– Она избрана. Она избрана! – закричал Лунард и без чувств опустился на свое место.
Маришу просто вытолкнули за пределы Храма и сразу же заперли ворота, будто опасаясь, что она повернет обратно и останется, чтобы сеять раздор и смуту.
На ней была длинная голубоватая роба, отливающая серебряными окантовками на рукавах и у самого низа. На ногах – сапоги Храма Гелии. Они были мужские, и девушке все время казалось, что они вот-вот спадут. Служитель долго выбирал их для нее, остановившись на самых маленьких и более-менее подходящих для Мариши. За плечами висел небольших размеров мешок с едой и некоторыми вещами, которые могли бы пригодиться в пути. Девушка накинула на голову капюшон, скрыв под ним волосы и, посмотрев по сторонам, двинулась на юг, к виднеющемуся впереди леску.
«Какие же странные эти служители. Они так на меня смотрели… А этот, последний, когда подбирал мне одежду… Он просто не мог отвести взгляд от… – она опустила руки вниз живота и медленно провела прямую линию снизу вверх, ощущая волнение в своем сердце. – Интересно, что с ними случилось? Я даже не могла предположить, что меня отпустят, тем более так быстро. Эх, знать бы, что произошло после того, как меня прогнал отец Лунард. Возможно, я сказала что-то не то, но что именно? Видения о печатях? Скорее всего, ведь именно после этого меня отправили со служителем. Но что же все-таки это значит? А мое имя? Они просто застыли от ужаса и не могли шевельнуться. Мариша, – она остановилась и задумалась – Мариша! Странно, ничего особенного я не чувствую, а должна ли?»
Девушка впервые вошла в Храм Гелии полтора года назад. Что-то подтолкнуло ее к этому, и она появилась у ворот Храма. Ее приняли, посчитав за юношу, да это и понятно. Длинные волосы носили многие мужчины, а балахон из плотной ткани сумел скрыть груди и придать телу более грубое очертание. Каким-то неведомым, непонятным ей образом, удалось изменить лицо, и оно приобрело очертания не очаровательной девушки, а прекрасного юноши.
Она знала, что рано или поздно, но ее раскроют. Это произошло в самый неподходящий момент, когда ее сознание прояснилось, и готово было вот-вот познать то, ради чего она здесь появилась.
С того момента прошло много времени, и судьба забросила ее в эти места. Путь не был известен даже ей самой, но девушка мало обращала на это внимание, будто совершенно не беспокоясь о том, куда придет и что будет.
Леса сменялись степями, степи – обширными полями, с густой, по пояс, травой, но того просветления, что открылось ей в Храме Гелии все не наступало. Девушка надеялась именно на него, так как по его воли (как она считала) она оказалась в Храме, а теперь шла по этой дороге, ведущей в бесконечную даль.
Ветерок наполнял легкие свежестью и дарил разнообразные запахи. Обоняние обострилось и с жадностью впитывало ароматы окружающего мира.
Мариша шла медленно, совершенно не заботясь о времени суток. Была ли это ночь, был ли это день, она практически не останавливалась. Времени для размышлений было много – весь путь, хотя она пока и не знала, куда он лежит.
Спустя только три дня, девушка вышла к главному тракту и зашагала вперед по пыльной дороге. «Развилка. Стоит ли мне возвращаться туда, с чего все началось? Нужно ли повидать семью, которую я не видела почти с самого детства? Мой путь лежит…» Она вздохнула и посмотрела вдаль. «Мой путь пока неизвестен, но совсем скоро все должно проясниться. Когда? Непонятно. Возможно совсем скоро, возможно… Все-таки странно повели себя служители Храма, а настоятель… Он вообще показался мне загадочным. Его взгляд… голос… Что происходит в это время Храме Гелии? Я этого уже никогда не узнаю». Она свернула с дороги на тропинку, поросшую мелкой травой. «Сеш. Моя старая добрая деревенька».
