– Что у тебя в руке? Лезвие? Яд? – вместо пояснения Эдвард кивнул на мою ладонь, в которой я сжимала кулон. Сейчас или никогда. Я должна принять яд, пока он не подошёл ко мне. Я должна, иначе…
Мое дыхание участилось, а от окутавшего меня страха в глазах на мгновение потемнело. Тряхнув головой, я смогла остаться в реальности, будучи слишком близка к тому, чтобы упасть в обморок.
– Это ни к чему, моя милая, – пока я собиралась с духом, мужчина уже оказался на пороге балконной двери, на расстоянии вытянутой руки. – Оставь глупые мысли о самоубийстве. Нам с тобой предстоит провести много чудесных ночей.
Мои глаза расширились от страха и наглости, с которой он заявлял о таких непристойных вещах. Я – дочь герцога, а не какая-то служанка, чтобы говорить мне такие похабности.
– Отдай мне, – мужчина перехватил мою руку, и я сжала ладонь крепче, не боясь, что раздавлю тонкое стекло. Ему хватило несколько секунд, чтобы разжать мои пальцы и резким рывком сорвать кулон, оставив на шее болезненную линию от цепочки. – Хорошая девочка.
– Да как вы смеете! – возмутилась я. – Уходите сейчас же!
– Иначе что? – иронично ухмыльнулся он, и его мужественное лицо неожиданно для меня приняло детское выражение. – Будешь просить о помощи? А кого? Может, солдат, которые развлекаются с теми бедняжками, которые не успели сбежать или покончить с собой? О да, такая красавица, как ты, пришлась бы любому по вкусу.
Я сглотнула и ухватилась за плечи, словно было нестерпимо холодно, хотя на дворе тёплый июль.
– Не дури. Вернёмся внутрь, – мужчина позвал меня в мою же комнату приглашающим жестом, словно он теперь хозяин, что меня разозлило. Видя, что я с места не двинулась, он сам подошёл ко мне и осторожно приобнял за талию. Не имея возможности вырваться, я вернулась в комнату вместе с мужчиной. Едва хватка ослабла, как я отскочила, словно ошпаренная, чем развеселила мужчину.
– Тебе бы вести себя поласковее, – успокаивающим тоном начал собеседник. – Глядишь, мое сердце смягчится от нежной девичьей любви.
От такого вопиющего заявления я впала в ступор. То есть он врывается в мой родной дом, его солдаты убивают и насилуют всех подряд, а я должна быть с ним ласкова? Да лучше прямо сейчас в могилу!
– Никогда в жизни! – прошипела я, одарив его высокомерным взглядом. – Уходите!
Мужчина рассмеялся. Его снисходительный взгляд бесил меня сильнее, чем непристойные речи.
– Ты не можешь прогнать меня, милая Ирэн, – он склонил голову набок, разговаривая со мной таким тоном, словно я полная дура. – Теперь ты принадлежишь мне. И я сделаю с тобой все, что захочу.
От его слов побежали мурашки по коже. Я начала пятиться, а он медленно, но верно наступал. Я чувствовала себя маленьким, беззащитным зверьком, которого безжалостный хищник загоняет в угол.
– Никогда! – крикнула я. Мое слабое, беспомощное сопротивление его веселило.
– Надо же какая гордая, – бархатным полушепотом прошептал он. Я уперлась спиной о настенный гобелен и поняла, что все кончено. Ноги стали ватными. Я едва держалась, чтобы не расплакаться, но не могла себе этого позволить. Враг не должен видеть моих слез. Я не могу доставить ему такого удовольствия. Мужчина настиг меня и склонился, словно хотел коснуться моих губ, но я резко отвернулась. Беззащитное ушко тоже подошло как цель, которую можно приласкать горячими губами.
– Ты или ляжешь со мной, или… – мужчина прервался для того, чтобы не просто опалить меня жарким дыханием: он облизнул мочку уха, из-за чего по телу пробежала волна дрожи, собравшаяся между ног в крепкий узел. Я свела колени, но из-за длинного платья это было незаметно, и отвернулась ещё сильнее.
– Или?.. – прошептала я, не смотря ему в глаза.
– Придётся иметь дело с твоей младшей сестрой, чего мне совсем не хочется, – сетовал мужчина. – Она и вполовину не столь красива, к тому же, детскость ее фигуры заметна даже через платье. Твои же прелести сводят меня с ума.
