Место Сергея занимает Игорь, тот самый, Игорь моей подруги. Он её ещё не знает, а я уже определила ему пару. Какой я прекрасный правитель, пусть на первый взгляд и кажется, что тиран. Вот так встать сейчас, выйти прямо на арену и заявить ему бескомпромиссно: «Ты женишься на моей подруге. Я вас потом познакомлю, когда сама с ней познакомлюсь».

Снова смеюсь. Идея мне нравится, но она не изящна, пахнет доморощенной наглостью. Изящество рождается со временем. Надо подождать.

Всполохи из рук Игоря имеют благородный синеватый оттенок. Мне нравится. Хочется прыгать и плясать и, конечно, смеяться. Это из-за Игоря. Когда вижу, что адепт хорош в своём деле, впадаю в приподнято-истерическое состояние.

Прохор совершает нетипичный для огня пас – воздух. Игоря швыряет на спину. По правилам поражение.

На мой вкус состязанию не хватает динамики. Но я жду, жду отмеренного момента, а пока веселю себя сама. Хорошо, что вокруг все так взбудоражены, а то какие трюки, когда проржала как дурочка до самого момента «икс».

Наконец, решаю, что можно.

Прохор разделал под орех четырнадцать соперников и в хорошем настроении многозначно поглядывал на Алмаз.

Что же станется с бедняжками-жрицами, когда они узнают про меня.

На арену робко выходит новичок. Вряд ли кто-то кроме него и меня считает этот момент чем-то примечательным.

Парень предпринимает первую попытку нападения. Прохор традиционно позволяет сопернику показать, на что тот способен. Ну как же, где ж ещё как ни на турнире ознакомиться с потенциалом личного состава, основную-то работу мы замечательно игнорируем.

Всполох рассеян, не достаёт концентрации и силы. Если б я со своей силой выдала такую туфту, сейчас бы все горели.

Будешь должен, парень.

Прохор совершенно не впечатлён. Он не даёт парню шанса показать что-то путное, он бьёт. Не сильно, но чтоб хватило.

Мой час. Направляю ватные руки застывшего паренька, складывая из них защитный пас, вкладываю в свой инструмент немножко силы.

В воцарившейся поражённой тишине приходится кусать губы, чтобы не заржать вызывающе в голос.

Надо было видеть выражение лица Прохора.

Паренёк, моё послушное буратино, ничего не соображал на нервной почве. Даже не понял, что сделал, и самое главное, что ничего не сделал.

Прохор недоволен. Он соединяет вертушку из огня и воздуха. Прибить что ли решил выскочку?

Ну, Прохор, нас таким не удивить.

Вертушка дёргается и улетает в небо, как проколотый воздушный шар из мультиков. Словами не передать, как сложно это сфабриковать в реальности с трёхметровым ускоряющимся и горящим диском.

Что сказать, всю себя отдаю искусству. А потом ржу. Прохор вытаращил глаза.

Паренёк был более всего близок к обмороку, но я заставила мышцы его лица приобрести насмешливое выражение.

Тимур и Веня приподнялись в креслах, бдительно вглядываясь в неизвестное дарование.

Ну как их не порадовать?

Руки паренька плавно поднимаются. Прохор совершенно не понимает, чего ждать от небоевого движения. И тогда на его голову обрушивается 436 литров воды. Временно абстрагируемся от того, что паренёк адепт Огня.

Прохор лежит в луже, промоченный насквозь и неспособный вести бой.

Кто бы мог подумать?!! Победа за нами! Качать Буратино!

– Урррааааа! – оглушительный вопль дерёт уши. – Уррраааа!

Разрешаю парнишке бухнуться в обморок.

Захар спешно сушит Прохора, пока тому не подурнело от холодного душа.

Тимур в недоумении смотрит на бессознательное тело.

– Пауза, зайки, – выдаёт комментатор, изумлённо закрывая сухонькой ладошкой заживший своей жизнью рот.

Веня с сомнением бросил взгляд на старого Чи. Этим дело и кончилось. Как же много внимания к Прохору.

Эх ещё бы яблочко.

Продавец лакомств с широким подносом на лямке через плечо и сумкой у бедра подходит без долгих уговоров, без расспросов протягивая красное от карамели яблоко на шпажке. Вкладываю в его руку несколько заурядных монет, не местные деньги, но ход в валютно-денежных обменах имеют. Продавец, не считая, удаляется.