Мариша покинула ее, будучи ребенком. Ее семья не могла прокормить восемь человек, и она сама вызвалась на продажу в работницы богатым людям. Через пять лет ее хозяев убили разбойники, которые напали в лесу, в тот самый момент, когда они переезжали на новое место. Ей удалось спастись, но идти уже было некуда. Местность была неизвестная, и дорога домой оказалась потерянной. Она долго скиталась по свету… Многое случилось за эти годы, но вот однажды, несколько лет назад, она все-таки сумела добраться до Сеш. Но ее радость… счастье, безмятежность длились не долго. Странные, подчас страшные видения стали преследовать девушку, лишая покоя и сна. Она была вынуждена вновь покинуть семью и отправиться на поиски Гелии, как говорилось в видениях. Мариша уже не могла противостоять им и отдалась их напору, оказавшись бессильной против этих непонятных чар.
Даже сейчас, уверенно направляясь обратно домой, она смутно понимала, что же происходило с ней тогда, в более юном возрасте.
Просека, извиваясь змеей, вела вдаль, туда, где находилась Сеш. Солнце клонилось к зениту, и бледная тусклая луна слабо виднелась на пока еще осветленном небе. Пение птиц стало постепенно смолкать и перерастать в какое-то подобие вороньего карканья. Девушка насторожилась, ожидая опасности из леса, но чем дольше она стояла, тем менее казалась вероятность нападения. Медленно, она побрела вперед.
Где-то через милю появился неприятный трупный запах, будто кого-то растерзали дикие звери, а оставшаяся плоть осталась гнить на самом скелете.
Лес закончился резко, будто кто-то специально вырубил одиноко стоящие деревья, тем самым сделав своеобразную границу.
Три креста. Они находились как раз на стыке этих двух границ и своим видом распугивали всех, даже хищников. Неведомым образом, но они отвращали от себя всякого, кто пытался приблизиться к ним, как попыталась это сделать Мариша. Шагнув вперед, она почувствовала какую-то незримую преграду, на которую натолкнулось ее тело. Больших усилий стоило ей подавить болезненное ощущение. Губы зашептали молитву и вся тяжесть, обрушившаяся ей на плечи, вдруг исчезла, будто ее и не было. Девушка подошла ближе.
Тела давно оказались выставлены на всеобщее обозрение. Несмотря на то, что никто из падальщиков не мог приблизиться к ним, многие части тела, например живот и грудная клетка, были провалены вовнутрь и напоминали скользкий раскислый гриб, сорванный в конце лета. Вонь стояла просто непереносимая. Девушке понадобилось собрать все силы, чтобы ее не стошнило прямо тут, у подножия креста.
Она сделала еще шаг вперед.
Чтобы не упасть в обморок, пришлось зажать нос и стараться не дышать. Она посмотрела на изуродованные лица, и тут… что-то приковало внимание Мариши. Глаза! Странное дело. Они не подверглись разложению как все остальные тала и будто живые, смотрели так же ясно, туда, откуда она пришла.
Медальон.
На груди одного из распятых висела цепочка с каким-то непонятным фигуристым значком. Девушка подошла почти вплотную, как вдруг…
– Мама! – крикнула она и в ужасе посмотрела по сторонам, испугавшись своего голоса.
Рядом, казалось почти над самой головой, ударил гром и эхо, усилив звук, раскатилось по всему небу. Легкий моросящий дождик не заставил себя ждать.
Она запрокинула голову и посмотрела ввысь, будто там должны быть ответы на все ее вопросы.
Этот медальон… Девушка узнала бы его из тысячи, из всех существующих на земле. Ведь это именно она подарила его своей матери при последнем расставании, когда уходила на поиски Храма Гелии. Она потянулась к нему рукой и, зажав в кулаке, сорвала с шеи, вымазав цепочку в склизкую массу. Склонив над ним голову, Мариша произнесла молитву, и зло посмотрела на Сеш, домики которой виднелись отсюда в виде полу развалившихся остатков пожарища.
Как ни странно, но деревня не походила на ту, что была ранее. Почти все люди находились на главном тракте у ворот небольшой церквушке. Стоял такой шум, что нельзя было понять, о чем кто говорит.
Оказавшись на холме, Мариша увидела, что в середине кольца, с большим факелом, стоял какой-то человек. Мужчина. С искаженным от ярости лицом, он что-то выкрикивал, стараясь перекричать толпу. Его никто не слушал, так как ни один не сделал попытку успокоиться и замолчать. Не смотря на то, что луны не было видно, главный тракт хорошо освящался от многочисленных факелов, находящихся в руках десятков человек. Что-то серьезное обсуждалось в это мгновение. Девушка сразу же поняла это, еще только-только поднявшись на холм.
