легче принять всё без его наставлений.
— Эзра, зайди ко мне, — сказал он вечером. — Нам надо поговорить.
Сабина бросила на Эзру быстрый взгляд из своего угла за столом, Эзра в ответ пожал плечами и вздохнул.
— Ага, — ответил он и поплёлся следом.
Кейнан сделал странное — заблокировал дверь в каюту, и Эзра вопросительно глянул на него, спохватился, что до сих пор иногда забывает о его слепоте, и открыл уже рот, чтобы спросить, но Кейнан ответил раньше:
— Не хочу, чтобы ты волновался, что кто-то может помешать. Рассказывай.
— Что рассказывать? — спросил Эзра.
— Что с тобой происходит, — ответил Кейнан.
— А что со мной? — упорствовал Эзра.
— Ох, — вздохнул Кейнан, — иногда я скучаю по тем временам, когда просто выставлял вас с Сабиной из Призрака, чтобы вы поиграли со взрывчаткой на улице.
— Да со мной всё в порядке! — бодро ответил Эзра.
— Ты хоть сам слышал, как фальшиво это прозвучало? — критически поинтересовался Кейнан.
Эзра нехотя признал:
— Да, мне тоже так показалось, но я надеялся, что ты не заметишь.
Кейнан положил руку ему на плечо и наклонил голову. Сабина расписала его шлем, всего несколькими линиями, и словно свитые из белого пламени кошачьи глаза смотрели на Эзру вместо глаз Кейнана.
— Ты так собран последние дни, что, не пойми меня неправильно, я рад, что ты способен на такое сосредоточение, но это меня даже пугает. Ты пытаешься контролировать всё, но это так не работает. Подавить свои эмоции — это не выход, Эзра. В результате они вырвутся из-под контроля и поглотят тебя. Ты должен найти баланс. Расскажи мне, — мягко повторил он. — Ты можешь поговорить со мной, ты знаешь. Что бы ты ни хотел сказать.
— Только так это и сработает, — вдруг с жаром ответил Эзра, и Кейнан ощутил, как разлетается на осколки этот стеклянный щит контроля, который Эзра выстроил вокруг себя за последние дни, и всё, что он сдерживает, рвётся наружу, переполняет его, накрывает с головой. — Я должен это сделать!
— Эзра, — с тревогой окликнул его Кейнан и легонько тряхнул за плечо, но он дёрнулся, сбрасывая его руку.
— Ты не понимаешь, я знаю, что делаю. Я понял, что я должен сделать.
— Успокойся, Эзра, всё в порядке.
— Нет, — почти крикнул Эзра, и на секунду Кейнану показалось, что сейчас он отшвырнёт его в сторону, Эзра сдержался, но не полностью, Кейнана оттолкнуло от него, и ему пришлось сделать шаг назад, чтобы удержаться на ногах.
— Эзра! — жёстко сказал он, схватил его за плечи и снова встряхнул, уж сильнее. Теперь он сожалел и досадовал на себя за то, что так долго бездействовал, не понимая, насколько всё далеко зашло. — Возьми себя в руки! То, что ты чувствуешь, ты можешь контролировать, просто не борись с этим, дай этому проходить сквозь тебя. Слушай меня. Слушай мой голос. Я здесь.
И Эзра заставил себя слушать, ни о чём не думать, ничего не делать, только слушать, и делать вдох, а затем выдох, и снова вдох, и голос Кейнана звучал у него в голове: я здесь, всё хорошо, дыши, я держу тебя, почувствуй Силу, ощути её движение, нет хаоса — только гармония, только покой. Он закрыл глаза и стоял, поддерживаемый Кейнаном, пока не почувствовал, как то, что разрывало его на части, начинает скользить сквозь него, и как тиски, в которых он держал себя последние дни, разжимаются и отпускают его. И тогда он открыл глаза и снова посмотрел на Кейнана, виновато и растерянно.
— Всё хорошо, — повторил Кейнан, — ты молодец. Ты быстро справился. — И со вздохом добавил: — Ты очень силён, Эзра.
— Я сделаю, как ты хочешь, — сказал Эзра.
— Что? — не понял Кейнан.
Языки белого пламени смотрели на него, и он говорил с ними.
— Я понял, я думал только о себе. И не думал о тебе. Я сделаю всё, как ты хочешь, всё будет как раньше, я больше не буду с тобой спорить. Я понял, что неважно, согласен я или нет, если ты так хочешь — этого достаточно, Кейнан, я обещаю. Мне ничего больше не нужно.
Кейнан молчал, и Эзра опустил голову, не зная, что ещё добавить.