Мужчина положил руку на мою грудь, сжав ее беспрепятственно в отсутствии корсета. Я редко носила его дома, только при посторонних, и не надела в этот раз, потому как гости оказались слишком нежданными. Я первое время никак не реагировала на столь оскорбительный жест, потому что подумала про Эмили. Бедная маленькая сестрёнка. Я не могу позволить ей навредить. Мое сердце не выдержит испытания переживаниями о ней. Я должна ее защитить… даже если придётся пойти на его условия. Посмотрев в его глаза, я ощутила жар от похоти, которую он не скрывал, глядя на меня, и мне стало плохо. Нет, не смогу. Лучше бы я умерла… Но вряд ли теперь я смогу добраться до яда. А зарезать себя чем-нибудь острым мне не хватит духа.
Не дождавшись моего ответа, мужчина припал влажными губами к оголенной шее, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Из приоткрытых губ вылетел протяжный стон, и я тут же закрыла рот на замок, ощутив смятение и недовольство собой.
– Какой чудный голос, – прошептал мужчина. – Он возбуждает не меньше, чем твои пухлые губы или мягкие, шикарные груди.
Я попыталась вырваться, но мужчина преградил мне путь коленом между ног. Ощутив нечто твёрдое внутренней стороной бедра, я стала лихорадочно глотать воздух приоткрытыми, трясущимися губами до тех пор, пока мужчина не накрыл их своими. Пальцы нащупали мой сосок и несколькими круговыми движениями заставили его налиться, болезненно затвердеть. Язык проник в мой рот, настойчиво изучая его изнутри, не пропуская ни единого сантиметра. Я не могла ответить на ласки – мне было страшно, к тому же, гордость не позволяла. Но… что-то необычное, чего раньше не чувствовала, пульсировало между ног, заставляя мокнуть внутреннюю сторону бёдер. Сделав еще одну попытку увернуться от его ласк, я уперлась руками в его грудь, пытаясь отодвинуть. Безуспешно.
– Просто… убей… меня… я не хочу этого… – прерываясь, умоляла я, тяжело дыша, пытаясь найти лихорадочным взглядом точку опоры. Во рту оставался пряный вкус домашнего вина из-за его поцелуя, и у меня неожиданно пробурчало в животе. Ничего удивительного, я не ела с самого утра. Отстранившись, он убрал колено и усмехнулся, а я вырвалась из под него, но продолжала стоять рядом, потому как деваться было некуда. Собравшись с духом, я добавила: – Молю, не нужно всей этой… грязи.
– Если ты потрудишься взглянуть мне в глаза, то поймёшь, что я здесь только для того, чтобы окунуться с тобой в мир низменных удовольствий, – сказал мужчина, и я сделала шаг в сторону. Бежать. К двери. Что угодно, лишь бы не в его объятья.
Подобравшись к ней, я ухватилась за ключ, но не могла найти в себе сил повернуть. За ней – опасная неизвестность. Если убегу, то что будет с моей бедной сестрёнкой? Неужели моя честь дороже ее?
Развернувшись, я нашла моего мучителя пристально наблюдающим за мной с близкого расстояния, но не решающего вновь заточить меня в крепких объятьях.
– Нравится тебе или нет, но тебе придётся возлечь со мной, – он вновь загонял меня в ловушку. Наступал, одаривая таким взглядом, будто съест на месте. Было в нем что-то ужасающее и, одновременно, будоражащее. – Вопрос лишь в том, будет тебе больно или невыносимо приятно. Может, ты окажешься настолько чувствительной, что будешь умолять меня брать тебя каждый по несколько раз.
От таких слов я разозлилась и отвесила ему пощёчину. Мужчина лишь зажмурился, и одного взгляда хватило, чтобы я потеряла опору. Тем не менее, он ответил мне тем же – когда тыльная сторона ладони коснулась моей щеки, я упала, тут же схватившись за горевшую от боли кожу.
– Зачем ты испытываешь мое терпение, милая Ирэн? – поинтересовался мужчина тоном, словно говорил о погоде. Я слышала стук крови в ушах, едва разобрав, о чем меня спрашивали. – Или тебе нравятся такие игры?
Я закусила губу, ощутив, что между ног стало слишком противно из-за влаги. Почему-то не могла это контролировать, как и понять собственное тело, которое реагировало отдачей на ласки незнакомца. Хуже всего то, что где-то в глубине разума нечто потаённое шёптало мне ужасные вещи, среди которых – отдаться этому негодяю. Потерять с ним невинность, которая должна достаться законному мужу и никому другому.