Парня, не приводя в сознание, уносят с поля в Храм, руки-ноги вяжут, но этого зрители не видят. Они разочарованно гудят, жалея, что не запомнили победителя в лицо. Часть награждения и чествования призёра профессионального этапа турнира пролетает как фанера над Парижем.

Болельщики недовольны, но не слишком. Трибуны оживлённо обсуждают поражение Прохора. Имени победителя никто и не запомнил. Преобладали два мнения: либо Дмитрий, либо Пётр. Лично я склонялась к Мише.

Старик Чи смущённо вышел на край помоста, объявляя любительский этап. Тимур вдруг выскочил вперёд, отстраняя шаткого Чи в сторону, опасно близко к пропасти четырёхметровой щели между трибунами и возвышением. Кандыльнёшься – костей не соберёшь.

– Четверо на четверо! – объявил Маг растерянным трибунам.

Веселье могло выйти скомканным, зрители немного расстроились, но решили, что Первому виднее.

Смущённо хлопающие глазами участники, сбитые с толку неожиданным поворотом, робко прошли на поле. Бестолково разбрелись, не зная, куда встать и оглядываясь друг на друга.

Сергей и Игорь выскочили им на помощь, прежде чем Тимур слетел с катушек. Пухленький Тами с заблудившейся в упитанных щеках улыбкой треснул некогда сломанной скалкой в некогда прохудившийся таз. Ну да. Это и есть дворовое соревнование, без строгих судейств, правил и церемониала. Единственная цель повеселиться, а не победить. Я вот веселюсь.

Тимур сослужил бы всем службу, если бы нашёл благовидный предлог не явиться.

Я обрела власть над телом пожилого улыбчивого господина Рыбчего, заставляя скромную сферу воздуха в его руках вытянуться в двойной бумеранг исполинских размеров. Один скромный взмах и соперники лягут.

– Ого! – подтвердил мои ожидания голос из-за спины.

Ну нет. Это было бы слишком просто.

Вооружаю дядю Колю внушительным огненным молотом, которым он тут же начинает азартно размахивать. Его блестящие глаза и летающая по воздуху чёлка подкидывают мне идею.

Смертельный зигзаг Рыбчего уменьшается в размерах. Рыбчий, прежде не имевший представления, как распорядиться неожиданно обретённым счастьем, отправляет его в мельтешащее вращение по-заправски не выпуская из руки.

Сеня и его брат Вадим по остаточному принципу получают каменные нунчаки и острые водяные звёзды. Глотки четвёрки издают низкие гортанные звуки, прыгая через головы себя и других, они низко припадают к земле, принимая воинственные стойки. Выглядит четвёрка неожиданно эффектно.

Зрители видимо решили, что именно поэтому Тимур объявил необычное соревнование – четверо на четверо, будто четвёрки соперников изначально к нему готовились, чтобы порадовать публику несравненным зрелищем.

Тимур ничего подобного, конечно, не планировал. Единственная причина, толкнувшая его выступить с нетрадиционным требованием, крылась в желании скорее расправиться с глупым турниром, спуститься с растреклятого помоста и потолковать с парнем, побившим Прохора в на первый взгляд честном поединке.

Мне не до этого, нужно принарядить вторую четвёрку. На ум настойчиво приходит томагавк. Кто я такая, чтобы спорить с умом? Водяной томагавк, огненные стрелы, воздушный топор и земляное, низко стелющееся по песку лассо. Свободный узел из земли моя особенная гордость. Его видно на белом песке, но сейчас некому воздать должное техническим мелочам.

Да будет сеча.

Тами открыл круглый рот и выронил скалку из руки. Приходится дать гонг за него.

Зигзаг летит. Летят звёзды. Летят стрелы. Стелется лассо. Замахивается томагавк, рубит топор, взмахивает молот. Шипение, треск, грохот, пара нецензурных замечаний с обеих сторон. Когда развеивается дым и перестают частить искры, восемь адептов расслабленно лежат на земле, блаженно улыбаясь.

И я улыбаюсь.

– Дзен, ребятки, – объявляет Чи, гадая, что за напасть с ним приключилась и выглядывая себе замену. Обожжённый Сергей и молчаливый Игорь не годятся, а больше из храмовых ворот никто не высовывается.